Люсинда Эдмондз - Зачарованная

Вдруг кто-то тронул ее за плечо.

– Прошу прощения, у тебя все в порядке?

Голос был знакомый, но кому он принадлежал, Кейт не могла вспомнить. Она подняла глаза и увидела молодого человека.

– Кейт! Вот так дела! Что случилось?

Улыбнувшись сквозь слезы, застилавшие глаза, еще не очень хорошо понимая, как он тут очутился, девушка с трудом произнесла:

– Привет, Хассан…

Хассан сидел за столом и удивлялся, как стечение обстоятельств привело его в этот бар, да еще за один столик с Кейт. Вообще он очень редко бывал в подобных заведениях, но сегодня университетские друзья отмечали встречу после долгой разлуки. Надо же было такому случиться, что и Кейт оказалась тут.

– Ты ужасно выглядишь, – сказал он. – Может, отвезти тебя домой?

– Конечно, отвези меня на набережную к остальным бродягам и бездомным.

Хассан с изумлением посмотрел на девушку, словно перед ним сидела душевнобольная.

– Слушай, тебе не очень хорошо. Пожалуйста, разреши отвезти тебя домой.

– Я же только что сказала, что у меня больше нет дома. Меня, как это… выселили, – она хихикнула, – или переселили…

– Но ты же можешь остановиться у кого-нибудь.

– Да… Вот я и собираюсь ехать в Рисборо к Мадди…

– Кейт, не дури. Ты не сможешь вести машину в таком состоянии.

– Ого! Еще как смогу! – она сделала попытку встать, но ее нога подогнулись, и девушка рухнула на стул.

– А, ч-ч-черт, ужасно плохо себя чувствую! – со стоном произнесла она, помотав головой.

– Ладно, ладно. Давай отсюда выбираться. Поговорим, когда доставим тебя домой.

– Прекрати говорить о доме! Тебе же сказано, что у меня больше нет дома!

– Хорошо, поедем со мной, – Хассан встал и попытался поднять Кейт со стула, но та упрямо заявила:

– Я не езжу к незнакомым мужчинам.

– Хватит, Кейт. Я хочу тебе помочь. Тебе нельзя здесь оставаться. Тебя же вышвырнут вон.

Наконец ему удалось вытащить девушку из-за стола. Поддерживая, он почти понес ее к двери. На воздухе она немного протрезвела, но в следующую минуту почувствовала ужасную слабость и тошноту.

– И-и-извини меня, я сейчас…

Хассан понял, что это означает. Он подвел Кейт к стене и держал ее, пока она содрогалась от рвоты. Затем он подал Кейт платок и стал передвигаться вместе с ней к краю тротуара. Появилось такси. Хассан махнул рукой, усадил девушку на заднее сиденье и сел рядом. Кейт, видимо, плохо понимала, что с ней происходит. Как только машина двинулась с места, она заснула на плече своего спутника.

Возле дома Хассан расплатился с шофером и понес Кейт наверх. Он открыл комнату для гостей и уложил спящую девушку на кровать. Затем снял с нее пальто, накрыл одеялом, выключил свет и вышел из комнаты.

Глядя на бледное заплаканное лицо с потеками черной туши на щеках, Хассан чувствовал, что сердце его разрывается от жалости к этой девушке. Он налил себе виски, прошел в гостиную, лег в глубокое кресло и задумался.

Когда Кейт проснулась, оказалось, что она не помнит, где находится. Голова кружилась, перед глазами плыли зеленовато-желтые круги, но в целом ее состояние оказалось лучше, чем можно было ожидать. Она встала с кровати, подошла к окну и отдернула занавески. В комнату хлынули потоки солнечного света.

– Вот черт! – Кейт почувствовала, что ей не устоять, и села на кровать. В памяти стали всплывать отдельные эпизоды вчерашней ночи, и девушка сделала новую попытку определить, где она находится. Она посмотрела вокруг и почувствовала, что на нее кто-то смотрит. В следующую секунду стало ясно, что это ее собственное отражение в зеркале. Кейт засмеялась, увидев себя, – ну и вид! Волосы стоят дыбом, а лицо, словно у индейца, в боевой раскраске, все перемазано косметикой.

Она посмотрела на часики и удивленно присвистнула – было уже больше двенадцати! Надо звонить судебным исполнителям и всем, связанным с этим делом, чтобы попросить разрешения забрать свои вещи из опечатанной квартиры. Шатаясь, Кейт пошла в ванную, а еще через несколько минут она стала такой, какой была вчера днем. Она обулась, взяла пальто и открыла дверь, намереваясь уйти. В соседней комнате стоял Хассан и улыбался.

– Доброе утро, вернее, добрый день. Мне показалось, что кто-то шевелится.

Кейт залилась краской.

– Хассан, я тебе очень благодарна, что ты дал мне переночевать, и очень сожалею, что напилась вчера, как… Ну, словом, мне нужно идти, предстоит переделать миллион дел.

– Да? Куда именно ты собираешься? Помнится, вчера ночью ты говорила, что осталась бездомной.

– Мне нужно позвонить судебному исполнителю, попасть в свою квартиру и…

– А почему бы тебе не позвонить прямо отсюда? – спокойно сказал Хассан.

Кейт вынуждена была признать, что в этом есть резон. У нее был выбор – звонить из его квартиры или из телефона-автомата, где ей потребуются деньги, а денег как раз нет.

– Ладно, – неохотно согласилась она, – если ты не против.

– Конечно, не против. Позволь предложить тебе – перед тем, как побежишь делать миллион дел, прими, пожалуйста, ванну и брось что-нибудь себе в желудок. Вчера ты была не совсем здорова, знаешь ли.

Кейт ничего не сказала, только еще больше покраснела.

– Послушай, – сказал Хассан, словно не замечая ее смущения, – звони в гостиной, а я приготовлю тебе ванну и что-нибудь соображу поесть, идет?

Кейт кивнула и тихо прошептала:

– Спасибо.

Она чувствовала, как ее гордость куда-то улетучилась, а может, просто тихо потонула в толстом ворсе ковра.

Переговорив с судебным исполнителем и освежившись под душем, девушка присоединилась к Хассану, который ждал ее в оранжерее.

Он подвинул ей стул и сказал:

– Садись и ешь. Может быть, ты все-таки расскажешь, что все это значит?

Кейт кивнула и села. Стол перед ней был уставлен фруктами, салатами, гренками. Она взяла яблоко, разрезала его на четыре части и начала есть.

– Предлагая тебе поесть, я имел в виду нечто более существенное, – Хассан взял кусок поджаренного хлеба, намазал его маслом и подал девушке. – Возьми это. Ты очень похудела за то время, что я тебя не видел.

Он немного помолчал, украдкой глядя, как она ест, а потом сказал:

– Видимо, это из-за истории с твоим отцом?

– Да. Надеюсь, нет необходимости пересказывать тебе все детали. Уверена, что ты, как и все в нашей стране, знаешь об этом столько, сколько и я, благодаря нашей пронырливой прессе.

– Да. Меня, правда, несколько месяцев не было в Англии, но я, конечно, слышал о том, что случилось. Мне искренне жаль, Кейт. Пожалуйста, прими мои соболезнования.

Кейт вздохнула.

– Это были не лучшие месяцы в моей жизни. Я должна извиниться перед тобой за прошлую ночь и за свое поведение. Но меня окончательно выбила из колеи эта история с моим выселением. Квартира, видишь ли, была записана на имя отца.