Ребекка Форстер - Секрет успеха

Но Росс удержал ее.

— Бросать, оставлять — по-моему, это одно и то же. Просто он не мог справиться с делом. Я слышал, он теперь изображает из себя свободного художника. Работает фоторепортером. Странно, что власть и деньги могут сделать с некоторыми людьми. — Росс взглянул на Чар и улыбнулся. Чувство неловкости прошло. — Но Хокинс уже ушел, так что о нем говорить? А ты очень мило выглядишь.

Чар вдруг почувствовала, что устала, но Росс не хотел уходить с танцевальной площадки. Он ждал нового танца. Засмеявшись, он притянул девушку к себе.

— Неужели Хокинс так утомил тебя? — спросил он вместе с первыми звуками музыки. И, не дожидаясь ответа, повел ее в центр танцевального круга.

Улыбнувшись, Чар положила голову ему на плечо. Она устала, и ей совсем не хотелось танцевать. Во всяком случае не сейчас. Она не могла освоиться со сменой партнера. Мягкие, ухоженные руки Росса были совсем не похожи на грубоватые ладони Флетчера. Она вдыхала аромат дорогих духов, исходящий от Росса, и вспоминала неповторимый, мужественный запах, сопровождавший Флетчера. Тело Росса, его мышцы — результат работы тренера, а скульптурная фигура Хокинса — творение самой природы. Прикрыв глаза, Чар тихо произнесла:

— Я очень устала, Росс, но не от танцев. Завтра рано утром я улетаю. Ты можешь отвезти меня домой?

Росс кивнул.

— Если хочешь, пожалуйста.

— Хочу, — извиняющимся тоном ответила Чар.

Блеск вечера померк. Становилось прохладно.

— Твое желание — для меня закон. Сейчас поедем, я отвезу тебя.

И Росс поцеловал ее в макушку. Она почувствовала, как его губы утонули в ее волосах. Чар подняла голову и посмотрела на него. Он ответил ей долгим, изучающим взглядом, стараясь понять, что же изменилось за время его отсутствия. Не находя ответа на свой вопрос, он нежно поцеловал ее в губы. Положив руку на плечо Росса, Чар ждала того момента, когда вспыхнет такая знакомая, волнующая искра. Но ничего не произошло. И Чар сама поцеловала Росса, на этот раз из чувства вины. Обычно она реагировала на его поцелуи более эмоционально и сейчас не могла понять, что же с ней произошло.

— Пойдем, — устало произнесла она.

Обняв девушку за талию, Росс вел ее сквозь редеющую толпу гостей. Не только они чувствовали, что праздник подходил к концу. Улыбаясь, посылая воздушные поцелуи, Чар договаривалась о примерках, бросала знакомым ничего не значащие фразы, пока не поняла наконец, что готова заплакать. Почему нельзя просто так уйти с этого вечера? Почему нужно совмещать работу и удовольствие, а в конечном счете почти не получать удовольствия?

Через минуту ожидания служитель в униформе подал автомобиль Росса, и Чар подошла к машине. Когда она обернулась, чтобы поблагодарить молодого человека, распахнувшего перед ней дверь, то почувствовала на себе пристальный взгляд.

Флетчер Хокинс откуда-то из темноты наблюдал за ней. Все-таки он не остался к ней равнодушным. При одной мысли о Флетчере девушке захотелось опять увидеть его, посмотреть на него внимательным взглядом, найти в нем какой-нибудь изъян, чтобы доказать себе, что он не совершенный человек.

Но Чар никого не увидела. Высокими освещенными окнами величественно сиял белый особняк. Она медленно села в машину и бросила последний взгляд на утихавшее веселье. Она не была уверена, что Флетчер Хокинс не сделал в этот момент еще одного ее снимка.

— Naturellment! Но ты — просто гений, ma petite amie!

— Я не твоя «petite», Пилар. Когда ты так меня называешь, я чувствую себя маленьким ребенком. Я пыталась отучить тебя от этой привычки, еще когда мы учились в школе дизайнеров. Понимаешь, если ты связала свою жизнь с швейным искусством, то надо отвыкать от болтовни. Ведь невозможно поддерживать разговор, когда рот полон булавок. Ах да, я забыла, ты же собираешься блистать на парижских подиумах. Во всяком случае, давай забудем об этих «petite». Вообще-то дома меня всегда считали высокой.

— А на мой взгляд, совсем нет. Что я могу сделать, если Господь наградил меня таким ростом? Я на голову выше тебя, — проворчала Пилар, и на ее лице появилось знаменитое капризное выражение. Чар видела его на обложках бесчисленных модных журналов, но в жизни эта гримаска была даже более очаровательной.

— Выше меня и даже выше большинства всех других женщин на этой планете. Ты — просто великанша, — засмеялась Чар, подтрунивая над своей сказочно красивой подругой.

С тех пор, как они видели друг друга в последний раз, прошло пять лет. И за это время Пилар стала еще прекраснее. На ее шоколадной коже не было ни морщинки, взгляд, лишившись юношеской наивности, стал взглядом искушенной, опытной женщины. Улыбка, игравшая на чувственных губах, выдавала веселый нрав. Густые, роскошные черные волосы, ради которых многие женщины готовы были отдать целое состояние, струились и ниспадали вдоль спины. Высокая, стройная фигура Пилар на первый взгляд казалась совершенно плоской, но Чар шила для подруги, и во время примерок могла убедиться, что под одеждой, на предназначенных природой местах скрываются выпуклости и впадины, составляющие соблазнительную прелесть любого женского тела.

С годами ее французский с экзотическим акцентом, свойственным выходцам с острова Мартиника, превратился в милое парижское мурлыканье. Школа дизайнеров осталась в далеком прошлом, а девушки не могли позволить себе трансатлантические перелеты. Как это поразительно, что изменилось так много и так мало одновременно.

— Замолчи! — прикрикнула Пилар, взмахнув рукой, унизанной кольцами. — Чар, мне интересно посмотреть, что ты привезла, хватит болтать о глупостях. Магазин откроется сегодня вечером, и все должно быть в лучшем виде.

Пилар онемела от восторга, увидев расшитое жемчугом белое вечернее платье, которое Чар расправляла на светловолосом манекене. На этой гипсовой кукле, представлявшей из себя нечто среднее между Мадонной и Марией-Антуанеттой, творение Чар смотрелось как нельзя лучше. Пилар сделала шаг в сторону, подалась вперед, дотронулась до платья, затем отошла и опять посмотрела со стороны. Чар наконец потеряла терпение.

— Пилар, я устала ползать вокруг этого манекена. Ты можешь сказать, юбка хорошо лежит или ее нужно еще подтянуть?

— Чар! Просто чудесно! У меня нет слов. Такая красота! Иди сюда, посмотри на свое произведение.

И Пилар помогла ей подняться, протянув руку.

— Неплохо, я бы сказала, — пробормотала Чар, будучи не в состоянии скрыть наполнившего ее душу чувства гордости.

Когда они стояли рядом, было видно, что Пилар и в самом деле была на голову выше подруги. Она обняла Чар за плечи, и обе молча смотрели на вечернее платье.

— Очень изысканно. Думаю, я могла бы продать много таких, если бы ты их сшила для моего салона.