Конни Кокс - Одержимые страстью

– Давай начнем, что ли? – Она пыталась говорить деловито, надеясь скрыть тем самым беспокойство.

Они начали с самых основ.

Выяснилось, что второе имя Джейсона – Александр. И он оказался на восемь месяцев моложе Стефани…

– Меня всегда привлекали пожилые женщины, – пошутил он.

Стефани любила его сдержанный юмор. Джейсон совсем перестал шутить с тех пор, как узнал о ребенке. Хорошо, что к нему снова вернулось чувство юмора.

– Есть ли наследственные заболевания со стороны матери или отца? – Она протянула ему анкету с графами, в которых следовало сделать отметки. – Гипертония? Диабет? Рак?

Даже не взглянув на анкету, Джейсон вернул ее Стефани:

– Я не знаю. Свою мать я видел только несколько раз в жизни, и она была в таком состоянии, что я не смог оценить ее здоровье. – Он покосился на Стефани, отвернулся, потом посмотрел на нее в упор. – Со стороны моей матери имеются психические расстройства, но это можно объяснить химическим дисбалансом в организме из-за воздействия наркотиков и алкоголя, а не в связи с генетической предрасположенностью.

Его голос был тихим, ровным и монотонным, но он с такой силой вцепился руками в подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев.

На глаза Стефани снова навернулись слезы. Она моргнула, чтобы не расплакаться:

– Джейсон, мне так жаль… Она в специальной лечебнице?

Он пожал плечами, стараясь казаться непринужденным:

– Мне было восемнадцать, когда я видел ее в последний раз. Тогда она жила на улице…

Стефани хотелось коснуться его руки, но Джейсон выглядел таким суровым и отстраненным! Она не осмелилась разрушить стену, которую он возвел вокруг себя.

– Ты жил с отцом?

– Нет. Я жил один.

Стефани осторожно спросила:

– Тебе известно о состоянии здоровья отца?

– Я никогда его не видел. Моя мать не знала, от кого меня родила.

Стефани подумала о том, сколько раз она хотела, чтобы ее отец был ласковее, преданнее, больше внимания уделял ее желаниям и потребностям! А Джейсон даже не знал имени своего отца…

Рядом с вопросом об отце Стефани написала «Нет данных», как часто поступала прежде, работая с пациентами.

– У тебя есть братья и сестры?

– Один брат. У нас общая мать, – неохотно сказал он, будто с братом были проблемы.

Возможно, так и было, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Стефани всегда хотела иметь брата или сестру…

Неужели ее малышу суждено быть единственным ребенком в семье? Она еще не думала об этом, считая, что успеет обо всем позаботиться. Но теперь, совершенно неожиданно, Стефани захотела, чтобы у нее родилось по крайней мере трое детей. Может быть, четверо…

– Каково состояние его здоровья?

– Он покойник.

– Мне жаль, – с трудом выдавила она, к горлу подступил ком. – От чего он умер?

– Отек мозга после спортивной травмы. Я отвез его в больницу, но брат впал в кому. Он так и не пришел в себя.

У Стефани сжалось сердце, когда она увидела боль в глазах Джейсона, хотя его голос оставался нейтральным.

– Сколько тебе было лет?

– Восемнадцать. Вот тогда я и встретился со своей матерью. Она приехала на похороны.

– И она не осталась с тобой?

– Нет. Она со мной не осталась. – Джейсон плотно поджал губы, словно не желая продолжать откровенничать.

– Сколько лет было твоему брату?

– Четырнадцать.

– У тебя есть кто-нибудь еще? Другие родственники? – спросила она мягко. – Кто-нибудь, с кем можно связаться в случае экстренной необходимости?

– Никого. – Джейсон моргнул, будто очнувшись от транса.

Никому, кроме Стефани, не будет дела, жив Джейсон или мертв? Должно быть, он очень одинок… Она не могла даже представить себе глубину его одиночества.

В очередной раз Джейсон словно прочел ее мысли:

– Есть одна супружеская пара. От приемных родителей Амелии я узнал, как с ними можно связаться. Они воспитывали меня и брата. Мы пробыли у них почти тринадцать месяцев. Это был самый долгий период нашего пребывания в приемной семье.

– Почему он закончился?

– Их перевели в другой штат. Они хотели нас усыновить – меня и брата – и взять с собой. Мне уже было пятнадцать лет, у нас с братом появилась уникальная возможность жить в семье. Но в службе по опекунству потребовали согласие матери на наш отъезд. Она… отказалась нас отпускать.

– Но ведь так было бы лучше для всех вас! – Стефани слышала страдальческие нотки в голосе Джейсона, хотя выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Она сказала, что не может отказаться от прав на своих детей, хотя ни разу не встречалась с нами с тех пор, как мы стали жить в приемных семьях. Поэтому мы были вынуждены вернуться в другую приемную семью. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я стал опекуном своего брата. – Джейсон достал бумажку из кармана, посмотрел на контактную информацию, а затем снова убрал ее в карман. – Прошло много лет. Они, вероятно, меня и не вспомнят…

Стефани хотела взять его за руку, но побоялась. Улыбнувшись сквозь слезы, она сказала:

– Ты ошибаешься, Джейсон Дрейк. Тебя невозможно забыть.

Стоявшая в дверях доктор Сим откашлялась, привлекая их внимание:

– Я принесла вам результаты УЗИ и фотографии. – Она вручила каждому из них несколько черно-белых изображений и небольшие конверты. – Видео пришлю вам по электронной почте.

– Спасибо. – Стефани сложила фотографии в конверт и положила его в сумочку.

Джейсон неторопливо просмотрел каждую фотографию. Его глаза блестели, когда он наконец сложил снимки в конверт и с благоговением убрал его в нагрудный карман:

– Спасибо.

– Всегда к вашим услугам. – Доктор Сим взяла анкету и посмотрела на скудные сведения.

– Я предоставил вам не так много информации, не так ли, доктор Сим?

– Мы по максимуму воспользуемся тем, что нам известно. – Она положила на стол шариковую ручку. – Могу сказать, вы отлично справились.

Джейсон наклонил голову, будто застеснявшись комплимента. Затем он вздернул подбородок, и в его глазах появился знакомый дерзкий блеск.

– Ну, справился я действительно неплохо.

Теперь Стефани понимала, почему у Джейсона такой вызывающий взгляд. Это были глаза человека, привыкшего бороться за выживание.

Сидя в кабинете доктора Сим со Стефани, которая цеплялась за каждое его слово, Джейсон никогда еще не чувствовал себя так неуютно. Теперь, когда Стефани узнала о нем столько негативной информации, он был готов к тому, что она оттолкнет его – ради благополучия ребенка и собственного спокойствия.

Вместо этого Стефани и доктор Сим смотрели на него так, словно он победил дракона. А ведь он не сделал ничего особенного.

Хотя Джейсону пришлось признать – осознание причастности к зарождению новой жизни помогло ему почувствовать себя чуть ли не сверхчеловеком. А картинка едва заметного сердцебиения плода подарила Джейсону ощущение преемственности и надежду на лучшее.