Джуд Деверо - Талисман любви

— Всего два акра.

— Неужели и сад — дело рук вашего кузина Люка!

— Вы угадали. И еще мой кузен не просто Люк-краснодеревщик и Люк-садовод, он еще и Люк Адамс.

Судя по выражению лица фамилия Адамс ничего Джемме не сообщила.

— Ну, Люк Адамс, вспоминаете? Тот, кто пишет романы?

— Сожалею. Я не читаю беллетристику. Времени нет.

Колин усмехнулся:

— Могу сказать, что нахожу этот сюрприз приятным. Обычно стоит упомянуть писательский псевдоним Люка, и народ начинает впадать в экстаз. Не представляете, как это утомляет.

— Неужели? Готова поспорить, что вы тоже не слишком жалуете беллетристику. У меня даже закралось подозрение, что вы прочли кое-что из тех документов, что купила ваша мать.

— Признаться честно, я действительно заглядывал в некоторые из тех коробок, но стоило мне углубиться в чтение, как звонил телефон и мне приходилось все бросать и ехать на вызов. И еще бывало, я иногда засыпал. Мне очень трудно представить, что кто-то может мечтать о той работе, о какой мечтаете вы. — Колин достал из кармана гудящий телефон и посмотрел на экран. — Пришло сообщение от мамы. Она пишет, что Джин здесь. Я думаю, нам пора возвращаться. Поехали посмотрим, не сбежал ли Кирк с драгоценностями моей матери.

— Или Айла с вашим братом.

— Шеймас бдит, и он этого никогда не допустит.

Вместе, смеясь, они вышли из дома.

Джемма опустилась на кровать и обвела взглядом комнату, в которой ей сегодня предстояло провести ночь. Эта комната служила спальней Колину, когда тот еще жил с родителями, и сохранила черты, присущие комнате подростка. Правда, вместо больших плакатов с изображением знаменитых футболистов, музыкантов и певцов стены покрывали фотографии людей, которых Джемма не узнавала. Но она догадывалась о том, что это были портреты служителей закона, настоящих полицейских, а не актеров, которые их изображают.

У Джеммы возник логичный вопрос: почему Колин Фразьер, сын крупного бизнесмена, не стал агентом ФБР или разведчиком? Ответ напрашивался сам собой — Колин Фразьер слишком любил город Эдилин и его обитателей, чтобы доверить их судьбу случайному человеку.

После ленча в новом, еще не обжитом доме Колина они прямиком отправились в «дворянское гнездо» — фамильное поместье Фразьеров. Колин сообщил ей, что по его просьбе миссис Фразьер выделила для нее бывшую спальню своего сына.

— Там есть отдельный вход, и вы можете приходить и уходить когда угодно, — сказал он. — И еще она находится на третьем этаже, а гостиная у нас на первом, так что шумно не будет.

— У вас был отдельный вход? С наружной лестницей, ведущей прямо на третий этаж? Не слишком ли для подростка? — сказала она насмешливо.

Он, похоже, не воспринял ее слова как шутку.

— Меня так часто вызывали посреди ночи, что, когда я учился в десятом классе, мой отец распорядился построить лестницу и прорубить дверь в наружной стене моей комнаты, чтобы я не беспокоил остальных членов семьи.

Джемма не поняла, о чем он.

— Вы же не работали шерифом, когда учились в школе?

— Нет, но я часто помогал полиции на добровольных началах. И кроме того, когда мне было четырнадцать, я выезжал с пожарной командой и держал шланг.

— Разве закон позволяет заниматься тушением пожаров в четырнадцать лет?

— Вообще-то нет, но после того, как я шесть раз сбегал из дому через окно и три раза забегал в горящие здания, никто уже не пытался удержать меня дома. Я думаю, мне давали держать шланг, чтобы я не смог никуда сбежать.

— В этом есть смысл, как мне кажется. Итак, вас поселили на третьем этаже и построили лестницу лично для вас?

— Именно так.

Когда машина свернула на подъездную дорогу к дому, Колин сообщил ей, что Ланни уже занес ее чемодан и что она может немного отдохнуть.

— Сегодня ужин готовит Джин.

— Джин — ваша подруга?

— Джин — друг семьи. Она адвокат, работает в Ричмонде, а кулинария — ее хобби.

— Мне не терпится с ней познакомиться.

Несколько минут спустя он остановился у подножия лестницы, которая вела на самый последний этаж дома. По-видимому, он готов проводить ее, но Джемме этого не хотелось. Колин так ей понравился, и ее так сильно влекло к нему, что она боялась потерять над собой контроль. Что, если она вдруг сделает или скажет что-то такое, что впоследствии заставит их обоих испытать неловкость? Нет, лучше не рисковать. Кроме того, она отдавала себе отчет в том, что от сына той женщины, которая, как Джемма надеялась, возьмет ее на работу, лучше держаться на расстоянии.

— Я сама найду дорогу, — сказала Джемма.

— Я просто покажу вам…

— Нет, правда, не стоит. Мне бы хотелось просмотреть свои записи.

— Ладно, — сказал он, но в голосе его слышалось разочарование. — Спускайтесь примерно часам к шести. Сначала аперитив, потом ужин.

— Обещаю не опаздывать, — сказала Джемма и стала подниматься по лестнице. Колин, однако, не торопился уходить. Он не уйдет, пока она благополучно не доберется до комнаты, догадалась Джемма. И действительно, он ушел лишь после того, как она открыла дверь и помахала ему на прощание.

Сейчас, сидя на кровати и разглядывая комнату, Джемма думала об увиденном и услышанном за прошедшие сутки. День получился весьма насыщенным. Вначале она познакомилась со старинными документами, которых не касалась рука ни одного историка, при виде которых она поняла, что готова убить за право с ними работать. Затем она познакомилась с Колином, который произвел на нее не менее сильное впечатление, и весь оставшийся день провела с ним.

Насколько сильно разнились их жизни, думала Джемма. Он всегда жил в одном месте. Возможно, ходил в начальную школу с теми людьми, которых и теперь считает своими друзьями. И родители, и братья тоже жили рядом.

Что касается Джеммы, то с тех пор, как она семь лет назад поступила в университет, она жила как на вокзале. И не потому, что много путешествовала, а потому что люди, что жили вокруг, беспрерывно сменяли друг друга. Одни уезжали, другие приезжали. За годы самостоятельной жизни она приобрела четырех близких подруг. Каждая из них заявляла, что будет добиваться получения ученой степени, но потом находила себе мужчину, выходила замуж и исчезала с горизонта. Сейчас все четверо имели детей, и общение свелось в основном к посланиям по электронной почте, да и то три-четыре раза в год.

С мужчинами в жизни Джеммы происходило то же, что и с подругами, — они уезжали и пропадали. Один из них уговаривал Джемму уехать вместе с ним, но она сказала, что не собирается бросать учебу, что у нее есть жизненные планы и она не намерена отступать от задуманного. Если честно, то она его не любила и не хотела ехать с ним.

Она не кривила душой, когда говорила, что для ученого-историка главное — терпение и целеустремленность. Семь лет назад, поступив в университет, она поставила перед собой конкретные цели и с тех пор никогда не меняла их. После того как она получит ученую степень и работу в приличном учебном заведении, в ее жизни найдется место мужу, семейному очагу и, конечно, детям.