Владимирова Екатерина - И телом, и душой

— То, что слышала!

Она не сразу заметила лежащий на столе желтый конверт, лишь, когда Максим, сверкая язвой взглядов, схватил его и сунул ей в лицо, она удивилась, как не обратила на него внимания.

— Что это?… — она и не поняла, что ее голос сошел на шепот.

— Смотри сама, — жестко бросил Максим.

И она развернула конверт.

Когда фотографии коснулись ее пальцев, она тихо вскрикнула.

— Что, не ожидала такого? — гневно продолжал мужчина. — Смотри, смотри, все самое интересное впереди!

И она смотрела. Смотрела, видела и не верила… Все это не укладывалось в ее сознании.

Обжигающие путы сомкнулись вокруг ее горла, вынуждая постанывать и всхлипывать вместо того, чтобы кричать. Вопить, протестовать, возмущаться подобному беспределу. Стрела боли пронзила насквозь, отозвавшись эхом в каждом волоске на ее теле, в каждой клеточке ее существа.

Она подняла на омраченное яростью лицо мужа изумленный, ошарашенный взгляд.

— Это… что?… — произнесла она надрывно. — Ты… ты что, следил за мной?…

Чтобы сдержать рвущийся изнутри стон, девушка прикрыла рот ладонью.

Не верила. Не хотела верить в то, что такое вообще возможно. Своего рода предательство!

Тело наполнилось новой болью и проткнуло ее до основания. Яркая вспышка негодования сверкнула в ней и загорелась обжигающим костром возмущения.

Как он посмел?! Лицо ее исказилось, губы поджались, брови сошлись на переносице.

Фотографии выпали из ее заледеневших рук и рассыпались возле ног.

— Следил? — повторила она дрожащим, но уверенным голосом.

— Да, следил! — заявил Максим. — А что мне еще оставалось?! Ты крутила шашни с каким-то мужиком…

— Я не крутила никакие шашни! — выкрикнула она в ответ, уже не сдерживаясь. — Никогда, никогда…

— А это тогда что?! — безжалостно указал он на фотографии. — Что. Это?! Недоразумение? Ошибка? Что?!

Лена ощутила, что ей не хватает воздуха. От предательства, от подлости обвинения, от обиды за себя и свою любовь, которая берегла, как драгоценность, как реликвию многие годы ада.

— Это подло, — прошептала она, сглотнув комок остроты в горле. — Как же это подло!..

Она изумленно воззрилась на него. Неужели он смог, неужели осмелился, отважился так поступить с ней? С ними?! Но как, почему?… Она никогда не давала ему повода! Никогда… Никогда за эти годы!

— И как долго это продолжалось? — спросила она, поднимая на него быстрый взгляд. — Месяц, два, три?!

Поток раскаленной лавы хлынул изнутри нее, поглощая все обещания и былые уверения жаром обмана.

— Когда я был в командировке, — бросил Максим с вызовом. — Я нанял частного детектива.

Лена задохнулась от возмущения и обиды.

— Частного детектива?! Черт возьми, — выругалась она, — да ты не поскупился!

И она истерически рассмеялась от злости и обиды.

— Я не хотел этому верить, — сказал Максим, не оправдываясь, но желая объясниться. — Хотел поговорить, все выяснить… Но ты… — глаза его мгновенно сузились, руки сжались в кулаки, он ступил к ней и застыл. — Ты не оставила мне выбора! Сегодня, — тон его голоса стал жестким почти жестоким. — Когда обнималась со своим любовником прямо под окнами нашего дома! — и слова вонзились в нее наконечником копья. — Ты считаешь это нормальным? Приемлемым? Достойным? О чем ты вообще думала, черт возьми?!

И она не выдержала. Большой шар обиды взметнулся в ее мозг и взорвался, ослепляя ее своим светом.

Защищаясь, она вызывающе вздернула подбородок, стремясь заглянуть мужу в глаза.

— А о чем думал ты, когда спал со всеми девицами в своем окружении?! Занимался с ними сексом, а потом приходил ко мне! — Лена в отчаянии заломила руки. — Ты думал о том, как мне было больно?! Думал?! Да у меня душа болела, меня всю выворачивало, когда ты меня касался после них! Почему ты не подумал обо мне тогда?! И что ты считаешь достойным и приемлемым в этом случае?! — глаза ее яростно блеснули.

— Это другое… — вымолвил Максим, шагнув к ней. — Совсем другое…

— Другое?! — изумленно воскликнула девушка. — В чем же другое?! Ты изменял мне пять лет! Целых пять лет . Ты хоть представляешь, как это много?! И полагаешь, я этого не знала?! Да я думала, что задохнусь! — она словно выплюнула эти слова. — Я уйти от тебя хотела, да только не смогла. Считала, что все еще может получиться, все еще вернется назад, ведь можно как-то все склеить, подшить, забыть… — она вздохнула. — Нет, черт возьми! Андрей был прав, нельзя! Нельзя уже ничего склеить!

При упоминании имени Порошина Максима передернуло, глаза его потемнели и налились кровью.

— Нельзя ничего вернуть. Нельзя исправить. Нельзя быть дальше вместе! — она ткнула пальцем в кипу фотографий, лежащих у ее ног. — После этого — нельзя.

Глаза Максима сощурились.

— Что ты имеешь в виду? — с подозрением, жестко осведомился он.

Лена гордо вскинула подбородок и поджала губы.

— Мне надоело быть все терпящей, все понимающей и прощающей женой самого отъявленного мерзавца на планете! — выплюнула она едко. — Надоело, черт побери! Не буду больше терпеть. И прощать не буду! — она заглянула ему в глаза. — Я ухожу . Перееду к твоим родителям, надеюсь, они не откажутся меня принять у себя на некоторое время…

— Что. Ты. Делаешь? — по словам переспросил Максим, становясь мрачнее тучи, и стремительно метнулся к ней, подойдя к ней почти вплотную.

— Ухожу. От тебя, — повторила она. — Ты говорил, что нам нужно поговорить, ну так вот мы и поговорили.

Она резко повернулась к нему спиной, дрожа от гнева и несдерживаемой ярости. Ее колотило, сердце билось громко и отчетливо. Руки тряслись, грудь сдавило, и девушка стала задыхаться. Из горла рвались стоны и рыдания, но она не издала ни звука, упрямо стиснув зубы и зажмурившись.

— Пойду соберу вещи, — прошептала она и решительно сделала шаг вперед.

И в это самое мгновение Максим грубо дернул ее за руку, вынуждая повернуться к себе лицом.

— Ты не уходишь, — сказал он жестко, сжимая ее плечи. — Я тебя не отпускаю, это ясно? Не отпускаю.

— А мне не требуется твое разрешение! — вызывающе бросила она ему в лицо, попытавшись увернуться.

— Я твой муж, черт побери, и ты…

— Нужно было думать об этом, когда залезал под юбку каждой встречной девице, а не сейчас!

Он сжал ее руки и притянул девушку к себе. Она испуганно вскрикнула, увидев ярость, исполосовавшую его мрачное лицо.

— Ты не уйдешь, я сказал!

— Отпусти меня!..

— Ты моя и моей останешься! То, что было между нами, нельзя просто так перечеркнуть!

— Ты не уважал то, что было между нами, значит, оно ничего для тебя не значит! — выпалила Лена, и когда захват его рук стал грубее, она дернулась и выкрикнула снова: — Отпусти меня!