Владимирова Екатерина - И телом, и душой

И они молчали. Просто слушая дыхание друг друга. Монотонное биение сердца.

И вдруг…

— Как ты? — спросил Максим, первым. — Как прошел день? Чем ты занималась?

— Я…

Я скучала. Я очень скучала по тебе!

Только сейчас она, кажется, это поняла. Как сильно, как неистово скучала по нему. Кажется, она дышала по-другому, как-то иначе вдыхая воздух и словно бы им не наслаждаясь, не ощущая насыщенности и наполненности. Да, было легче, свободнее, спокойнее. Не сказать, что ей это не нравилось. Нравилось, очень. И улыбаться нравилось, и смеяться, задорно, не стесняясь, не натянуто и приторно, а искренне и вольно. Нравилось ощущать легкость и светлую невесомость, поднимающую ее к небесам. Нравилось дышать, втягивая свежий осенний воздух полной грудью.

Но все было иначе, по-другому. Без него — не так.

И только сейчас, услышав его голос, она это поняла.

Да, ей не хватало его. Отчаянно, яростно не хватало. Хотелось ринуться с места и метнуться к нему. И пусть кричит, пусть молчит, пусть смотрит на нее или не смотрит вообще. Просто, чтобы был рядом. Чтобы ощущать его с собой, чувствовать его присутствие, возможное касание, мгновенное прикосновение руки к руке, шепот, тихое тепло дыхания, морщинки около губ, складочки на лбу, нахмуренные брови. Только, чтобы знать, что рядом, что его сердце бьется где-то здесь, близко, вместе с ее сердцем, так надеющемся на взаимность.

Обманывать себя не стоило. И Лена не пыталась. Больше не пыталась, как раньше, придумывать то, чего никогда не было или могло быть, но не стало. Она не хотела новой лжи, в которой, как и в прежней, можно было погрязнуть, как в пучине. Она не лгала себе. Не отважилась, не решилась. Призналась.

Несмотря на радость, обнимающую все ее существо, несмотря на поддержку и помощь Андрея, его искреннюю заботу и доброту, сейчас ей не хватало именно его поддержки! Его одобрения! Хотелось услышать от него те слова, которые помогли бы ей расправить крылья и взлететь, которые вознесли бы ее ввысь и не сбросили на грешную землю.

Ей хотелось, прижавшись к нему, сообщить о том, как она счастлива сейчас, и знать, что он порадуется за нее, разделит вместе с ней ее радость. Обнимет, прижмет к себе, прошепчет теплые слова и не отпустит.

Что за безумие? Что за болезнь?!

Знать, что без него тебе будет легче, — ведь уже легче! — и все равно самой не отпускать его!? Радоваться без него, улыбаться, смеяться, щуриться от ослепительного солнца внутри возродившейся из пепла души, когда-то сломанной и покалеченной, даже несмотря на то, что на улице дождь, ливень — льет уже несколько дней подряд. Легко, свободно, вольно, просто… парить над землей и радоваться тому, что осень, что идет дождь, танцевать под холодными струями, бьющими по лицу, и улыбаться.

Без него… Ты возрождаешься, паришь, танцуешь, смеешься, идешь навстречу ветру, полная сил и уверенности в себе, силы воли и решимости. Без него ты живешь.

Но без него… не так. Чувствуешь это. Каждой клеточкой возрождающейся души, каждым ударом сердца, каждым оголенным нервом, врезающимся тебе в пульс.

Разве это возможно, возрождаясь, медленно сходить с ума от чувства потери?! Того, чего, возможно, никогда и не было, но что так не хочется терять, что желаешь сохранить в памяти, запомнив мельчайшую деталь!?

Возможно ли настолько любить, чтобы жизнь в муках и страданиях считать потерей, надеясь, что новая жизнь сжалится, сохранит воспоминания, спрячет их в самый дальний уголок души, чтобы потом, достав, начать все сначала.

Одно мгновение, одно полумгновение…

Его хватило, чтобы понять, насколько все правильно и неправильно одновременно. Встать на ноги, возродиться, воскреснуть. Воспарить к небесам… Но не одной. Нельзя одной! Ведь падали они вместе, взявшись за руки, падали в бездну собственных ошибок, слез, обид и боли! Подниматься нужно тоже вдвоем. Вместе. Так же, взявшись за руки и глядя друг другу в глаза. Только вдвоем. Но не одной. Не одному. Нельзя!..

Делать шаг вперед, меняться, исправлять ошибки и избавляться от боли — вместе. Поговорить, раскаяться, простить и принять, понять и отпустить прошлое — вместе.

Именно поэтому она не чувствовала радости всем существом, всем сердцем, всей душой. Потому что он не мог порадоваться за нее! Наверное, он и не порадуется… А если порадуется, то сухо и сдержанно. Но даже этой толики его радости ей будет достаточно. Даже этой крохотной надежды на то, что они что-то сделали вместе. Один шаг вперед, рассекающий, резкий, опрометчивый. Первый. Но вместе, вдвоем.

Может быть, поэтому все и рухнуло, так и не успев построиться?… Из-за того, что она все эти годы жила сама по себе. А он — сам по себе. Отдельно, под одной крышей, но врозь. У них были свои обиды. У каждого своя боль, свое разочарование, свои слезы, даже если и невыплаканные. И они переживали все это в одиночку. Не вместе — по отдельности. Четко разделив границы между тем, где начинается его боль и заканчивается ее страдание.

Как же можно было жить вместе столько лет и не понять, не осознать столь важных причин, этой сути бытия?!

Лишний раз спросить, пусть и не услышать ответ, поинтересоваться, пусть и нарваться на крик, тронуть за плечо, привлекая к себе внимания, словно утверждая, доказывая лишний раз о том, что рядом, что не вместе, что не одному и не одной. Вдвоем. Решать проблемы, мириться с болью, переживать трагедию прожитых лет. Одним лишь словом напоминать друг другу о том, что никогда — никогда, пока они вместе! — никто из них не будет один!

Но не смогли. Рассыпались, распались, разошлись, каждый своей дорогой — в противоположные стороны. С каждым годом отдаляясь друг друга все дальше и дальше. Все тоньше становилась нить, что связала их когда-то, все яростнее ощущалась атака из вне, все тише бились сердца, все неразличимее становился их стук.

Не потерять. Не потеряться! Удержать. Удержаться!

Позволить пересечься двум параллелям и вместе начать жить заново. Вместе. Только вместе!

Не совершать самую главную ошибку, после которой уже не будет хода. Никуда. Ни вперед — в пустое и безликое будущее Ни назад — в тусклое и дышащее болью прошлое.

Как просто… Как легко. Даже, если будет грустно и горько, даже если не поймет и не примет… Она расскажет ему. Поделится новостями. Потому что так нужно. Потому что это важно. Для нее, для него. Для обоих.

Нельзя продолжать жить по одиночке, как раньше. Нельзя разрушать то, что, возможно, еще можно воскресить из руин. Нужно хотя бы попробовать склеить разбитую чашку прошлого. Ведь если получится…

И сейчас, сжимая в руке телефон, дрожа всем телом от нетерпения и легкой тревоги, Лена понимала, что не может молчать. Слова рвались из нее потоком невысказанных восклицаний и радостных ответов на его молчаливые вопросы и требования. Она хотела поделиться новостями с ним. Именно с ним. И пусть она не сделала этого сразу, забыла, устыдившись этого, но оттого и не была ее радость полной… Потому что она от него все скрыла!