Елена Озерова - Я иду к тебе

Ника посмотрела на Андреса. Наверное, обычно он выглядит сильным и уверенным в себе, но сейчас у него вид провинившегося школьника. Выражение растерянности и смущения так явно не вязалось с его внешностью, что это выглядело даже забавно. Ника заулыбалась, сначала робко, а потом все шире и шире. Через минуту она уже смеялась. В глазах Андреса мелькнули недоумение и обида, но потом Никин смех вызвал у него ответную улыбку. А еще через минуту они оба просто покатывались со смеху, глядя друг на друга.

Отсмеявшись, Андрес сделал строгое лицо и сказал:

— Вообще-то я не вижу ничего смешного в том, что захотел вас увидеть.

— Я тоже, — слегка смутилась Ника. — Извините. Просто просьбы и извинения вам как-то не слишком идут.

— Почему? — четко очерченные брови Андреса взлетели вверх. — Я произвожу впечатление самоуверенного дурака?

— Ой, нет, я просто не так сказала. Я хотела… Мне очень приятно то, что вы сказали… — Ника совсем запуталась, замолчала и смотрела на Андреса с растерянной улыбкой. — Нет, правда, очень приятно…

— А мне приятно это слышать. — Он дотронулся до ее руки, и смущения как не бывало. Нике показалось, что в том месте, где пальцы Андреса коснулись ее кожи, осталось ощущение тепла — словно руку покалывали маленькие иголочки. А он не торопился убирать свою ладонь.

— Вы долго еще собираетесь пробыть здесь?

— Где? — Ника не сразу сообразила, о чем он спрашивает.

— В Юрмале. Вы ведь живете в «Лиелупе»? Когда кончается срок вашей путевки?

— Ах, это… Нет, я здесь не по путевке. Просто снимаю комнату у знакомых.

Брови Андреса снова взлетели вверх:

— Не совсем обычный отдых.

— Почему? — не поняла Ника.

— Сейчас можно купить любую путевку в любой дом отдыха на любой срок. В Булдури, в Дзинтари, в Дубултах — где хотите. Все наполовину пустует. Зачем же создавать себе лишние трудности?

Ника пожала плечами и улыбнулась:

— Значит, я люблю трудности.

Не объяснять же ему историю с Кириллом! Но Андрес, слава Богу, и не стал ее больше ни о чем расспрашивать.

— Так, значит, вы не связаны никакими сроками и сама себе хозяйка, — задумчиво протянул он.

— В общем-то да, а что?

— Дело в том… — он опять запнулся, словно подыскивая нужные слова, — дело в том, что мне завтра вечером надо быть в Каунасе…

— Ох, — сразу огорчилась Ника. — В самом деле? И это обязательно?

А она уже представила себе долгие совместные прогулки, поездки в Ригу и по окрестностям! Неужели они так и расстанутся, едва познакомившись? Да она в жизни себе этого не простит!

— К сожалению, обязательно, — Андрес тоже был заметно огорчен. — Я должен буду задержаться там дня на три-четыре, потом мне, может быть, придется съездить на пару дней в Вильнюс. Я хотел спросить: могу я рассчитывать застать вас здесь через неделю?

— Через неделю? — у Ники вытянулось лицо. — Ой, нет, боюсь, так долго я здесь не задержусь. Но ведь вы бываете в Москве?

— Не так часто, как бы мне хотелось.

Они замолчали. Нике вдруг стало очень грустно, просто отчаянно грустно. Хотелось расплакаться: ну что это такое, не может быть, чтобы они сейчас вот так взяли и расстались. Еще неизвестно, что будет в Москве. Курортные знакомства редко продолжаются после отпуска…

— Вы знаете… — начал Андрес и замолчал. Ника с надеждой взглянула на него. Такое впечатление, что он обдумывает какой-то план, но сказать не решается.

— Что?

— Может быть, с моей стороны это будет непростительной дерзостью, но я подумал… Вас ведь здесь ничто особенно не держит?

— Нет… — Ника все еще не могла понять, куда он клонит.

— Когда вы хотели вернуться в Москву?

— Ну, через неделю, а может быть, и раньше… — Ника не стала говорить, что подумывала уехать хоть завтра.

— Еще раз извините за дерзость, — Андрес говорил медленно, тщательно подбирая слова, — но мне пришло в голову, что вы могли бы поехать со мной. Если бы захотели.

— Как? — такого предложения Ника не ожидала.

— Поймите меня правильно, я не имел в виду ничего плохого. — Андрес снова дотронулся до ее руки. — Я закажу вам отдельный номер в гостинице.

— Но ведь это… Это же очень дорого! — выпалила Ника и тут же смутилась.

Андрес улыбнулся:

— Не беспокойтесь об этом. Будете моей гостьей. Это вы мне сделаете одолжение, если позволите целую неделю наслаждаться вашим обществом. Вы когда-нибудь бывали в Каунасе?

— Нет…

— Подумайте: древняя архитектура, улицы, которым пять веков, городская площадь со знаменитой ратушей. А музей Чюрлениса! Вы должны все это увидеть своими глазами! Соглашайтесь!

— Но… — Ника не знала, как быть. С одной стороны, хотелось принять предложение Андреса, но остатки здравого смысла не позволяли ей это сделать. Она же видит его второй раз в жизни! Мало ли что…

Ника посмотрела ему в лицо. Нет, не может быть, чтобы он задумал что-то плохое! И все-таки соглашаться — полное безумие! Андрес словно уловил ее колебания:

— Скажите «да»! Я гарантирую вашу безопасность и обещаю хорошо о вас заботиться. В конце концов, вы можете позвонить в Москву родителям или подруге, объясните, что отправились со мной в путешествие. Если хотите, можете указать номер моей машины и паспортные данные. А хотите, я сам с ними поговорю?

И правда, можно позвонить Машке! Хотя… Ника снова взглянула на Андреса и твердо сказала:

— Я вам верю.

— Так вы согласны? — от радости у него просветлело лицо. — Согласны?

— Да. Когда мы должны выехать?

Андрес улыбнулся:

— Чем раньше, тем лучше.

Так все и случилось. И теперь Ника сидит в белой роскошной машине и смотрит, как навстречу несутся литовские хутора, и ни о чем не жалеет. Еще час-другой — и они будут в Каунасе.

Андрес сдержал слово: Ника получила отдельный номер, и даже не на одном этаже с Андресом, — он на третьем, она на пятом. Гостиница была построена, очевидно, где-то в семидесятые, но не выглядела обшарпанной, как такие гостиницы в городах средней полосы России. Собственно, происхождение здания в эпоху увлечения строениями из стекла и бетона, в просторечии именуемые «стекляшками», если смотреть не снаружи, а изнутри, выдавали только низкие потолки и окна во всю стену. Номер был просторный, не в пример обычным гостиничным клетушкам, и отделан в сдержанных приглушенно-красных тонах. Выйдя из душа, Ника закуталась в тонкое шелковое кимоно и уселась перед зеркалом. И что же ей делать теперь? По-прежнему продолжать играть в Лизу Владимирскую? Снова вставлять линзы, делать прическу, мазаться кремом для загара? Ох, как не хочется! Может быть, сейчас самое время взять и рискнуть — выйти к ужину в своем собственном обличье? Ника вздохнула. Нет, ничего не получится. Как она объяснит Андресу внезапное перевоплощение? Как скажет, зачем она разыгрывала всю эту комедию под чужим именем? И потом… Все может случиться. А вдруг она ему разонравится? Хотя Нике и кажется, что она знакома с Андресом целую вечность, но на самом деле — всего два дня… Даже не два — вчерашнюю мимолетную встречу в Сигулде нельзя считать началом знакомства. Господи, ну неужели это действительно было только вчера? И потом, документы… Ну да, в Литву-то она въехала по Лизкиному паспорту. Так что хочешь не хочешь, а надо продолжать игру.