Джослин Рэйнс - Романтика любви

Семь месяцев спустя

— Мама, а что такое «о-пе-кун-ство»?

Кэролайн охнула, как от удара в солнечное сплетение. Вот Джек и задал ей этот вопрос, которого она так боялась. С той самой минуты, когда она получила официальное уведомление, что Чарльз и Дина Годдард возбуждают дело об опеке над ее сыном, Кэролайн просто не знала покоя. Она делала все возможное, чтобы защитить его от дикой реальности этой ситуации, боролась за то, чтобы оставить сына у себя, хотя адвокат предупредил Кэролайн, что ее шансы выиграть это дело очень малы. Каждый раз, когда она смотрела на Джека, вприпрыжку подбегающего к ней, обнимала его, поправляла на нем одеяло, когда он спал, слушала, как он возбужденно комментирует свои любимые бейсбольные игры, ее сердце сжималось от мысли, что она может потерять его навсегда, что эти чужие люди, которых Джек даже не видел, могут отнять у нее сына.

— А почему ты спрашиваешь, дорогой? — Кэролайн погладила его по голове, пытаясь взять себя в руки. Они сидели вдвоем на кухне и ужинали. По крайней мере Джек ужинал. В эти последние месяцы Кэролайн просто не могла есть — слишком она была потрясена чудовищным поступком ее бывшего свекра и свекрови, слишком обиделась на Клиффорда, который, несмотря на свои обещания, все же предал ее и рассказал Чарльзу о Джеке. Она очень похудела, осунулась, лишилась сна, и все ее друзья очень переживали за ее состояние.

— Один мой друг в шкоде сказал, что бабушка и дедушка хотят сделать мне «о-пе-кунство». Он слышал это от своих родителей.

Кэролайн улыбнулась ему, несмотря на то что ее сердце, кажется, разбилось на тысячу мелких осколков.

— Опекунство означает, что кто-то будет о ком-то заботиться, — сказала она как можно спокойнее, растолковывая сыну значение незнакомого ему слова, безнадежно мечтая, чтобы он больше не расспрашивал ее об этом.

Джек задумчиво кивнул, а потом спросил:

— А почему он тогда говорил о моих бабушке с дедушкой? — Он поднял на Кэролайн свои невинные, доверчивые глаза. — Ведь бабушка Мэри и дедушка Эл не заботятся обо мне. Ты заботишься.

Кэролайн вздохнула. Да, пришло время рассказать Джеку все. Нельзя было продолжать оберегать его от правды о его вторых бабушке и дедушке. Рано или поздно он все равно узнает. От одноклассников, от какой-нибудь клиентки в магазине, от любопытного газетного репортера… Лучше, если она сама расскажет ему о том, что происходит. Расскажет понятными ему словами. Не травмируя его психику.

Она снова вздохнула и начала этот нелегкий разговор.

— Помнишь, я говорила тебе о родителях твоего папы? Тех, которые живут очень далеко и не могут приехать к нам в гости?

Джек немного подумал и кивнул.

— Дедушка и бабушка Годдарды, — сказал он.

— Совершенно верно, дорогой. Так вот, они теперь немного состарились и поняли, что им трудно жить без такого замечательного мальчика, как ты, — продолжала говорить Кэролайн, стараясь представить родителей Джеймса в более выгодном свете, чтобы он не был настроен против них, особенно если им удастся выиграть дело об опеке… При этой мысли Кэролайн замолчала. Нет, они не заберут у нее Джека. Никто и никогда не заберет его у нее.

— Ты хочешь сказать, что они приедут, чтобы повидать меня? — Джек выглядел слегка сконфуженным и почему-то даже встревоженным.

— Может быть, — сказала Кэролайн. — А может быть, они захотят, чтобы ты приехал к ним в гости и остался на некоторое время. — Ее голос стал хрипловатым, а глаза защипало от слез. Нет, она не будет говорить дальше. Это ни к чему. Все равно она не подпустит Годдардов и близко к Джеку, не говоря уже о какой-то опеке. — Но тебе не о чем волноваться, — быстро добавила она. — Ведь у нас и так масса планов. На следующей неделе из Европы приезжают тетя Тамара и дядя Ферди, а это значит, что мы снова будем навещать их по воскресеньям. Еще через неделю откроется новый мамин магазин, как раз в День благодарения.

Кэролайн умолчала о том, что слушание дела об опеке было намечено как раз на понедельник, сразу после Дня благодарения. После нескольких месяцев отсрочек, бюрократических проволочек и маневров судья наконец назначил день суда. И хотя Кэролайн сомневалась, что сумеет противостоять Чарльзу и Дине Годдард с их армией искусных адвокатов, она все же знала, что, если судья решит дело в пользу Годдардов, она не воспримет это решение без борьбы. Нет, она сделает все что угодно, она пойдет на все, чтобы сохранить сына. Обжалует решение… Увезет Джека куда-нибудь… Сменит их имена… Все что угодно. Даже если придется расстаться с «Романтикой любви», она пойдет на это не задумываясь. Она оставит своих друзей, трех мужчин, которые ухаживают за ней, всю эту жизнь, которую после смерти Джеймса старательно строила день за днем.

— Нам надо будет организовать праздник по случаю открытия нового магазина, — продолжала говорить она, надеясь закончить беседу на радостной ноте. — Там будет много вкусной еды, музыки, веселья…

Но Джек был погружен в свои мысли.

— Мама! — Он подергал ее за рукав блузки. — А если мне не понравятся мои дедушка и бабушка Годдарды? Если я не захочу к ним в гости даже на несколько дней? Если просто захочу остаться с тобой?

Кэролайн молча смотрела на своего сына; ее переполняли любовь к нему и ужас при одной мысли о том, что она может его потерять, что она не в состоянии убедить его в том, что их спокойной жизни вдвоем ничто не грозит. Она не знала, что ответить ему. Пока не знала.

«Ну что ему сказать?» — в отчаянии думала Кэролайн. Ведь не может же она рассказать сыну, что родители его отца — бездушные, жестокие люди и способны на такое, что нормальному человеку сложно даже себе представить? Как можно убедить шестилетнего мальчика в том, что мама всегда защитит его от таких людей, как Чарльз и Дина Годдард?

И она нашла единственные верные слова, которые не вызывали никаких сомнений, которые значили больше, чем любое решение суда, и больше, чем любые происки Годдардов.

— Я люблю тебя, дорогой. И всегда буду любить, всю жизнь.

Несмотря на все успехи, которых она добилась, организовывая «Корпорацию», Кэролайн вовсе не считала себя смелой и решительной женщиной. Да, она из ничего создала свой бизнес, да, она сама, без всякой помощи растила Джека. Она даже заново создала себя, изменив свой характер и превратившись из застенчивого гадкого утенка в энергичную и довольно привлекательную женщину, у которой есть не только подруги, но и потенциальные женихи. Но пока Годдарды не стали угрожать, что отнимут у нее Джека, Кэролайн даже и не подозревала, сколько в ней настоящего мужества, сколько внутренней силы и воли к борьбе до победного конца.