Лина Тейлор - Секретная формула

Конечно, ей не раз в жизни приходилось испытывать страдания. Но не такие.

Тони медленно и внимательно осмотрел рану на груди, потом каждую из ладоней.

– Здесь все в порядке. – Он лукаво улыбнулся, заставив ее почему-то покраснеть, потом взял в руки тюбик с мазью. – Эта мазь содержит обезболивающее и антибиотик.

– Я сама смогу намазать.

– Как хочешь. – Он протянул ей тюбик и пачку пластырей. – С этим тоже сама справишься?

– Да, – коротко ответила она.

Все еще трясущимися руками она смазала кожу мазью и кое-как прикрепила пластырем марлевые салфетки в наиболее поврежденных местах. Когда она закончила, Тони сказал:

– А теперь ложись на живот, будем разбираться со спиной.

Вздохнув, Линда повернулась к нему спиной, расстегнув предварительно еще пару пуговиц и спустив рубашку с пораненного плеча. Тони пересел на кровать, которая заметно прогнулась под его весом.

– Ну, здесь все не так плохо, – сказал он.

Но антисептик все равно щипал поврежденную кожу. Тони наклонился над ней, обследуя царапины, и она снова почувствовала его дыхание. Такими же мягкими, как и прежде, прикосновениями он нанес мазь и наложил повязку. Потом снова натянул рубашку на плечо. Оставалось сделать самое трудное. Он бесстрастно завернул наверх нижний край рубашки и отодвинул в сторону кружевную ткань трусиков, обнажая бок.

Зарывшись лицом в подушку, Линда затаила дыхание. Когда в последний раз ее кожи с такой нежностью касались мужские руки? Честно говоря, никогда. Никто не дотрагивался до нее таким образом. Между прочим, когда-то она читала, что потребность в прикосновении заложена в человеке на подсознательном уровне. Человеку просто необходима такая ласка.

Линда разрывалась на части. Она непроизвольно наслаждалась мягкими прикосновениями рук Тони и в то же время ненавидела его за это.

– Не надо, Тони, – не выдержала она.

– Что не надо?

– Не надо нежничать со мной.

– Что?

– Что слышал. Не пытайся быть мягким. Не пытайся понравиться мне. Заканчивай быстрее.

Она была почти в отчаянии. Только бы это скорее кончилось. В ее сознании появлялись навязчивые картины, где она и он сплетались в объятиях. Ее тело ныло от желания узнать, насколько хорошо это было бы.

– Ты что, одна из тех женщин, которые балдеют от боли? – спросил он со смешком в голосе.

Может быть, и так, подумала Линда. Может быть, у нее есть склонность к мазохизму, о которой она до сих пор не подозревала.

– Возможно, – сказала она, но почему-то вместо сарказма в ее голосе прозвучала усталость.

– Ни за что не поверю, – сказал Тони. – Ни на минуту.

Линда тоже не верила в это. Истина заключается в том, что в ней никогда не было ничего чувственного. Она была очень практичной и рациональной женщиной, целеустремленной, сосредоточенной только на своей карьере. Но в ограниченном временном пространстве этого безумного вечера он заставил ее поверить, что ей нравится тот мужчина, которым он хочет выглядеть в ее глазах и которым на самом деле не является. Он заставил ее задуматься, не пропустила ли она чего-то важного в своей жизни. Он открыл для нее нечто новое – этот воображаемый мужчина, который играет роль благородного рыцаря по отношению к раненой даме в одеянии из ярко-красной кожи.

Между тем Тони продолжил свою работу. Закончив обрабатывать раны, он начал массировать ее спину.

– Ты так напряжена, Линда, – сказал он. – Ты меня боишься? Боишься оставаться здесь со мной?

Почему он спрашивает? Что это – проверка? Может быть, она сделала или сказала что-то, что вызвало у него подозрения? Лучше не думать об этом. Лучше действительно расслабиться. У него такие замечательные руки. Сейчас эти руки разминают ей поясницу, где, казалось, сконцентрировалось все напряжение ее тела. Он надавил костяшками пальцев на какие-то точки, и напряжение ушло.

Боится ли она его? Отчаянно.

Ну, а как повела бы себя та девушка, чью роль она играет? Она бы испугалась? Наверное, да. В конце концов, они – два незнакомых человека в незнакомом для нее месте.

– Я… – Линда затаила дыхание, так как его руки скользнули выше, к середине спины. – Я чувствую себя здесь в большей безопасности, чем там, в городе. Эти ковбои знают, где ты живешь?

– Вряд ли кто-нибудь в городе это знает. Ты проспала большую часть нашей поездки, но это скорее тропинка, чем нормальная дорога. За все время, что я здесь живу, у меня не было гостей, хотя не исключено, что в мое отсутствие кто-то появлялся.

– Почему ты живешь здесь, вдали от людей?

– Мне нравится уединение, – небрежно ответил он, скользнув руками еще выше, к ее плечам, затем к шее. – А почему ты не хочешь ехать в Таунсенд, Линда? – Не дожидаясь ответа, он одним движением перевернул ее как тряпичную куклу на спину.

Ее расслабленное тело не сопротивлялось. Но, когда он отодвинул рубашку вверх, так что она сбилась в комок прямо под грудью, Линда замерла, приказав себе не паниковать и не реагировать слишком быстро, потому что тогда он сразу поймет, насколько хорошо она обучена самозащите. Проблема в том, что если он захочет убить ее, то может сделать это очень быстро и тогда ничто ее не спасет.

Но Тони, по-видимому, пока не собирался причинять ей вред, даже не стал раздевать ее. Вместо этого он уставился на ее правый бок, легонько коснулся ее ребер, и Линда сжалась. Теперь она поняла, что он увидел. Поскольку юбка и майка не прикрывали это место, она намазала его тональным кремом, но, видимо, под душем краска смылась. Впрочем, это не страшно. На этот случай у нее была заготовлена правдоподобная история.

– Это синяк? – спросил Тони жестким от скрытого гнева голосом. – Ты из-за этого приехала сюда одна и предпочитаешь остаться со мной, а не ехать в Таунсенд? Тот, кто избил тебя, поджидает тебя там? – Его голос звучал так, как будто он готов ради нее броситься в драку, немедленно встать на ее защиту.

Это изумило Линду. Она не относится к числу тех женщин, которые производят впечатление беззащитных. В своей профессиональной деятельности, несмотря на недостаток роста и силы, она брала быстротой, сообразительностью, ловкостью и решительностью. Мужчины, с которыми она работала, видели в ней равного партнера, а не того, кто нуждается в защите.

– Скажи мне, кто тебя избил? – спросил Тони.

– Один человек. – Это было сущей правдой.

– Что еще он сделал?

– Ничего. Просто поставил несколько синяков.

Тони взял ее руку и осторожно закинул наверх, за голову. На внутренней стороне руки, выше локтя, тоже были слабые следы синяков.

– Он схватил тебя за руку? С такой силой, что остались синяки? Он не хотел отпускать тебя?

Линда кивнула.

– Что еще? – настаивал Тони.

Его сочувствие выглядело очень правдоподобно. В его голосе пробивался скрытый гнев.