Джейми Макгуайр - Прекрасная катастрофа

Мы засмеялись над тем, с каким раскаянием он быстро следовал за ней, шагающей к буфету.

— Он выглядит таким побитым, — сказал Брэзил с отвращением.

— Америка немного нервничает, — объяснил ему Тревис. — Она знакомится с его родителями на этой неделе.

Брэзил кивнул, подняв брови.

— Так они…

— Именно, — сказала я, кивая. — Это навсегда.

— Ого, — отреагировал Брэзил.

Шок не сходил с его лица, пока он ел. Я заметила, как он был смущен. Мы все были молоды, и Брэзил не мог понять, как Шепли мог иметь такие серьезные намерения.

— Когда это случится, Брэзил… ты поймешь, — сказал Тревис, улыбаясь мне.

В комнате стоял гул: все были оживлены из-за происходящего на улице и быстро приближающихся каникул. По мере того, как занимались места, несмолкающая болтовня стала громким эхом, и звук усиливался, потому что каждый пытался перекричать шум.

К тому времени, как Шепли и Америка вернулись с подносами, они уже помирились. Она радостно села на свободное место рядом со мной, треща о приближающемся знакомстве с родителями. Они уезжают к его родителям уже сегодня вечером — идеальное оправдание для одного из позорных провалов Америки.

Я смотрела, как она берет хлеб, волнуясь о том, что с собой брать и сколько багажа она может взять, чтобы не показаться слишком пафосной, но мне казалось, что у нее все было под контролем.

— Я говорил тебе, крошка. Они полюбят тебя. Так же, как я люблю тебя, очень люблю, — сказал Шепли, убирая ее волосы за уши. Америка вздохнула, и уголки ее губ поднялись так, как они всегда поднимаются, когда Шепли успокаивает ее.

Телефон Тревиса задрожал и проскользил несколько сантиметров по столу. Тревис не обратил на это внимание, рассказывая Брэзилу о нашей первой игре в покер с его братьями. Я взглянула на дисплей, и прочитав имя, похлопала Тревиса по плечу.

— Милый?

Не извинившись, он отвернулся от Брэзила и уделил мне все свое внимание.

— Да, Пташа?

— Возможно, ты захочешь ответить.

Он посмотрел на телефон и вздохнул:-Или нет.

— Это может быть важно. Он сжал губы и поднес трубку к уху.

— Как дела, Адам? Слушая Адама, он осматривал комнату и кивал время от времени. — Это мой последний бой, Адам. Я пока не уверен. Я не пойду без нее, а Шеп уезжает из города. Я знаю… Я тебя услышал.

Хммммм… это не плохая идея, вообще-то.

Я сдвинула брови, увидев, как загорелись его глаза от идеи, которой озарил его Адам. Когда Тревис повесил трубку, Я уставилась на него в ожидании.

— Этого будет достаточно, чтобы оплатить восемь месяцев аренды. Адам позвал Джона Дикаря. Он пытается стать профессионалом. — Я не видел, как он дерется, а ты? — спросил Шепли, наклоняясь вперед. Тревис кивнул.

— Однажды в Спрингфилде. Он хорош.

— Не достаточно хорош, — сказала я.

Тревис наклонился и поцеловал мой лоб в благодарность.

— Я могу остаться дома, Трев.

— Нет, — сказал он, качая головой.

— Я не хочу, чтобы тебя побили, как в прошлый раз, потому что ты переживал за меня. — Нет, Пташа.

— Я буду ждать тебя, — улыбнулась я, пытаясь больше радоваться самой идее, нежели своим ощущениям.

— Я хочу попросить Трента прийти. Он единственный, кому я доверяю, так что я смогу сконцентрироваться на бое.

— Большое спасибо, засранец, — пробурчал Шепли. — Ну, у тебя был шанс, — сказал Тревис, не совсем шутя. Шепли сильно огорчился. Он все еще чувствовал себя виноватым за тот вечер в Хеллертон. Он каждый день извинялся передо мной за это на протяжении нескольких недель, в итоге он стал справляться со своей виной самостоятельно. Америка и я пытались убедить его, что он ни в чем не виноват, но Тревис всегда спрашивал с него.

— Шепли, ты не был виноват. Ты оттащил его от меня, помнишь? — сказала я, протягивая руку за Америкой, чтобы похлопать его. Я повернулась к Тревису:

— Когда бой?

— На следующей неделе, не знаю точный день, — пожал он лпечами. — Я хочу, чтобы ты была там. Ты мне нужна.

Я улыбнулась и положила голову ему на плечо:

— Тогда я буду.

Тревис проводил меня до кабинета, несколько раз ловя меня, когда я поскальзывалась на льду.

— Ты должна быть более осторожной — дразнил он меня.

— А я специально. Ты такой лопух.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя обнимал, — просто попроси, — сказал он, прижимая меня к груди.

Мы не замечали проходящих мимо студентов и пролетающие над головами снежки, когда Тревис целовал меня. Я оторвалась от земли, и он продолжал меня целовать, неся, как пушинку, по кампусу.

Когда он все-таки поставил меня напротив двери в класс, Тревис покачал головой.

— Когда мы будем составлять расписание на следующий семестр, будет лучше, если у нас будет больше общих уроков.

— Я это учту, — сказала я, чмокнув его перед тем, как войти в класс.

Я посмотрела вверх, Тревис улыбнулся мне и пошел на урок в соседнем здании. Студенты вокруг меня привыкли к нашему бесстыжему выражению чувств, как и в его классе все привыкли к тому, что он опаздывает на несколько минут.

Я удивилась тому, как быстро шло время. Я сдала последний зачет и направилась в Морган Холл. Кара сидела как обычно на кровати, читала книгу, пока я рылась в шкафах в поисках нужных мне вещей.

— Ты уезжаешь из города? — спросила Кара.

— Нет, мне просто нужна пара вещей. Я еду в здание Науки забрать Трева и всю неделю я буду у него.

— Понятно, — сказала она, не отрываясь от книги.

— Хороших каникул, Кара.

— Угу.

В кампусе почти никого не было, осталось только несколько бродяг. Когда я повернула за угол, я увидела стоящего на улице Тревиса, докуривающего сигарету. Его коротко стриженную голову грела вязаная кепка, одна рука была в кармане его изношенного, темно-коричневого кожаного пиджака. Дым медленно выплывал из его ноздрей, пока он смотрел вниз на землю, полностью погруженный в свои мысли. Когда я была всего в нескольких шагах от него, я заметила, как сильно он был встревожен.

— О чем задумался, Малыш? — спросила я.

Он не взглянул на меня.

— Тревис?

Когда он меня все-таки услышал, его ресницы дрогнули, и обеспокоенное выражение лица сменилось натянутой улыбкой.

— Привет, Пташка.

— Все в порядке?

— Теперь — да, — сказал он, прижимая меня к себе.

— Ладно. Что случилось? — спросила я, приподняв бровь, нахмурившись и выказывая свой скептицизм.

— Да много всего, — вздохнул он. Когда я подождала, он продолжил: — Эта неделя, бой, твое присутствие там…

— Я же сказала тебе, что могу остаться дома.

— Нет, ты нужна мне там, Пташа, — сказал он, швыряя сигарету на землю. Он смотрел, как она исчезла в глубоком отпечатке в снегу, а потом обнял меня рукой и повел к парковке.

— Ты говорил с Трентом? — спросила я.

Он покачал головой.