Люсинда Эдмондз - Зачарованная

На следующем занятии ей никак не удавалось сосредоточиться. Перед глазами стояли насмешливое лицо Николь и ехидные взгляды девушек. Она хотела крикнуть им, что ее отец прекрасный композитор, и однажды он им покажет. Они еще будут мечтать о том, чтобы получить партию в его новом балете!

Мадди добралась до дома, чувствуя себя совершенно разбитой и раздраженной из-за того, что Николь удалось испортить ее первый день в училище. Она хотела позвонить Себастиану, но побоялась, что он увидит, как расстроила ее эта история. Гордость за отца делала абсолютно немыслимой возможность хоть кому-то рассказать о том, как ее оскорбила Николь.

В ту ночь, забравшись в постель и прислушиваясь к тишине, царящей в доме, Мадди поняла, что у нее появился враг.

Она только не понимала причины такой враждебности.

Серж Ранкин всегда получал удовольствие от второй недели занятий. У студентов было время успокоить нервы и расслабиться. Для него это была неделя, когда он начинал потихоньку отбирать тех, кто пойдет в музыкальные театры Вест Энда, будет выступать в кордебалете, и тех, кто станет большим мастером.

Уровень подготовки теперешнего курса оказался чрезвычайно высоким. Юноша, который на конкурсном просмотре произвел на всех большое впечатление, – Саша Лобов, кажется, подтверждал, что они не ошиблись, восхитившись уровнем его подготовки. Серж знал, что если все пойдет хорошо, из него выйдет толк, он сможет стать вторым Барышниковым. Что касается девушек, Серж уже выбрал двух или трех возможных солисток, но самыми талантливыми были, несомненно, Николь Делиз и Мадлен Винсент.

– И неудивительно, – размышлял он, глядя на них. У обеих талантливые матери, хотя трудно было ожидать, что талант матерей в избытке перейдет к дочерям.

Трудно было бы описать двух балерин, столь разных по стилю, как эти две девушки. У Николь превосходная техника. Ноги работают прекрасно, манера танца безупречна. Серж слышал, что у Николь при рождении было сломано бедро, тем удивительнее то, чего эта девушка добилась, но…

Но было в ней нечто неуловимое, что-то такое, чему он и сам не мог подобрать названия. Может быть, то, что Николь отлично знала, как она хороша, придавало ее танцу некий налет надменности. Во всяком случае, наблюдая за тем, как она исполняет сложнейшие элементы, Серж видел, что ее движениям не хватает души. Он сомневался, что этому можно научить.

Мадлен Винсент была очень лирична. Она наслаждалась танцем и заставляла наслаждаться тех, кто ее видел. Движениям и технике ее было далеко до отточенности Николь, но Серж уже несколько раз ловил себя на том, что во время занятий смотрит только на эту девушку. В такие минуты он мысленно возвращался в прошлое, вспоминая замечательные дни славы и успеха, когда он был партнером Антонии, матери своей нынешней студентки. Не такая красивая, как мать, Мадлен совершенно преображалась в танце. К счастью, она, кажется, не до конца понимала, как она хороша и насколько свежо и прелестно ее исполнение.

Серж заметил, с каким выражением наблюдает Николь за танцующей Мадлен. Неприязнь в ее глазах читалась совершенно отчетливо. Сомневаться не приходилось – Николь Делиз невзлюбила соперницу.

Мадди довольно быстро втянулась в режим студенческой жизни. Она получала удовольствие от напряженной работы и наслаждалась похвалой, которая частенько звучала в ее адрес из уст Сержа и других педагогов. С первого дня, когда Николь удалось ее унизить, и сама Николь, и ее свита не обращали на Мадди внимания. Она была этому только рада. Мадди подружилась с Джейн, и они часто вместе ходили на ленч.

– Не правда ли, Саша просто великолепен? – спросила Джейн, глядя на юношу, который в этот момент с неуловимой грацией шел через студенческую столовую.

– Да, он очень красивый, – согласилась Мадди, не желая признаваться себе, что последние десять дней только о нем и думает. Саша очень быстро стал предметом воздыханий многих студенток, и среди них ходило множество самых удивительных историй о его происхождении. Этот загадочный юноша из России был довольно высок для танцора – около шести футов, и это придавало его движениям мужественную силу. В то же время его танец отличали грация и элегантность. На худощавом скуластом лице мерцали темно-карие огромные глаза, а губы, немного полноватые и чувственные, дополняли его романтический облик. У него были широкие плечи и волосы удивительного каштанового цвета с красноватым оттенком, он расчесывал их на прямой пробор. Для мужчины он был, пожалуй, даже слишком красив.

Саша подошел к столику, за которым сидела Николь, сел с ней рядом, и они стали о чем-то болтать. Мадди призналась самой себе, что ее страшно разочаровало, когда на занятиях па-де-де партнершей Саши стала Николь. Юноши и девушки учились работать парами, отрабатывая всевозможные поддержки и синхронные движения. На этом этапе подготовки отработка взаимопонимания с партнером становилась важнее индивидуальной техники. Нужно было признать – Николь и Саша вместе выглядели просто великолепно. Он был такой высокий, темноволосый, мужественный, а она рядом с ним – хрупкая, тоненькая, светловолосая.

Джейн, проследив за взглядом Мадди, произнесла:

– Эти двое далеко пойдут. Николь прекрасно знает, что он – лучший танцор в нашем училище. Она из кожи вон лезет, чтобы к нему прицепиться.

В тот день на занятиях Серж объявил, что в конце семестра первокурсники будут участвовать в небольшом концерте. Поскольку это будет канун Рождества, он выбрал для постановки сцены из «Щелкунчика». Всем нужно было разучить танец Феи Драже, а кто его будет исполнять на концерте, Серж пообещал сказать позже.

Впрочем, все девушки сходились на том, что это пустая формальность. Разговаривая между собой в раздевалке и во время перерывов, они пришли к выводу, что партию Феи Драже получит Николь.

По дороге к метро Мадди раздраженно заметила Джейн:

– Интересно, почему считается само собой разумеющимся, что именно Николь получит эту партию? Если бы не ее мать, у девушек наверняка возникли бы кое-какие сомнения на этот счет.

– Все же согласись, Мадди, она хороша.

– Да, только меня раздражает, как все пресмыкаются перед ней. Ну и ладно… Слава Богу, наступит уик-энд, можно будет вволю полежать в постели. Я смертельно устала!

– Ну, желаю отдохнуть! – Джейн помахала подруге рукой, и они пошли каждая на свою посадочную платформу.

Неожиданно диктор объявил, что все поезда северной линии опаздывают из-за того, что один из пассажиров попал под вагон. Мадди подошла к переполненной платформе, с жалостью думая о судьбе этого бедняги и немного злясь на него за то, что теперь ей придется неизвестно сколько торчать тут в ожидании поезда. Она смотрела на стены станции, оклеенные разноцветными плакатами, чувствуя, как болят ноги, словно налитые свинцом, и мечтала только об одном – найти какое-нибудь местечко, чтобы сесть. Наконец, подошел поезд, и ей удалось втиснуться в вагон. На Кэмден Таун ей с боем удалось прорваться к выходу. Она пошла на другую платформу, чтобы пересесть на поезд, идущий в Хэмпстед, и вдруг увидела знакомые медно-каштановые волосы. Недалеко от нее на узкой скамье сидел лучший танцор училища. Своим видом Саша напоминал несчастную, озябшую птицу. Он сидел, съежившись, плотно запахнув полы пальто и высоко подняв воротник так, что даже лица не было видно. Мадди стало его очень жаль. Она подошла к юноше и нарочито беззаботно сказала: