Джудит Майкл - Паутина

В зале было тихо. В глубине за столиком сидели двое и читали прованские газеты, еще двое рядом играли в шахматы, а третий наблюдал. Один мужчина сидел в углу за столиком с графином вина и маленьким блюдом с грецкими орехами. С кухни доносился звон посуды, кастрюль и сковородок. Стефани представила себе: вот они с мадам Бессе сидят за небольшим столом дома — две женщины, решившие выпить по бокалу вина в зимний полдень… А вокруг струилось тепло камина; с дождевиков и шляп на вешалке стекала вода. Внезапно она ощутила прилив добрых чувств к мадам Бессе. Так женщины и становятся подругами, подумала она, и спросила:

— Вы замужем, мадам Бессе?

— Да, мадам.

— А дети у вас есть?

— Да, мадам.

— Они еще маленькие? По-прежнему живут с вами, дома?

— Нет, мадам.

— О, я этого не вынесу! — воскликнула Стефани. — Мне нужен разговор, а не вопросы и ответы, как будто вы — школьница, сдающая экзамен. Мы же можем поговорить, как две женщины, что здесь такого? Я обещаю не обращать на вас внимания, когда мы дома, если вас это больше устраивает. Могу, приняв довольно высокомерный вид, даже командовать вами, если вас учили, что принято именно так, а не иначе.

На губах мадам Бессе заиграла улыбка, черты ее лица мало-помалу смягчились. Она тоже чувствовала тепло камина, вкус отличного красного вина и груш, и ей нравилась — сегодня больше, чем раньше, — эта очень красивая и добрая дама, которая ведет себя как-то странно: то по-детски, словно она запуталась и растерялась, то держится, как настоящая женщина. А ведь она все время одна, подумала мадам Бессе, и невольно наклонилась вперед. Когда две женщины разговаривают между собой, в этом не может быть ничего дурного. В общем, это может быть очень приятно.

— Ну что ж, мадам, у меня семеро детей — три мальчика и четыре девочки. Первого ребенка я родила в шестнадцать лет, а последнего — в двадцать восемь. Конечно, сейчас они уже взрослые, у четверых — свои семьи, но все равно дети всегда остаются детьми.

— А муж? Ферма, где вы живете, принадлежит ему?

— Ему, моему отцу и дяде. Она достаточно велика, чтобы прокормить две семьи — дядину и нашу…

— Ваша мать умерла?

— Тридцать лет назад. У нее была какая-то опухоль… никто не знал, какая именно, а врачам она не доверяла. А потом было уже слишком поздно.

— Значит, она не помогала вам растить детей.

— Мне никто не помогал их растить. К счастью, я заботливая мать, мадам, к тому же довольно покладистая. И я знаю, что принято, и смогла воспитать своих малышей, так что они научились правильно вести себя и не доставляли никаких проблем.

Стефани улыбнулась.

— Звучит так просто.

— Это на самом деле просто, мадам, если у вас твердый характер и любящее сердце.

— А вы…

— Прошу прощения, мадам, еще вина? — У столика словно из-под земли вырос хозяин кафе, его лысеющая голова поблескивала в свете ламп под потолком, темные брови вопросительно изогнулись.

— Мне достаточно, — ответила Стефани. — Но вот мадам Бессе…

— Нет, нет, мне хватает того, что есть, мадам.

— Правда? Я хочу сказать: вы довольны тем, что дает вам жизнь, семья, ферма?

— Конечно, мадам, мне крупно повезло. Я родилась на ферме, кое-где побывала…

— А где?

— Что, мадам?

— Где вы были?

— О, как-то раз я была на море, в Ницце и Марселе, но там было слишком много народу, а мне нравятся поля, холмы и бескрайнее небо. Ездила в Оранж и Ванс, но нигде не было лучше, чем здесь; мне нигде не было так хорошо, как здесь. Знаете, мадам, у каждого из нас свое место, которое нас устраивает, люди, которые нас устраивают, и когда мы находим такое место и признаем его своим, глупо тратить время на поиски чего-то еще. Знаю, жизнь в других местах, о которых я даже не мечтала, может быть полна приключений, в ней могут быть и богатства, и невзгоды, но мне кажется, я бы потеряла себя, если бы была не на своем месте. Кем бы я тогда стала?

Глаза у Стефани защипало от слез, и, отвернувшись, она уставилась на огонь.

— Мадам? — Мадам Бессе наклонилась вперед. Я что-то не так сказала?

— Нет, конечно, нет. — Стефани обернулась и увидела встревоженное, нахмуренное лицо мадам Бессе. — Просто я подумала, что завидую вам. Жизнь так понятна вам и членам вашей семьи, все вы знаете себя: откуда и куда идете, где ваше место и… кто вы.

Мадам Бессе слегка пожала плечами.

— В этом нет ничего сложного. Мы стараемся быть самими собой, а не подражать другим. Нам хорошо вместе. И у меня хороший муж, хорошие дети, хорошая работа — у вас с месье, хорошее здоровье. Этого любому хватит, чтобы быть довольным.

— Но почему вы работаете у нас? Вы же говорили, что ферма кормит семью дяди и вашу собственную?

— Так и есть, но скоро сыновья и их семьи захотят взять ее в свои руки. Молодому поколению всегда не терпится избавиться от опеки стариков. У дяди сыновей нет, так что ферма перейдет трем нашим мальчикам, а мы перейдем в дом, который купили, с большим садом. Это в Сатюрнин-д'Апт, километрах в тридцати отсюда. Так что деньги, которые мне платит мосье, я откладываю на будущее. И, знаете, мадам, мне нравится моя работа. Я с удовольствием занимаюсь делами по дому — это у меня получается лучше всего, — а вам с мосье я нужна. Вот так.

— Почему вы нам нужны? — с любопытством спросила Стефани.

— Потому что, мне кажется, вы еще не нашли своего места. Мосье, может, и нашел, а вы пока ищете. Похоже, вы не знаете, чего ждать друг от друга, словно незнакомые люди, которые мало-помалу знакомятся. И, конечно, вы не… Хотя прошу меня простить, об этом не принято говорить.

— Мы не спим вместе. Вы это хотели сказать?

— Не мне об этом говорить, мадам.

— Но ведь в вашей супружеской жизни наверняка были периоды, когда вы не спали с мужем.

— Мадам!

— Ах, я не хотела… я не хотела сказать, что вы спали с кем-то еще. Я хотела сказать, что вы или ваш муж могли приболеть, и один из вас шел в другую комнату, чтобы дать другому поспать.

— Ну что ж… Пожалуй, иногда…

— Вот так и у нас с месье. Я попала в катастрофу и плохо спала, вот мы и подумали, что будет лучше, если я буду жить в отдельной комнате.

— Всегда, мадам? — прямо спросила мадам Бессе.

От этого вопроса Стефани поежилась.

— Все меняется. Может быть, не у вас или вашей семьи, но у большинства из нас. Я, в отличие от вас, не могу загадывать, что будет на следующей неделе или в следующем месяце. — Она бросила взгляд на часы. Эти золотые часики Макс подарил ей, когда они приехали в Кавайон, сказав, что теперь ей нужно будет знать время, самой составлять распорядок дня, не то, что в больнице. — Нам пора домой. Мосье должен звонить, а если меня не будет дома, он встревожится.

— Хорошо, мадам. — Снова плотно сжав губы, мадам Бессе приняла церемонный вид, с которым держалась раньше. — Если мадам хочет, чтобы я повела машину…