Диана Гамильтон - Брак во спасение

В его согласии она видела лишь решение собственных проблем — рассчитаться с Фентоном, отвести удар от дяди Джона. О дальнейшем она просто не задумывалась, полагая, что и Джуд будет смотреть на этот брак как на сделку, что акции «Фондов Слейдов» в придачу к ее наследству удовлетворят его.

С другой стороны, он — здоровый мужчина, желание иметь детей для него вполне естественно; будучи существом другого пола, он наделен иной физиологией и, вероятно, мог получать удовольствие от физической близости без любви: его чувства могли оставаться незадействованными. И если он хотел детей, то ее долг, как его жены, их рожать. Но выдержит ли она подобный брак — с нелюбимым мужчиной?

Ответ мог быть только один: ей придется его выдержать. Она уже не наивная и мечтательная девочка. Если она собиралась воспользоваться выгодами от его согласия, она должна была принять и все его условия. Ибо иначе Фентон выполнит свои угрозы, а об этом и подумать было страшно.

Проанализировав ситуацию со своей всегдашней логикой, Клео подняла глаза на Джуда и, расправив плечи, произнесла:

— Я принимаю ваше условие. Понятно, что такой мужчина, как вы, нуждается в наследнике.

Она надеялась, что отвечала с подобающим достоинством, не допустив ни малейшего плотского намека, какой, несомненно, мог вкрасться, раз уж речь зашла о детях. Но непослушный язык выдал ее панический страх, высказал сокровенные мысли, которые она надеялась утаить от Джуда.

— Но я бы хотела поставить собственное условие, чтобы мы, чтобы мы… не были близки в течение, допустим, двух недель со дня свадьбы.

Клео встретила его холодный вопрошающий взгляд, его черная густая бровь недоуменно поднялась. Клео смущенно продолжала:

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть к вам, чтобы лучше вас узнать — как мужа, — прежде чем мы…

Она не могла подобрать слова, и Джуд сказал за нее:

— Ляжем в постель.

Его взгляд с ленивой откровенностью скользил по ее губам, шее, покатой линии плеч, по груди.

— Вы торгуетесь, Клео. Ну, хорошо. Две недели.

Клео опустила лицо и с силой сжала сплетенные на коленях пальцы. Нет, не похож он на человека, обсуждающего сделку: в его голосе слышалась угроза!

Три недели спустя они поженились. Свадьба была очень скромной, на церемонии присутствовали только тетя Грейс, Люк и сестра Джуда Фиона.

Тем лучше, думала Клео, выходя под руку с Джудом из здания гражданской регистратуры; по крайней мере не толпятся люди в ожидании шумного празднества по случаю свадьбы, вынужденной для нее и вызванной желанием иметь наследника имени и огромного состояния — для него.

Клео смотрела, как тетя Грейс и Фиона садились в «BMW» Люка, чтобы отправиться в Дом Слейдов, и вспоминала, с каким удовольствием тетя встретила новость о свадьбе.

— Прекрасный брак! — Радость этой дамы не знала границ в пределах допустимого этикетом. — Замечательно, что имена Мескалов и Слейдов снова объединились.

Чуть позже Клео разговаривала с дядей Джоном.

— Я рад. Рад. Ты не могла бы сделать лучшего выбора. Я верю в молодого Мескала; жаль только, что мы с твоим отцом не питали такого же доверия к его дяде. — Он взял ее за руку, поддавшись небывалому порыву любви. — Но тогда мы с твоим отцом были молоды и считали, что знаем все на свете, вот и вышли из «МескалСлейд» и основали «Фонды Слейдов». Мы, конечно, рисковали, но риск себя оправдал. Правда, Грейс всегда считала банковское посредничество второстепенным делом, с точки зрения общественного мнения, зато мы взяли свое по уровню жизни — благодаря Грейс.

Дядя вздохнул, словно все еще сожалел о давнем разрыве.

— Да, хорошо, что два рода снова объединились, что имя Слейд на бланках для деловых писем вновь приобретет значение.

Итак, все довольны, думала Клео; даже Джуд на званом ужине в Доме Слейдов держался влюбленным женихом. Однако три недели до свадьбы она его почти не видела, бегая по его делам: заказывала авиабилеты в Цюрих, Бонн, Нью-Йорк, договаривалась о номерах в гостиницах, назначала встречи с клиентами и зарубежными партнерами.

— Полагаю, нам следовало уехать первыми.

Джуд легко обнял ее за тонкую талию, и Клео передернуло. Счастливой новобрачной она себя не чувствовала. Она вперила невидящий взгляд в серые фасады зданий на противоположной стороне улицы, словно в полусне. Поднять на него глаза она не решалась, и Джуд, ощутив ее содрогание, мягко спросил:

— Замерзла, дорогая?

— Да, немножко.

Клео с благодарностью ухватилась за этот предлог. Самолюбие Джуда будет уязвлено, если он поймет, что его новоявленную жену передергивает от одного его прикосновения! И погода напоминала скорее ноябрь, чем май; шелковый жакет совсем не грел, и в сердце Клео было мало тепла. Но об этом Джуд не должен был знать.

— Тогда поехали?

Обняв ее за плечи, он потянул ее к «роллсройсу», который сегодня вел сам, но Клео словно окаменела, настолько неприятной оказалась для нее даже эта незначительная ласка.

Ее спас внезапный порыв ветра, который чуть не унес ее соломенную шляпку с розами; Клео машинально вскинула обе руки, чтобы удержать этот нелепый головной убор, и высвободилась из объятий Джуда.

Он наблюдал сверху вниз, как она боролась с ветром, спасая шляпку, и как потом старательно ее надевала: синие глаза улыбались.

— Это милое легкомыслие тебе к лицу. Ты так женственна и беззащитна. В банке ты никогда не показываешь себя с этой стороны. Ты нравишься мне такой!

Он раскрыл перед ней дверцу автомобиля, и Клео, садясь, прочла в его улыбке ласковое восхищение. Ей стало стыдно, и она ответила, стараясь казаться веселой:

— Если бы я так оделась на работу, ты бы решил, что я сошла с ума!

Он усмехнулся и направился к своей дверце. Клео стиснула зубы. В ней не было ничего, кроме того, что ему уже известно. Умна, выдержанна — она его личный помощник, ничего особо женственного. Будет ли он разочарован, когда поймет это?

Он сел радом с ней, двигатель заработал, и машина величаво тронулась в сторону Дома Слейдов, где тетя Грейс устроила в их честь торжественный обед. Дяде Джону нездоровилось, и он не мог присутствовать на церемонии, но Клео, разумеется, зайдет к нему. Ей не давала покоя мысль, как бы он воспринял истинную причину ее замужества. Она побледнела и нахмурилась. Он никогда о ней не узнает, в этом весь смысл ее затеи.

— Почему ты молчишь, Клео? — Джуд на миг отвлекся от дороги, и его синие глаза испытующе глянули ей в лицо. — О чем ты думаешь?

— Ни о чем особенном, — солгала Клео. За минувшие три недели она о чем только не думала, однако ее мысли сводились к одному. Выход был единственным, ничего другого при таких обстоятельствах она предпринять не могла. Ее положение было бы гораздо хуже, если бы Джуд ей отказал или если бы она хладнокровно махнула на все рукой. Следовательно, ей придется вести себя достойно: она слишком уважала Джуда, чтобы позволить ему догадаться, какой страх она испытывала перед поставленным им условием полноценного брака.