Ли Райкер - О Сюзанна!

— Я могу понять то, что ты купил ей поесть, — говорила она, — но неужели ты должен был отдать ей свой полушубок? Или мои перчатки?

— Живые больше нуждаются в милосердии, чем мертвые.

— Шекспир?

— Джордж Арнольд. «Милый старый учитель». — Они завернули за угол, почти бегом направляясь к отелю, и Джеб поежился от подувшего навстречу пронизывающего ветра. — Как ты понимаешь милосердие?

Изо рта Сюзанны вырывались белые клубы пара.

— Ты думаешь, что для меня это значит всего лишь выписать чек?

— А что еще это может означать?

Она напомнила ему о своей работе в благотворительных организациях.

— Я отдаю им всю свою старую одежду… — Сюзанна замолчала. — Это звучит как-то… мелко. Наверно, ты прав. Сначала, пожалуй, я собиралась, как это делала раньше, сунуть ей деньги, посмотреть с состраданием и пойти дальше. С сознанием выполненного долга. — Она посмотрела на Джеба: — Но ведь этого недостаточно, да? Получить налоговую скидку, выслушать слова благодарности… даже с готовностью выслушать чью-то печальную историю — этого мало.

— Да, — сказал Джеб.

— И при этом чувствовать себя в безопасности, зная, что тебе не придется так жить. — Сюзанна посмотрела на свои дорогие ботинки так, как будто увидела их впервые. — Наверно, я всегда избегала трудностей. Группы, с которыми я работала, приют для животных, где я всего по нескольку часов возилась с брошенными щенками… — Она подняла на Джеба смущенный взгляд. — Ведь это все не то, да? Отдавать деньги, в которых я не нуждаюсь?

— Как говорила моя мама, нужно чинить незаметно.

— Оберегая чужое достоинство.

— Да. — Он обнял Сюзанну за плечи и потащил ее к теплу и свету гостиничного номера, вновь думая о том, насколько они разные.

В гостинице, по-прежнему сокрушаясь в душе о том, как мало он сделал для бездомной женщины, Джеб обшарил все кухонные ящики. Он мог бы привести ее переночевать, но Бриз предупреждала, чтобы он был поосторожнее и не поддавался подобным импульсам. Осада, которую устраивали журналисты вокруг его дедушки, и набеги охотников за сувенирами на дом родителей почти убедили Джеба в том, что она права. Чувствуя, что внутри все заледенело — и не только из-за погоды, — он захотел выпить горячего шоколада, лучше даже с бренди. Порывшись в одном из ящиков, Джеб вытащил оттуда принадлежавший Бриз пакет с молоком и банку шоколадного сиропа, который купил для того, чтобы приготовить мороженое.

— Почему мы не вызываем бюро обслуживания? — спросила Сюзанна.

— Экономим деньги. — Он нахмурился. — Ты сама хоть что-нибудь делаешь по дому?

— Я сама о себе забочусь, — ответила Сюзанна. — Может быть, это единственное, что я умею делать.

Это был честный ответ, но Джеб даже не взглянул на нее. Он отнес поднос с едой в гостиную, к камину, в котором развел огонь, едва они вернулись в номер. Джеб подумал, что, возможно. Бриз права. Вернувшись домой сегодня утром и обнаружив в гостиной завтракающих Джеба и Сюзанну, она коротко выругалась. Разговор не получился. Вместо этого Бриз забрала из своей комнаты какую-то одежду, проинформировала Джеба, что концерт в Мемфисе отменяется, и исчезла в лифте, прежде чем он успел подняться на ноги. Наверное, побежала к Маку Нортону, предположил Джеб.

Еще одна неприятность. К чему винить Сюзанну? Сегодня она пыталась помочь чем могла, но в результате только углубила пропасть между ними.

Как будто прочитав его мысли, она появилась в дверях:

— Как ты думаешь, когда откроются аэропорты?

— Ты спешишь, дорогая? — Джеб жестом пригласил ее сесть возле огня.

Опустившись рядом с ним на кушетку, Сюзанна взяла предложенное им пирожное из запасов Бриз и сразу же задала вопрос, который ухудшил ситуацию еще больше:

— Коуди, что значит вырасти в большой семье?

— Ты хочешь сказать — в бедной? — Он помолчал. — Клэри тебе наверняка об этом рассказывала.

— Я спрашиваю тебя.

— Все время тесно, — сказал Джеб и засмеялся. Как будто стараясь ослабить напряжение, Сюзанна вторила его смеху. — Нет, я серьезно. Пока я не переехал в Нэшвилл, у меня никогда не было своей комнаты. Я всегда спал вместе с моим младшим братишкой. В нашем доме было всего три спальни. Трое девочек в одной комнате, трое — в другой. Мои родители превратили и гостиную в спальню, но там не было двери. — Джеб говорил, не поднимая глаз на Сюзанну, чтобы не видеть ее потрясения. — Наверно, тебе трудно в это поверить.

— Может быть. Но, пожалуй, мне хотелось бы жить в одной комнате с сестрой или двумя сестрами. Лежать по ночам без сна и не бояться теней на потолке или чудовищ под кроватью. Хихикать и загадывать на звезды. Мечтать о будущем. — Она встретила взгляд Джеба, и тот почувствовал, что у него внутри что-то дрогнуло, как тогда, когда он увидел маленькую татуировку в виде сердца. — Пока я не встретила Клэри, у меня не было ничего подобного. Я была так довольна тем, что мы все четыре года жили в одной комнате… что даже не отвернулась от нее, когда она вышла замуж за Дрейка.

Джеб встал на ноги и пошевелил уголья. Эти два дня он наслаждался обществом Сюзанны, под маской высокомерия обнаруживая в ней совсем другую женщину — добрую и ранимую. Безусловно, ему понравилось заниматься с ней любовью, однако Джеб отнюдь не был уверен, что поступил правильно. А если бы ей удалось разговорить его насчет Клэри, то Сюзанна, наверное, открыла бы аэропорт собственными руками — лишь бы убежать подальше от Джеба. Теперь он достаточно хорошо знал Сюзанну и понимал, какое мнение составила бы она по этому вопросу.

Поставив кочергу на место, Джеб повернулся, подошел к проигрывателю и поставил новый компакт-диск. Когда Джордж Стрейт запел «Амарильо утром», Джеб пригасил огни и посмотрел на Сюзанну тем взглядом, от которого его поклонницы начинали визжать и срывать с себя нижнее белье. Они могут заняться тем, что у них неплохо получается. Все остальное подождет до утра.

— Иди сюда, — сказал он.

Она коротко взглянула на него, затем поставила свою кружку с горячим шоколадом, встала и подошла к Джебу. По задумчивому лицу Сюзанны было видно, что у нее тоже есть сомнения.

— Это может войти в привычку.

— Конечно, может.

— Если я позволю, — сказала Сюзанна и поцеловала его.

Джеб понимал, что заниматься любовью безопаснее, нежели разговаривать об их прошлом и взглядах на жизнь, вспоминать о Клэри. Но если это так, то он с самого начала допустил ошибку.

Когда наступило ослепительно голубое воскресное утро, Сюзанна все еще лежала в объятиях Джеба на ковре возле остывающего очага, сонная и полностью удовлетворенная. Джеб погладил ее по спине, и Сюзанна закрыла глаза от удовольствия. Вчерашняя перемена в его настроении не могла ее удивить. Она должна была показаться ему эгоистичной. И против этого трудно возразить. Всю жизнь Сюзанна заботилась только о себе и склонялась к мысли, что и все остальные делают то же самое.