Николь Баарт - Снежный ангел

Рэйчел

24 декабря

Собрались мы быстро. Из глубин своего необъятного шкафа я извлекла два чемодана. Один дала Лили, велев сложить в него только то, без чего она жить не может. Она стояла в центре верхней лестничной площадки, глядя на меня круглыми от страха глазами. Одиннадцать лет, но сейчас – растерянный перепуганный малыш. Подхватить бы ее на руки, покачать, как когда-то, успокоить… Лили храбро улыбнулась:

– Все будет хорошо.

– Да, – сказала я.

Лихорадочно, одной рукой – черт бы побрал этот гипс! – я швыряла одежду в чемодан и думала, до чего же невелик итог моей жизни с Сайрусом. Практичная одежда, туалетные принадлежности, скромная обувь. А ведь за спиной огромный кусок жизни. Сунула в кучу одежды пару альбомов с фотографиями Лили. В последнюю минуту я положила в чемодан и нашу свадебную фотографию. Какие мы здесь счастливые, по-настоящему счастливые. Я коснулась своего юного лица – простодушная попытка спрятать улыбку, обожание в глазах…

Чемоданы, конечно, принадлежат Сайрусу. Как и моя одежда, вещи Лили и почти новый джип, куда я все погрузила. Но он нам задолжал много больше.

Вдогонку он вряд ли за нами пустится, но что, если попытается удержать? Сердце стучало как загнанное. Я металась по комнатам, хватая то одно, то другое – куртки, какие-то мелочи, кошелек. Лили хвостом таскалась за мной, пока я не отправила ее в машину.

Ну вот, вроде все: чемоданы в багажнике, свет в доме погашен. Я села за руль, включила зажигание. Пора ехать. Только куда?

– Подожди! – воскликнула Лили. – Я кое-что забыла.

– Но…

– Я сейчас! – И она выскочила из машины.

Я сидела в холодном джипе, наблюдая за облачками пара от дыхания. Только теперь до меня начало доходить, что же я сделала. И тут же накатила волна парализующего страха. Может, привычная, как старые тапки, жизнь лучше новой, неведомой? Кто знает, что нас ждет?

– Я готова, – забралась в машину Лили, держа в охапке свой ангельский костюм, с крыльями и прочим. Когда, интересно, она успела переодеться в джинсы и полосатый свитер? – А это нам надо до отъезда вернуть Саре.

Я глянула на часы на приборной панели – половина шестого. Это что же, моя жизнь развалилась на куски за каких-то полчаса? Быть не может.

– Прости меня. – Я вздохнула. – Ты сегодня должна была быть ангелом…

– Ничего, мам. – Лили взяла меня за руку. – Если честно, ангелом до смерти хотела быть Кети. Теперь будет прыгать от радости, что не надо наряжаться овцой.

Я невольно рассмеялась:

– Ты у меня такая хорошая. Добрая и хорошая.

– Вся в тебя. – Лили расплылась в улыбке.

– Нет, ты не понимаешь. – Я покачала головой, взяла ее за руку, повернула лицом к себе: – Ты, Лилиан-Грейс, сегодня спасла меня. Нас спасла. Понимаешь? Ты настоящий герой. Понимаешь?

– Ну, мам! – Лили закатила глаза, попыталась выдернуть руку, но я лишь крепче сжала ее.

– Я серьезно, Лил. За меня еще никто не заступался. Никогда. А ты заступилась. Ты моя защитница.

– Я?

– Да, ты. И знаешь, мне тут подумалось: а вдруг я заслуживаю, чтобы меня защищали.

– Еще как заслуживаешь!

– Правда?

Меня столько лет убеждали, что я ни на что не гожусь. Хотя я и подозревала всегда, что это вранье. Злобное, манипуляторское, иссушающее душу вранье.

– Правда! – Лили стиснула мне руку. – Я за тебя всегда буду заступаться!

– А я – за тебя, – улыбнулась я. – Только надеюсь, это не понадобится.

– Ага! Поехали уже. Сматываемся отсюда!

Хорошо, когда знаешь, куда едешь, когда есть цель. Мы ехали на ферму, где должно было состояться представление. Будем действовать шаг за шагом. И первый шаг – самый очевидный: повидать Сару.

Ферма, превращенная в Вифлеем, сверкала гирляндами рождественских огней, хотя валивший снег слегка приглушил их сияние. Гирлянды обвивали забор, деревья, скамейки. Медленно продвигаясь вдоль посыпанной гравием дороги, я любовалась сказочной картиной. Метель усиливалась, а этот крошечный уголок мироздания весело подмигивал огоньками, зазывая к себе.

Церковные служки в светоотражающих куртках регулировали движение, вокруг толклись укутанные в шарфы горожане. Хорошо, что уже стемнело, и слава богу, машины Сайруса нигде не видать. Конечно, на церковное представление он едва ли заявится. Впрочем, от моего мужа можно всего ожидать.

– Лили уже ждут, – сообщил мистер Таунсенд, когда я спустила стекло, и захлопал глазами, заметив мой синяк: – У вас… э-э… все…

– Все в порядке. – Я улыбнулась пожилому помощнику викария. – Вообще-то мы ищем Сару. Вы не знаете, где она?

– Ее не проглядишь. – Он натянуто рассмеялся и ткнул пальцем в сторону амбара.

Там, взобравшись на тюк сена, Сара давала последние указания детям из воскресной школы. Они были уже наряжены – пастушьи халаты поверх пухлых зимних курток, в руках суконные хлысты. Мне вдруг стало смешно.

– Можно я припаркуюсь во второй ряд? Мы только на минуточку.

Мистер Таунсенд быстро закивал:

– Я присмотрю за вашей машиной. Ступайте себе, куда нужно, и двигатель можете не выключать.

– Спасибо. – Я подхватила костюм ангела, Лили велела ждать в машине: – Я скоро.

Дочь промолчала.

Я поспешила по дорожке, решительно лавируя в толпе, избегая взглядов знакомых – не дай бог, кому-нибудь вздумается заговорить. Когда я подошла, Сара хлопнула в ладоши и малышня врассыпную бросилась прятаться за кулисы, устроенные в амбаре, который теперь являл собою Вифлеемский хлев. С улыбкой посмотрев им вслед, Сара повернулась к зрителям. И сразу заметила меня. С изменившимся лицом спрыгнула вниз, подбежала.

– Рэйчел! – воскликнула она шепотом. – Что стряслось? Где Лили?

– Долгая история. Боюсь, она не сможет сегодня быть ангелом. – Я сунула ей в руки костюм. – Ты уж прости.

– Но…

– Мы уезжаем, – перебила я.

Несколько мгновений Сара молча, изучающе смотрела на меня, потом глаза ее наполнились слезами.

– Ты решилась! – прошептала она и, забыв про костюм с топорщащимися ангельскими крыльями, обняла меня.

– Похоже, так. Хотя не очень понятно, что это значит.

– Это, дорогая, значит – жить. Ярко, интересно, так, что дух захватывает! Теперь вся жизнь – твоя. – Сара рассмеялась. – Ты начинаешь жить, Рэйчел. Жить по-настоящему.

– Правда?

– Есть у меня одно любимое место в Евангелии от Иоанна… – Она сосредоточенно наморщила нос. – «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком».

Жизнь с избытком. В словах было обещание, которому страстно хотелось верить, но как-то не верилось. Возможно ли? Для меня?

Сара вдруг отстранила меня:

– Ты должна зайти к Максу. Прямо сейчас. Я ему позвоню, скажу, чтоб ждал тебя в ателье.