Маурин Ли - Лэйси из Ливерпуля

На этот раз Орла выглядела очень усталой. Кроме Микки, в доме больше никого не было. Должно быть, все остальные ждали в экипаже.

— Как бы мне хотелось поехать с вами, мама!

— Мне тоже, милая. Мне тоже.

— Мы собираемся классно провести время, совсем как в старые времена, — с воодушевлением заявил Микки, но Элис уловила в его голосе нотку отчаяния. — Мы останемся одни и посидим в тишине. Сегодня после обеда по телевизору покажут футбольный матч.

— Ты видела детей, мам? Наших детей. Разве не замечательно выглядит наша Лулу в том своем платье? Как смешно и непривычно думать о том, что скоро я стану бабушкой. А Мэйзи-то надела мини-юбку — надеюсь, семья Викки будет не слишком шокирована. Юбка едва прикрывает ее сзади. — Губы у Орлы искривились, и Элис догадалась, что она пытается рассмеяться. — Как раз такую я бы и надела в ее возрасте. У мальчишек новые костюмы — держу пари, ты сообразила, откуда они взялись. Ох, мам, я так горжусь своими детьми.

— И я горжусь своими, в особенности вот этим. — Она нежно погладила дочь по лицу. — Ты ведь знаешь, что Кормак и Викки собираются заглянуть к тебе попрощаться, прежде чем отправиться на отдых в свой медовый месяц? Викки не будет снимать свое подвенечное платье, так что ты увидишь их во всем блеске — ты слушаешь меня, дорогая?

Кажется, Орла не реагировала. Испуганная, Элис прикоснулась к ее руке, в глазах Орлы засветилась мысль, и она остановила свой взгляд на лице матери.

— Да, приезжает Викки. Желаю тебе хорошо провести время, мам. Увидимся позже.

— Она такая все утро, — обеспокоенно сказал Микки, провожая Элис. — Уходит в себя, вот как сейчас, и не слушает.

У двери Элис заколебалась.

— Вероятно, мне лучше остаться.

— Кормак отменит свадьбу, если вы не появитесь на церемонии. Поезжайте и хорошо проведите время, как сказала Орла.

Элис сумела не прослезиться во время церемонии, главным образом, из-за матери Викки. Миссис Уизерспун выглядела такой деловой и сдержанной, когда вошла в церковь, но потом выставила себя в самом неприглядном свете, всхлипывая все громче и громче, так что под конец производимый ею шум стал напоминать камланье шамана. Гости со стороны жениха начали улыбаться, дети захихикали, и шум разбудил шестимесячного Кристофера, который проснулся и начал плакать. Кормаку с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица, а плечи невесты бессильно поникли.

Элис была рада, что трогательная процедура превратилась в какое-то веселое представление. Она, в общем-то, не была настроена на слезы, особенно собственные.

Легкое настроение сохранялось и в течение всего торжественного приема, организованного в современном, но каком-то безликом отеле. Наконец даже пристыженная миссис Уизерспун смогла во всем увидеть смешную сторону.

— Не знаю, что на меня нашло, — сказала она Элис. — Я совершенно не собиралась плакать.

— А я, наоборот, думала, что пролью реки слез, но это оказалась первая свадьба, на которой я не уронила ни слезинки.

Свидетель жениха, Морис Лэйси, произнес прочувствованную и красивую речь, чего от него никто не ожидал.

Кора наблюдала за ним, и ее переполняло чувство гордости. Морис никогда не добьется такого успеха, как Кормак, но он станет солидным гражданином, отцом чудесного семейства, с милым домиком где-нибудь на Браунинг-стрит и хорошо оплачиваемой работой с перспективами роста. Пола, совершенно очевидно, давным-давно решила, что он намного более подходящая ей пара, чем Кормак, а уж сама Пола была в сто раз красивее этой Викки. Говорят, что все невесты в день бракосочетания выглядят красивыми, но Викки оказалась исключением из этого правила. Для Коры отнюдь не было бы счастьем иметь такую невестку.

Элис была рада видеть, что дети Орлы отлично проводят время. Им совсем не мешает хоть на какое-то время забыть о трагедии, свидетелями которой они оставались на протяжении стольких месяцев.

Часов в пять к ней подошел Кормак.

— Мы с Викки уезжаем через минуту, мама. Сначала заедем к Орле. Викки переоденется там, а потом мы отправимся в аэропорт и на Майорку.

— Я поеду с вами, если вы не возражаете, — с готовностью предложила Элис. Она была рада, что с недавнего времени Кормак вновь стал называть ее «мама», хотя не могла взять в толк, отчего он вдруг перестал к ней так обращаться.

— Почему бы тебе не остаться и не повеселиться? Прием будет продолжаться еще долго, и все, похоже, хорошо проводят время.

— Мне кажется, Микки был бы не прочь, если бы кто-нибудь составил ему компанию на Перл-стрит. Орла сама не своя сегодня. Я просто попрощаюсь с миссис и мистером Уизерспун.

По дороге в Бутль Викки сидела на заднем сиденье машины, где было больше места для ее пышного парчового платья с кринолином. Лично Элис считала, что ей больше подошло бы что-нибудь попроще, но, естественно, ее мнения никто не спрашивал.

Дождь по-прежнему лил как из ведра, когда машина остановилась на Перл-стрит, он так и не прекращался весь день. Элис выскочила из автомашины и забарабанила в дверь дома номер одиннадцать, удивляясь, почему никто не открывает. Она уже собиралась попытать счастья с черного хода, когда из дома на противоположной стороне вышла Шейла Рейли.

— Элис! Я все время вас высматриваю. Мне очень жаль, милая, но ваша Орла впала в кому около полудня. Микки вызвал машину «скорой помощи», и ее отвезли в родильный дом. Он попросил меня, чтобы я рассказала вам обо всем, как только вы появитесь.

— Спасибо, Шейла. Я сейчас же еду туда. — Элис направилась к своей машине, которую еще утром оставила припаркованной у дома.

— Может, выпьете чашку чая сначала? — окликнула ее Шейла. — Чтобы успокоить нервы, так сказать.

— Нет, спасибо.

Кормак стоял на тротуаре.

— Что случилось, мам?

Дрожащим голосом она обрисовала ситуацию.

— Вы отправляйтесь в свое свадебное путешествие, милый. Викки придется переодеться в дамской комнате в аэропорту.

— Я этого не сделаю, — возразила Викки. Она опустила стекло и внимательно прислушивалась к разговору. — Кормак, вези Элис в больницу. Свадебное путешествие подождет.

— Садись в машину, мам, — не терпящим возражений тоном распорядился Кормак, и Элис сделала так, как ей было велено.

Микки нервно расхаживал взад и вперед по больничному коридору и выглядел совершенно невменяемым. Глаза его были больными от тоски и горя, и Элис подумала, уж не лишился ли он рассудка.

Здесь же были мистер и миссис Лэвин, и миссис Лэвин непрерывно плакала. Элис мгновенно предположила самое худшее. Ее тело словно окаменело, она едва могла говорить.

— Что случилось? — прохрипела она.

— Орле сейчас делают кесарево сечение, — измученным голосом проговорил Микки. — Они не питают особых надежд на то, что ребенок выживет. Что касается Орлы, они думают, что это конец.