Елена Озерова - Я иду к тебе

В этом году зима в Москву не спешила. Была уже середина декабря, а снег все еще не выпал, и казалось, что промозглая осень никогда не кончится.

Ника быстро шла по переходу метро, сердясь на медлительных и неповоротливых теток, загораживающих проход. В семь часов она должна была встретиться с Виктором на «Тверской» в центре зала, чтобы вместе ехать к Маше на день рождения. Вообще-то, день рождения у Маши был накануне, но у нее была какая-то важная съемка, и праздник пришлось перенести.

Приглашение Виктора встретиться в метро и поехать вместе Нику и удивило и обрадовало. В последнее время они виделись довольно редко, и его звонок был для Ники приятной неожиданностью.

Виктора Ника заметила издалека. Он стоял вверху у эскалатора, прислонясь к стене, в том самом темно-синем плаще, который ему так шел. В руках он держал роскошный букет роз.

«Это для Маши», — поняла Ника. На секунду ей стало досадно, что не для нее. Поймав себя на такой мысли, Ника растерялась и от растерянности вместо приветствия сказала первое, что ей пришло на ум:

— Я не опоздала?

— Ну что вы, — улыбнулся Виктор. — По индийской норме у вас есть в запасе еще двадцать минут.

Он взял ее под руку и повел на платформу. Тут как раз подошел нужный поезд.

— А что это за индийская норма? — поинтересовалась Ника, когда они вошли в вагон.

— Женщина может опаздывать на свидание на полчаса.

— Ого! Везет индийским женщинам! Нас, бедных, никто не станет ждать так долго.

— По правилам этикета европейская женщина может позволить себе опоздать на пятнадцать минут, не больше, — опять улыбнулся Виктор. — Но Россия — не Европа. А вас, Вероника Павловна, я готов ждать целую вечность.

Он сказал это в шутку, но глаза его были серьезны.

Ника почувствовала, что краснеет. Она не могла решить, как ей следует себя вести. С одной стороны, хорошо бы продолжить те легкие приятельские отношения, которые сложились между ними еще в Лиелупе. Но с тех пор все так сильно изменилось… Ника уже не та глупая девчонка, что пустилась в авантюру с переодеванием, да и Виктор не разыгрывает из себя «Лизиного» поклонника. Они — друзья. Друзья? Только друзья, решительно сказала себе Ника. Вот к Маше он, вероятно, относится не только по-дружески. Что ж, если у них с Машкой что-нибудь получится, Ника этому будет только рада.

— Что-то случилось? — Ника услышала встревоженный вопрос, заставивший ее очнуться от своих мыслей.

— А? Да нет, с чего вы взяли?

— У вас вдруг сделалось такое серьезное лицо, и на лбу появилась морщинка. На работе что-то не так?

— Нет, что вы! На работе все в порядке.

Виктор внимательно посмотрел на нее:

— Кстати, я давно хотел задать вам один вопрос…

Ника внутренне напряглась:

— Какой вопрос?

Только бы он не заговорил об Андресе или о Кирилле!

— Почему вы стали инструктором по шейпингу?

У Ники отлегло от сердца.

— А почему бы и нет? Профессия не хуже всякой другой.

— Конечно, — согласился Виктор. — Просто у вас крестный художник, отец был художником, и мама…

— А, вы удивляетесь, что я не пошла по их стопам? — Ника пожала плечами. — Не дал Бог таланта. Рисую я весьма посредственно.

— Ну, могли бы стать искусствоведом, — Виктор лукаво посмотрел на нее, — как Лиза Владимирская.

Ника слегка нахмурилась:

— Я люблю свою работу. Кстати, если вы помните, Чехов сказал, что в человеке все должно быть прекрасно. И мне нравится наблюдать, как неуклюжие девочки, пришедшие на занятие в первый раз, с моей помощью становятся стройными и красивыми. Может быть, это непонятно…

— Почему? — перебил ее Виктор. — Вполне понятно. Вы тоже стараетесь добавить миру красоты, как и ваши родители. Только они писали картины, а вы выбрали другой путь.

Ника просветлела. А ведь он точно сформулировал то, что она чувствовала, но не могла облечь в слова!

Она с благодарностью посмотрела на своего спутника. А Виктор, заметив ее взгляд, продолжил:

— В сущности, стремление делать мир лучше, вероятно, заложено в вас генетически. Только вот…

— Что?

Виктор покачал головой:

— Вы смелый человек.

— Почему? — Ника очень удивилась.

— Картины можно создавать в любом возрасте. Вот недавно умершей Татьяне Мавриной — вы ведь знаете эту знаменитую художницу — было девяносто с чем-то, а возраст не мешал ей рисовать.

— А, — протянула Ника, — вы думаете, что профессия инструктора по шейпингу требует вечной молодости?

Виктор чуть виновато улыбнулся:

— А разве нет? Балерины уходят на пенсию в тридцать лет.

— Но шейпинг не балет.

— Если не секрет, — Виктор внимательно посмотрел на Нику, — до скольких вы думаете продержаться?

Ника вздохнула:

— А смеяться не будете?

— Клянусь, что нет.

— До сорока пяти. Ведь с опытом я как преподаватель стану только лучше…

Она хотела еще что-то добавить, но поезд остановился, и механический голос объявил: «Станция «Речной вокзал». Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны». Господи, как быстро они доехали! Ника и не заметила! Она взглянула на Виктора, и ей показалось, что он тоже недоволен.

Когда они пришли, в квартире у Маши было полно народу. Ребята со студии, Машкины приятельницы, еще какие-то люди… Вообще Нику всегда удивляло обилие народа на Машкиных днях рождения. Казалось, что ее подруга мало с кем общается, а вот поди ж ты…

Веселая круговерть тут же засосала и закрутила их обоих. Нику утащили на кухню что-то резать и раскладывать по тарелкам, потом ею завладела какая-то начинающая актриса, желающая получить консультации по похудению, потом все шумно сидели за столом, причем Ника и Виктор попали на разные концы… Одним словом, продолжить разговор они смогли только во время танцев.

— Вы разрешите? — Виктор подошел к ней и шутливо склонился.

— Пожалуйста. — Ника положила руки ему на плечи, и они задвигались в такт музыке.

Еще по Прибалтике она помнила, что Виктор отличный партнер. Однако Никины чувства сегодня сильно отличались от ее впечатлений в тот далекий вечер. Прикосновение рук Виктора не пьянило, как близость Андреса, а вызывало удивительное чувство защищенности и надежности. В этих руках Ника вдруг почувствовала себя уютно и спокойно. Хоть бы он так держал и держал ее… всю жизнь.

Эта неожиданно пришедшая мысль испугала и заставила слегка отстраниться. Ника подняла ресницы и натолкнулась на глубокий и серьезный взгляд синих глаз. Виктор смотрел так, будто… Но нет, ей только показалось. Через минуту он уже шутил по поводу какого-то парня в клетчатом зеленом пиджаке, тот весь вечер рассказывал о своем близком знакомстве с Никитой Михалковым.

А потом музыка кончилась и опять началась всеобщая неразбериха. Больше Нике с Виктором перемолвиться не удалось. Уходил он с большой компанией, за вечер Виктор успел со всеми подружиться, что Нику ничуть не удивило. А Ника осталась у Маши ночевать, чтобы помочь с уборкой.