Светлана Белозерская - Сердце метели

Доброжелательный зал ничего не заметил, и через десять минут Наташин отрывок закончился: «Когда-нибудь я еще расскажу тебе про Свена Херлуфсена. И его я любила, он жил в миле отсюда, вон на том островке — видишь? И я сама приплывала к нему на лодке тихими летними ночами, потому что любила его. И о Стаммере я тебе расскажу. Он был священник, я его любила. Я всех люблю…»

Она ушла за кулисы, дослушала последний романс в исполнении Никиты — свой любимый, и вышла вместе с ним на аплодисменты.

— Что это на тебя нашло? — спросила она его на обратном пути.

— А-а, ты об этом. Я этот кусок все прикладывал то туда, то сюда, уж больно он мне понравился. И тут вдруг прямо на сцене понял, где он должен быть — в начале. Оставляем?

— Как хочешь. Он действительно красивый, но на секунду я растерялась.

— Я положился на твою выдержку. И согласись, что «сердце метели» сразу в кассу, некий надрыв его оправдывает. — Он вручил ей белый конверт с гонораром, сказав:

— Вот твоя половина.

— Половину я не возьму, максимум сорок процентов, и то это много. Ты почти все сделал сам, к тому же выступал как администратор. — Она собралась уже отдать ему часть денег, но он вспылил:

— Послушай, ты сама сказала, что у тебя финансовые проблемы. К тому же почему ты считаешь, что я себя обидел? Если бы тебе деньги давал администратор, ты бы ведь не полезла сейчас в конверт, правда?

— Да, конечно, — растерялась она. — Я не хотела тебя обидеть, наоборот, я хочу и впредь с тобой выступать, но так, чтобы это было тебе не во вред.

— Я ничего не делаю себе во вред. Ты мне тоже нужна для выступлений. Я понимаю, что ты нарушила эту небольшую этическую заповедь, потому что знаешь, мы не чужие люди. Но кто тогда, скажи мне?

— Мы друзья, Никита, — тихо ответила она.

— Да. Да. Мы друзья. Я могу тебе помочь как друг?

— Как друг ты мне помог тем, что приглашаешь меня к сотрудничеству. Я еще раз повторяю, что не хотела тебя обидеть. Но согласна получать только заработанные деньги. Понимаешь?

— А мне вдруг захотелось тебя обидеть, знаешь ли. Чем я хуже Карела, скажи мне? Тем, что у меня денег меньше? Или, может быть, тем, что я русский?

— При чем здесь это? Я собиралась за него замуж выходить, он будущий…

— Будущий что? — гневно перебил ее Никита. — Я считаю, что он с самого начала не собирался на тебе жениться, ясно? Просто хотел, чтобы все было красиво и без нервотрепки. И он наверняка считает, что совесть его чиста. Он же расплатился с тобой по полной программе, на его взгляд. Пока ты была его любовницей, он ни в чем тебе не отказывал, верно? За несколько месяцев — машина, шуба, золото, тряпки, разве этого мало за «порядочную» женщину?

— Прекрати. Прекрати, а то я тебя ударю. Я бы никогда не взяла этого у него, если бы он не относился ко мне как к будущей жене.

— Да он нормально к тебе относился, твою мать! — заорал Никита, хватаясь за руль.

Она затормозила у обочины, смахнула злые слезы.

— Продолжай, я слушаю.

— А что тут слушать, интересно? Это дураку ясно. Он попытался купить тебя по-хорошему, ты небось не согласилась, так? Ты же меня с ума сводила из-за каждого рубля, который я решался на тебя потратить! Я тоже мужчина и понимаю его. Почему я не имею права дать денег своей любовнице, особенно если у нее их нет? Пойми меня хоть сейчас. Я жду того дня, когда ты ко мне вернешься. И это произойдет обязательно. Ты же носишь тряпки, которые он тебе купил, правда? Он ведь не женился на тебе, не так ли? Я даю столько, сколько могу, — может, для меня это больше, чем для него. Я тоже любовник, а не персональный вибратор.

— Ты мне больше не любовник и никогда им не будешь. Прекрати оскорблять меня, я этого не заслужила. Запомни, что в этом отношении я рассталась с тобой навсегда.

— Посмотрим.

Он хлопнул дверцей машины и пошел к метро.

Наташа автоматически трясущейся рукой открыла бардачок, вытащила завалявшуюся там пачку сигарет, закурила. Только докурив до середины, она осознала, что делает. Выбросила сигарету, глубоко вздохнула. Досчитала до десяти, тронулась с места.

Прошла премьера «Обманщиц», никого не разочаровав. Это была крепко сшитая, профессиональная халтура, рассчитанная на совершенно определенный круг зрителей.

Закончился апрель, начался май, принеся с собой неожиданную жару. Спектакли шли при полупустом зале, народ разъезжался по дачным участкам, подросткам-школьникам было не до театров.

Физически Наташа чувствовала себя прекрасно, на обычно бледном лице появилось даже подобие румянца — нежного и полупрозрачного. Грудь красиво увеличилась, живот пока не выпирал, но джинсы стали тесноваты из-за округлившихся бедер. Гастроли не намечались, Иван не планировал ничего до осени, отпуск обещал быть длинным.

Никита делал вид, что ничего не произошло, но с разговорами не лез.

Оставалось доиграть до конца мая. Иван предложил немного развлечься.

— Скучновато живем, господа. Сезон кончается, погода отличная. Что, если организовать капустничек, а потом выехать на природу? Все-таки не пьянка, а мероприятие, — засмеялся он.

Все заговорили разом, соглашаясь.

После долгих споров и обсуждений приблизительный сценарий был составлен. Увлекшись, актеры во главе с Олегом отправились в костюмерную.

Никита задумчиво провел рукой по ряду вешалок.

— Мой Гамлет, — сказал он, глядя на черную ткань.

— Не тревожь покойников, — бросил вдруг Олег. — Он умер в тебе. Примерь-ка лучше это. — Он протянул Никите костюм Клавдия. — Будешь самым сексуальным Клавдием в Москве и Московской области. До Полония ты еще не дорос, но все впереди — каждому овощу свое время.

— Не любите вы меня, господин оформитель…

— А за что мне тебя любить-то?

— Тебе отвечать, себя не уважать.

— А ты не отвечай. Можешь опять уши заткнуть плейером. Что-то я его давно не вижу. Музыка надоела?

— При чем тут музыка? Я текст учил с ним, я же профессиональный актер, а не портной-любитель.

— Да, портные-любители предпочитают музыку. Для твоего текста другие благодарные слушатели нашлись, я полагаю.

— Что ты нарываешься-то, пидор? Что ты всем этим хочешь сказать?

— Что основные аплодисменты у тебя впереди, ласковый мой.

Наташа вмешалась:

— Не знаю, что вы не поделили, но в таком настроении не капустники сочинять надо, а расходиться по домам.

Иван, слушавший эту перепалку с мрачным видом, добавил:

— Это точно. Спасибо вам, дорогие, порадовали. Когда опомнитесь, я в вашем распоряжении.

Все разошлись, недовольно переговариваясь. Никита задержался в дверях, помедлил. Поняв, что Наташа не выходит, пожал плечами и ушел. Она подошла к Олегу, тихо спросила:

— Что на тебя нашло, Олег? Зачем ты к нему прицепился?