Люсинда Эдмондз - Зачарованная

– Что будешь пить? – спросил Кристофер, когда Себастиан вошел в маленькую пивную рядом с госпиталем.

– Чего-нибудь покрепче.

– Отлично.

Отец Мадди направился в бар, а Себастиан сел на уютную обитую бархатом банкетку и стал ждать. Они часто заходили сюда последнее время.

– Ну вот, – Кристофер поставил на обшарпанный пластиковый стол два бокала. – За тебя!

– За тебя, – эхом отозвался Себастиан и сделал глоток горького густого пива.

– Сегодня утром я видел лечащего врача Мадди. Он говорит, что нет смысла дольше держать ее в больнице. Ему кажется, что ей пойдет на пользу смена обстановки. Он предложил направить ее в санаторий, но мне кажется, что ей лучше остаться у нас с Иветтой. Мы бы могли переоборудовать столовую, там рядом есть туалет, и Иветта говорит, что можно встроить еще и душ, так что Мадди будет удобно. А если Мадди не сможет быстро научиться пользоваться костылями, то мы сделаем лифт.

– Гм-гм, – Себастиан понимал, что ему сейчас надо тщательно подбирать слова и быть максимально деликатным. – Пойми меня правильно, Кристофер. Я не думаю, что Мадди имеет что-нибудь против Иветты, но хорошо ли будет привезти ее в дом, где живет одна из лучших балерин последнего десятилетия? Ведь дочь Иветты заняла сейчас место Мадлен. Конечно, ей нужно регулярно проходить курс лечения в Сток Мандевилль, а путь туда из вашего дома неблизкий.

– Я тебя понимаю, но не хочу, чтобы Мадди лежала в больнице или в другом казенном учреждении, – ответил Кристофер. – Думаю, что она должна жить в домашней обстановке.

Себастиан кивнул.

– Согласен, но у меня есть предложение. Один мой друг-музыкант владеет уютным коттеджем неподалеку, в районе Монкс Рисборо. Там жила парализованная мать моего знакомого, поэтому дом оборудован для перемещения кресла-коляски. Друг предлагал мне снять этот дом на любой срок. Места нам хватит, я смогу поставить там рояль, работать и ухаживать за Мадди. Кроме того, оттуда до госпиталя всего двадцать минут езды.

Кристофер помолчал, обдумывая это предложение.

– Вообще говоря, звучит неплохо. Но, Себастиан, ты уверен, что сможешь ухаживать за Мадди? Дело ведь не только в том, что ей нужна чисто физическая помощь, у нее к тому же ужасная депрессия, она так угнетена к подавлена. Я знаю, что ты скоро должен сдавать в «Конрад Корпорейшн» свой мюзикл…

– Я люблю Мадди. И я хочу быть с ней.

– Но тут есть еще проблема. У тебя нет машины.

– Куплю.

– Ну, что ж, – Кристофер потер подбородок, – если моей дочери нравится эта идея, я уверен, мы с Иветтой поможем вам деньгами. Конечно, я буду навещать вас как можно чаще.

– Ну, это естественно. – Себастиан поставил бокал на стол. – Я надеюсь, что ты не будешь думать, будто я собираюсь украсть у тебя Мадди.

– Ладно, ладно. Давай-ка лучше посмотрим, что на этот счет скажет сама Мадди. Хорошо?

– …Итак, девочка, выбор за тобой, – подытожил Кристофер. – Что ты думаешь по этому поводу?

Мужчины внимательно наблюдали за реакцией девушки, неподвижно сидевшей в инвалидном кресле, но лицо Мадди осталось бесстрастным. Она равнодушно посмотрела на них и отвела глаза.

– Мне все равно.

– Чего тебе больше хочется, жить со мной и Иветтой или остаться в коттедже с Себастианом?

– Я же сказала, что мне все равно, – таким же равнодушным голосом ответила девушка.

– Если мы поедем в коттедж, с нами вместе могла бы поехать и Шехерезада. Она без тебя ужасно тоскует, Мадди, – мягко сказал Себастиан.

Мертвый отсутствующий взгляд скользнул по его лицу, и он увидел, как тень улыбки промелькнула на ее губах.

Мадди, наконец, проговорила:

– Тогда я, пожалуй, поеду с Себастианом.

Монкс Рисборо – милая очаровательная деревенька всего в семи милях от Сток Мандевилля. Коттедж, который принадлежал другу Себастиана, располагался на земельном участке в пол-акра, в окружении прекрасных деревенских пейзажей Бакингемшира. Нижний этаж дома состоял из уютной гостиной с большим старинным камином, кабинета, в котором поставили рояль, и ванной комнаты. На первом этаже находилась спальня Мадди. Наверху были еще две комнаты и другая ванная.

– Ну, как тебе тут, девочка? – Себастиан поставил клетку с Шехерезадой на колени Мадди и покатил кресло к входной двери.

– Очень мило, – равнодушно сказала Мадди.

– Очень мило? – Себастиан открыл дверь и улыбнулся. – Святые угодники! Вот это да! Слушай, женщина, я обыскал все на свете, перерыл горы бумаги и обходил все окрестности, лишь бы найти для тебя и твоей треклятой кошки уютное жилище, а ты говоришь «очень мило»!

Еще утром он дал себе клятву, что какой бы недружелюбной и капризной ни была Мадди, он не потеряет выдержки и останется спокойным и терпеливым.

– Ну, вот и мы, – толкая перед собой кресло, он вошел в гостиную. – Дом! Милый дом! Как там говорят, дома и стены помогают, да? Хочешь увидеть свою комнату?

Мадди пожала плечами:

– Все равно…

Себастиану пришло в голову, что если она скажет еще раз то же, самое, он возьмет ее за плечи и хорошенько встряхнет. Оказалось, что выдержки у него значительно больше, чем он предполагал, потому что ответил он очень спокойно:

– Ну, как хочешь, я тебе ее все равно покажу.

Мадди пришлось осмотреть милую, уютную спальню, оклеенную веселенькими обоями. Но и тогда она ничего не сказала, говорил пока Себастиан:

– Все равно, это лучше, чем сидеть в этом дурацком госпитале. Я пока тебя ненадолго оставлю, разгружу машину, вытащу все сумки и баулы. Я накупил кучу консервов и разных продуктов на случай снежных заносов.

Она изумленно посмотрела на него.

– Себастиан, не будь идиотом, сейчас июнь.

– Ах, милая моя, всем известно, что хороший хозяин готовит сани летом. Сейчас я вернусь. – Себастиан подмигнул девушке и вышел из комнаты.

– Ну, хочешь выйти погулять? шепотом спросила Мадди, обращаясь к пушистой мордочке, глядевшей на нее сквозь прутья клетки. Затем она расстегнула кожаные ремни и открыла дверцу. Кошка осторожно выбралась на колени хозяйки, и Мадди, поставив клетку на пол, прижала Шехерезаду к груди. – Прости меня, милая, что пришлось покинуть тебя, но теперь я вернулась, – глаза девушки наполнились слезами, но тут за дверью послышались шаги Себастиана, и она торопливо смахнула предательскую слезу.

Доктор предупреждал Себастиана, чтобы он не ждал слишком быстрого улучшения. Мадди требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к мысли, что она никогда больше не сможет заниматься балетом.

– Это похоже на смерть близкого родственника, – сказал врач. – Мадди так привыкла к жизни в балете, что сейчас, когда ее будущее, как ей кажется, ужасно, она испытывает жестокое потрясение, а это угрожает полным расстройством нервной системы. Она думает, что больше жизнь ей ничего не сможет предложить, и впереди у нее беспросветное серое будущее. Но это обязательно пройдет.