Дороти Иден - Спящая невеста

— Но нам обязательно надо найти что-то незапертое. Наверное, тут все на таких же прочных запорах, как лондонская Тауэр.

— Если они бежали второпях, тут, возможно, была допущена промашка. Давайте проверим.

Спустя десять минут они уже были в доме. Разболтанный шпингалет на окне кладовки уступил их совместному натиску и позволил тихо проникнуть внутрь.

Однако теперь Лидию одолел страх. А что, если дом все-таки не пустует, а его обитатели сознательно не отвечают на звонки? Вдруг у следующего поворота коридора они наскочат на Бландину, молчаливую, страшную.

В большой комнате видны были остатки торопливого завтрака. В мойке неряшливо оставлены немытые тарелки, на столе валялась яичная скорлупа, стоял стакан с недопитым молоком. Филип быстро сосчитал: четыре чашки.

— Клара, Бландина, Арманд и Жюль, — сказал он. — Очевидно, когда они едят в кухне, Жюль сидит за столом вместе со всеми.

— Меня интересует этот стакан с молоком,

— Возможно, они пытались силой влить его в глотку бедной старой Клары. Ее, наверное, надо было подкрепить перед поездкой. Пошли. Давайте посмотрим в других комнатах.

Холл, столовая и гостиная — единственная часть нижнего этажа, которую Лидия видела в свои прежние посещения, была совершенно такой же, как раньше, если не считать того, что в столовой были задернуты занавески, отчего в комнате было темно и мрачно. Холодная комната. Лидию трясло, но задерживаться ей было некогда, так как ее звал Филип.

— Послушайте, идите сюда, посмотрите.

Он открыл следующую дверь в холле и заглянул в библиотеку, холодную, темную и пыльную.

— Судя по всему, здесь много лет никого не было. Мне кажется, основными комнатами пользовались и поддерживали в них порядок, а остальную часть дома просто заперли. Я бы не удивился, если бы кроме Жюля здесь никаких других слуг не было.

— Потому что невозможно было найти желающих или потому что хозяева не могли себе позволить держать прислугу?

— А может, потому, что они предпочитали не иметь рядом с собой посторонних?

— Мне сказали, у кухарки выходной день, — сказала Лидия.

Филип отнесся к ее словам скептически.

— Вероятно, это был продолжительный выходной. Я думаю, Арманд бывает здесь редко, а когда бывает, посторонним не слишком радуются. Пойдемте наверх.

Лидия на мгновение заколебалась, поражаясь, как это он может так уверенно шагать по ступеням. Потом она решительно последовала за ним, говоря себе: «Я ведь так хотела заглянуть во все эти закрытые комнаты».

Одна дверь вела в комнату Бландины, другая — в комнату мисс Уилберфорс. Остальные… Ну а если дом все-таки не пустует? Они же не останавливались, чтобы прислушаться и установить, не доносится ли изнутри какие-либо шорохи, и проверить, не ведет ли кто тайком наблюдения за ними.

— Пошли, — крикнул Филип. — Вы знаете, чьи это были комнаты. Во всяком случае, стоячие часы все еще идут.

Да, мерный звук качающегося маятника подчеркивал царящую вокруг тишину. Медленное «тик-так», которое, как она воображала, отсчитывало оставшиеся дни жизни больной Бландины. Однако Бландина еще не дошла до такого состояния, чтобы считать оставшиеся секунды. Она относилась к ним с величайшим равнодушием. Истекали секунды жизни бедняги Клары.

Первая дверь, которую открыл Филип, вела в комнату Бландины.

Лидия невольно заколебалась на пороге. Она была уверена, что на широкой кровати окажется старая дама — нос устремлен вверх, а острые черные глаза упрямо отказываются закрыться.

— Чего вы боитесь? — спросил Филип. — Здесь никого нет.

Кровать имела опрятный вид. Тяжелое покрывало аккуратно натянуто, скрывая возможный беспорядок на постели.

В платяном шкафу, который открыл Филип, было пусто. На туалетном столике ни щеток, ни косметики. Мало что говорило о том, что в этой комнате вообще кто-либо жил. Несколько шпилек, два-три седых волоса на старомодной салфетке, слегка продавленная подушка на сиденье кресла, один из половиков немного загнулся. И это все.

Комната мисс Уилберфорс была почти такой же, если не считать того, что на ночной тумбочке стоял наполовину опорожненный стакан ячменного отвара с лимоном, а кровать была совсем не прибрана. Ее, наверное, подняли с постели в последнюю минуту, когда машина была уже готова.

Знаменитая черная сумка исчезла. Заметила ли хозяйка, что она стала намного легче и те такой раздувшейся?

— Это здесь я высыпала на пол письма, — сказала Лидия, потому что чувствовала: необходимо нарушить пугающую тишину каким-нибудь нормальным разговором. — Интересно, все ли я подобрала? Я не могла как следует смотреть кругом, так как Бландина следила за мной, как коршун.

Она стала на четвереньки, чтобы заглянуть под комод, а потом приподняла тяжелый подзор на кровати.

— О, тут есть письмо! — воскликнула она. — Это одно из тех, которые она писала себе самой. Впрочем, нет! Нет, Филип, вовсе нет! В конверт еще что-то засунуто. Посмотрите! Тут записка, написанная другим почерком. Это…

Голос ее замер. Неуклюже выведенные печатным шрифтом слова поплыли у нее перед глазами:

«Не оставайтесь здесь! Они все убийцы».

— Филип! Кто это написал?

— Мелодрама какая-то, — мягко произнес он.

— Это наверняка тот же человек, который добавил постскриптум на том письме ко мне, — воскликнула Лидия, ответив на собственный вопрос.

— Скорее всего. Сохраните это. И пошли.

Филипу не терпелось увидеть, что еще можно здесь обнаружить. Он понимал, что времени в их распоряжении остается меньше.

Однако остальные комнаты мало что им сказали. Среди них в одной, казалось, еще недавно кто-то жил, так как в ней не было пыли. Остальные находились в том же состоянии, что библиотека внизу, — закрытые, холодные, со слегка затхлым воздухом, давно никем не посещаемые.

Исключение составляла одна комната за поворотом коридора, но она была заперта. Филип тщетно пытался разглядеть что-либо сквозь замочную скважину. Он подергал дверную ручку. Все двери в доме были сделаны из прочного дуба. Работа была мастерская. Выломить их было невозможно. Да и кроме того, что там могло быть, кроме тлена и пыли?

— В лучших традициях сказок, — нетвердым голосом произнесла Лидия. — Дверь, которую ни в коем случае нельзя отрывать. Ах, Филип, пойдемте!

— Боитесь? — непонятным тоном спросил он.

— Да, боюсь. И я стыжусь этого. У меня омерзительное ощущение.

Вдруг внизу послышался какой-то звук. Лидия кинулась в его объятия, пытаясь укрыться в них.

— Успокойтесь! — сказал он. — Если хотите, подождите здесь.

— Нет! Я пойду с вами.

Они торопливо спустились с лестницы.

— Кто тут? — громко крикнул Филип.

В кухне мяукал котенок. Филип с облегчением рассмеялся. Он нашел полосатого бродячего нарушителя порядка и поднял его на руки. Тот очень громко замурлыкал, что никак не вязалось с миниатюрным тельцем зверька.