Кэтрин Стоун - Ты - моя тайна

— Твоя мать была слишком молода, — годы спустя объяснял отец дочери. — Слишком молода, чтобы понять, какую боль она причиняет нам с тобой и какую боль сама испытает впоследствии. Кроме того, — продолжал он, обращаясь к своей красивой дочери, так похожей на женщину, которую он глубоко любил, — я ни за что не позволил бы ей отнять тебя у меня.

Отец Меган находил утешение, работая до полного" изнеможения. Пользуясь уже в то время огромной популярностью в Голливуде как блестящий режиссер-новатор, он был буквально завален работой. Попечение о пятилетней дочери он доверил нянькам, домоправительницам, а позднее — дорогим частным школам.

В ту весну Меган, брошенная матерью и забытая отцом, целыми днями играла в восхитительном саду при доме ее отца в Беверли-Хиллз. Девочка создала свой собственный мирок, населенный множеством замечательных существ, роли которых играла она сама. Кусты и цветы в прекрасном саду были неотъемлемой частью этого воображаемого мира. У всех были собственные имена и черты характера. Весна мало-помалу переходила в лето, и растения цвели и развивались под заботливым и любящим взглядом ребенка.

У Меган был любимый, хрупкий на вид нежно-голубой цветок. Он рос и цвел в узких трещинах цемента или в тени под кустами роз, азалий и рододендронов. Цветок Меган только выглядел слабеньким, но на самом деле был куда более живучим и смелым, чем остальные. Его могло прибить к земле сильным ливнем, на него могла наступить чья-то неосторожная нога, но через день-два стебель выпрямлялся и тянулся к солнцу.

Однажды кто-то из садовников принялся выдергивать это растение из щелей в цементе.

— Что вы делаете? — в ужасе спросила Меган.

— Это сорняк.

— Нет! Это никакой не сорняк, а очень красивый цветок.

Садовник улыбнулся. Он знал, как безжалостно обошлась жизнь с золотоволосой девочкой, и восхищался ее стойкостью.

— Ты не хочешь, чтобы я трогал эти цветы? — спросил он.

— Да! Пожалуйста! — воскликнула Меган. — Как они называются?

— Это незабудка.

Незабудка. Это ее цветок. Это она сама. Она выживет так же, как незабудка, и так же станет тянуться к солнцу. И уже не будет забытой — никогда.

Пятилетняя Меган дала себе клятву. Она никому о ней не расскажет, это только ее тайна.

И вдруг, много лет спустя, Стефан Ричардс прислал ей букет незабудок.

Дверь в комнаты Джейка и Стефана была закрыта, но Меган слышала их голоса. Она постучала. Открыл Стефан.

— Как ты догадался?

Сердито, словно обвиняя: как ты посмел узнать?

— Добро пожаловать!

Стефан принужденно улыбнулся. Гнев внезапно охватил его с той же силой, что и два дня назад, но сейчас он вполне владел собой.

— Что случилось, Меган?

Джейк с самым непринужденным видом встал между Стефаном и Меган.

— Я послал ей букет цветов. Очевидно, невпопад, — произнес Стефан совершенно ледяным тоном.

— Но ты прислал мне незабудки… Почему?

Голос у Меган сделался мягким, почти умоляющим.

«Ну и актриса!» — негодующе подумал Стефан и глубоко вздохнул, чтобы овладеть собой.

— Они напомнили мне тебя, — пожав плечами, сказал он, чувствуя, что готов еще раз извиниться неизвестно за что.

— Меган… — заговорил было Джейк, но его перебили.

Меган вышла из затруднения так же легко, как перед этим создала его. Она тряхнула головой и с улыбкой протянула Стефану свою изящную, красивую руку.

— Прости меня за вспыльчивость. Это было так мило с твоей стороны. Сожалею, что вела себя как малый ребенок и тогда, и сейчас.

Стефан осторожно пожал ей руку и, приподняв одну бровь, поглядел на Джейка, который только молча пожал плечами. Джейк и не пытался объяснить Меган ее поведение, хотя уже начинал понимать эту девушку. Зато он мог выручить Стефана.

— Меган, твое поведение — результат гипогликемии: тебе не хватает сахара в крови. Надо срочно подкрепиться. Давай проедемся по Эль-Камино и найдем какое-нибудь тихое местечко, где можно вкусно и сытно поесть, — предложил Джейк и многозначительно подмигнул Меган: я хочу тебя, говорил его взгляд.

Он отвез Меган прямиком в «Колониальную гостиницу» — маленький мотель с пестрыми ситцевыми занавесками на окнах, обнесенный красивой оградой из кованого железа. Впоследствии этот мотель стал излюбленным местом их встреч наедине, когда не было времени добираться в пляжный домик в Сан-Грегорио.

Большинство девушек, поступивших в колледж осенью 1970 года, намеренно и сознательно хранили невинность — мало того, они хранили ее демонстративно, твердо и неуклонно с таким видом, что каждому делалось ясно: они останутся девственницами до первой брачной ночи, только так и не иначе.

Для Меган девственность была чем-то вроде кори, которую приходится вынужденно терпеть, но чем скорее от нее избавишься, тем лучше. Меган рассталась с ней за четыре года до поступления в Стэнфорд, душистой летней ночью во время пикника на пляже в Малибу. Мужчина был на десять лет ее старше — красивый самоуверенный самец, исполнявший главную роль в одном из фильмов ее отца. Меган не понравился ни он сам, ни то, что он с ней сделал, однако на следующий день она чувствовала себя чудесно — свободная и, главное, наделенная теперь особой властью над мужчинами, властью дарить наслаждение.

Меган часто этим пользовалась. Не потому, что ей нравился секс — ее как раз беспокоило, что она не испытывает никакого удовольствия, — а из-за ощущения собственной власти. Она не теряла контроля над собой. Не то чтобы она ненавидела мужчин, но немного им завидовала. Почему они получают наслаждение, прямо-таки млеют от него, а она — ничуть? Ей приходилось довольствоваться своей властью и игрой. Так было, пока она не встретила Джейка.

Она отдавалась ему с радостью. Ей нравилось сливаться с ним воедино — интуитивно, без ограничений и барьеров. Не было ничего недозволенного в их близости. Полная свобода. Меган любила ощущать в себе его плоть, любила она и их спокойные разговоры после испытанных наслаждений.

Это привычка, решила Меган, однажды задумавшись над их отношениями. Немного забавная, чудесная, возбуждающая привычка. Ее тело требовало ласки, и только Джейк мог дать ей удовлетворение. Они встречались почти ежедневно, и когда пропускали день из-за экзамена, подготовки к контрольным работам, спектакля Меган или сильной усталости, Джейк нередко находил в своем почтовом ящике записочку следующего содержания:

«Я не могу ждать до вечера. Пожалуйста, смойся один-единственный разочек со своего политического семинара. М.».

Он, в свою очередь, оставлял записку ей:

«Ближний Восток во мне нуждается».

Следовал ответ:

«Далеко не так, как я!»

И он писал:

«Жди меня возле аудитории после семинара».