Мими Каррера - Двенадцать

С Алексеем я продолжала видеться, но переходить на более интимный уровень общения я не торопилась. Внешне, он меня привлекал, хоть я и не чувствовала, что готова провести с ним ночь. А когда он впервые меня поцеловал и не дал отстраниться, я ради интереса ответила ему на поцелуй. Мне было любопытно, как целуется этот мужчина. И снова я сравнила его с Сергеем. И конечно, Орлов целовался лучше. Нет, Алексей, довольно умело владел своим языком, но это не были родные движения, как с Сергеем.

После очередного свидания, закончившегося поцелуем, я домой пришла взволнованной. Бабушка не спала и сидела у кроватки.

– Мария, все в порядке?

– Да! Нет! Не знаю!

В это время проснулась моя Любонька и начала плакать. Я взяла ее на руки, начав укачивать и приговаривать ласковые слова. Понемногу, она начала успокаиваться и засыпать.

– Что случилось? – Бабушка шепотом спросила меня, когда я укладывала дочку.

– Он меня поцеловал.

– И тебя это разозлило.

– Меня разозлило то, что я ответила на поцелуй из интереса.

– Из сравнения, Мария. Давай говорить правильно. Ты продолжаешь Алексея сравнивать с Сергеем, оттого и ответила на его поцелуй, чтобы узнать, как целуется этот мужчина и отметить для себя, что Сергей в этом деле лучше.

Я ничего не ответила, лишь тихо усмехнулась.

– Мария, может, стоит присмотреться к Алексею? Он красиво за тобой ухаживает, внимателен, хорош собой. Но есть и другой вариант: Сергей тоже хорош собой, и он наверняка страдает по тебе.

– Ага, как же!

– Не перебивай! Ты не сказала ему о том, что у него есть дочь.

– Я скажу.

– Когда?

– Когда-нибудь.

– Ты сейчас не права. Но дело твое.

Больше к этой теме мы не возвращались. Алексея я начала избегать и перестала отвечать на его звонки. Он приезжал, хотел поговорить, и вероятнее всего не понимал моих отказов. Я опиралась на то, что занята дочкой, учебой, много работы, но это все были отговорки. И он это понимал. Алексей решил дать мне время. И я уже была готова к тому, что с ним мы больше не увидимся, пока в один день не позвонила Сергею, решив рассказать ему о дочке. Для меня это было очень волнительно. Я не знала, как он воспримет эту новость, будет ли рад. Я уже хотела было повесить трубку, но на том конце мне ответили:

– Алло! – женский голос.

Я повесила трубку автомата и зашагала прочь. Какая-то женщина ответила на мобильный Сергея! Это ведь был не просто абы кто. Горечь и обида снова захлестнули с новой силой. Придя домой, я долго не могла успокоиться, даже когда рассказала бабушке, руки не переставали подрагивать. Хотела взять на руки дочку, но бабушка мне этого не позволила.

– Сначала успокойся! Ребенок не должен чувствовать волнение матери.

Я не могла тогда уснуть всю ночь, думая о том, что я не позволяю себе жить так, как живет Орлов. Наверняка, он менял девушек даже после нашего «расставания».

Набрав Алексею сообщение и отправив, я попыталась уснуть, но сон не шел. Мысли о Сергее вытесняли образ Алексея, который я с большим усилием пыталась представить. Хотелось бы, чтобы обо мне Сергей также думал, как и я о нем.

– Сергей, у тебя телефон звонит! – крикнула Людмила Андреевна, выходя из кухни сыну, который забыл на кухонном столе свой мобильный.

– Не слышит. – Женщина покачала головой и решила ответить на звонок. – Алло! – сказала она, но в ответ услышала только короткие гудки.

– Ты звала? – Сергей показался на пороге кухни.

– Да, сынок. Тебе телефон звонил, я ответила, но на том конце положили трубку.

Сергей проверил «входящие», поняв, что номер неизвестный ему.

– Ладно, кому надо – перезвонит. – Орлов устало опустился на стул и потер лицо руками.

***

После того, как написала сообщение Алексею с просьбой встретиться, я не могла найти себе места и сильно переживала. Мне казалось, что не нужно было назначать встреч, и лучше оставить все как есть. Только недосказанность по отношению к Савельеву не давала мне покоя. Он хороший человек и заслуживает, чтобы с ним поговорили и объяснились. Хотелось сказать ему о том, что пока не я могла его полюбить, и смогу ли это сделать – неизвестно. Не хотела давать ему ложную надежду.

– Привет. – Алексей поцеловал меня в щеку и присел за столик напротив меня.

– Привет.

– Как дела?

– Не знаю, – честно призналась я. – А у тебя?

– Без тебя – не очень.

У него была красивая и искренняя улыбка. Его глаза внимательно скользили по моему лицу.

– Алексей, я хочу быть с тобой предельно честна. Ты знаешь, что у меня есть дочка. Мой ребенок от моего любимого человека. Я не хочу вдаваться в подробности, но скажу то, что я его еще люблю.

– Почему же ты не с ним? – Было заметно, как Алексей погрустнел и помрачнел одновременно.

– Потому что мы не можем быть вместе.

– Из-за ребенка? Он его не хотел и поэтому ты от него ушла?

– Нет. Он не знает о ребенке.

Алексей сдвинул брови к переносице.

– То есть, ты ему не сказала о дочке?

– Я собиралась, но…

– Маш, я не собираюсь тебя осуждать, хоть и считаю, что отец имеет право знать о ребенке, но это твое дело.

– Он узнает. Мне просто нужно время прийти в себя. Это то, что я пытаюсь сделать уже второй год.

– Позволь мне быть рядом. – Он взял меня за руку и удержал, когда я попыталась высвободить ладонь из его длинных пальцев.

– Я не хочу причинять тебе боль. Ты и так достаточно настрадался из-за своей бывшей жены. И не могу тебе пообещать, что полюблю тебя.

– Я готов ждать, и приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой.

– Леша…

– Маш, прошу, дай мне шанс попробовать. Мы ничего не теряем. Я не собираюсь тебя торопить. Ты мне очень нравишься, даже больше. Я влюбился в тебя, как мальчишка и все время думаю о тебе. Я хочу сделать тебя счастливой. Пожалуйста…

Мы начали с ним встречаться, и первое время я не давала себя поцеловать. Алексей не настаивал и был предельно терпелив. Он красиво ухаживал, показывая то, как нужно относиться к женщине и с ним я себя таковой и ощущала, но это была всего лишь маска. Вернее, я чувствовала себя женщиной, но не такой, какой мне хотелось бы. Это не подавалось объяснению. Я видела, как Алексей старался быть для меня идеальным, самым лучшим. И будучи с ним, я старалась не думать о Сергее, хоть это и было очень сложно. Практически невозможно.

Моя боль по-настоящему притуплялась только тогда, когда я была рядом с дочерью. Она не была капризной и очень любила, когда ее брали на руки и играли с ней. Как и любому ребенку, ей нравилось внимание со стороны взрослых.

Алексей бывал у меня в доме несколько раз. Я старалась, чтобы это случалось как можно реже. Мне не хотелось, чтобы он привыкал к дочке, а она к нему. И я считала неправильным то, чтобы первым взял ее на руки он, а не Сергей. Пока этого не произойдет, я не позволяла это делать Алексею. Но он не очень-то и стремился к этому. К тому же, он боялся брать мою дочку на руки. Хотя детей он любил, но к своим собственным пока не был готов. И, тем не менее, его не смущало, что у меня был ребенок от другого мужчины.