Мария Воронова - Клиника обмана

– А при чем тут ее фамилия?

– Да при том, что она год назад к нам на гинекологию с кровотечением попала. Вот уж не повезло девчонке!

– Что-то я не понимаю. Аня лежала здесь на гинекологии?

– Ну да! Я ее мельком увидела, а потом все вспоминала, откуда лицо мне знакомо. Фамилия-то другая.

– Слушай, Тамара, про семью Сумарокова я все знаю, – твердо сказала Лада. – А Аньку я вообще вместо матери воспитывала. Но я ничего не слышала о том, что она лежала здесь в больнице.

– Знаешь, я не удивляюсь! Мне тогда наша гинеколог сказала, что девчонку никто не навещает, а по телефону она врет, что у нее все в порядке. Хотя какое уж там – в порядке?

– А что у нее было-то?

– Ладно уж, по старой памяти пойду на преступление, раскрою тебе врачебную тайну. Может, ты мне за это потом мешки под глазами бесплатно уберешь, – хихикнула Тамара. – Сотникова поступила с кровотечением после выкидыша, наша гинеколог ей чистку сделала. И теперь Сумарокову внуков не видать!

– Да ты что?

– А то! Первая беременность, выскабливание, а у девчонки какие-то индивидуальные особенности, я уж точно не помню…

– То есть твоя гинеколог прямым текстом сказала Ане, что у нее не будет детей?

– Слушай, она же не знала, что это дочка Сумарокова!

Дверь рентген-кабинета открылась, и на пороге появился Валентин. Он еле ковылял, но выглядел довольным.

– Ну что? – бросилась к нему Лада. – Снимок покажи!

– Да я уже сам посмотрел, – сказал он. – Просто ушиб, перелома точно нет… Тамара! А ты-то здесь откуда?

– Оттуда! – с достоинством произнесла та. – Между прочим, воспитанные люди сначала здороваются.

– Тамара здесь главврач, – сказала Лада. – И я узнала от нее очень важную вещь…

Домой они приехали на такси. Кряхтя, Валентин доковылял до кресла-качалки, Лада занялась приготовлением еды.

Когда сели за стол, естественно, заговорили об Ане. Валентин недоумевал, почему она никому не рассказала о случившемся. Потом вспомнил, что когда он пытался узнать, почему она расстается с мужем, Аня ответила: «Витя ни в чем не виноват, дело во мне».

– Аня очень хорошая девочка, – задумчиво сказала Лада, – но у нее есть свои странности.

– Что ты имеешь в виду?

– Как бы тебе объяснить?.. Она немножко не от мира сего. Ее самоотверженность не знает границ. Ее любовь к Вите тоже. Возможно, потому она и уехала.

– Не понимаю!

– Ну, она как бы решила: зачем ему жена, которая не сможет родить?

– Что за глупости! Я сам по образованию врач, и я уверен, что она сможет родить! Ничего фатального с ней не произошло. Если и есть проблемы, все можно вылечить.

– Это ты так думаешь. Но ты не представляешь себе, как разговаривают с девчонками гинекологи в наших больницах!

– О Господи! Анюта такая впечатлительная!..

– Вот именно.

– Но если ты права, что теперь делать?

– Думаю, ты должен сообщить ей, что все знаешь. И убедить ее в том, что ее проблемы разрешимы. И еще… Я бы рассказала Вите, что случилось с его женой.

– А это зачем?

– Он имеет право знать.

– Слушай, да, может, он про Аню и думать забыл!

– Вряд ли. – Лада покачала головой. – Впрочем, это выяснить нетрудно. Он же с Колдуновым постоянно общается.

– Я всегда считал, что Витька Ане не пара. И раз она сама не хочет его видеть, так тому и быть. Пусть лучше она себе какого-нибудь норвежца найдет!

– Но не нашла же, – мягко возразила Лада. – Давай я все-таки с Колдуновым поговорю.

Валентин нехотя согласился.

Они попили чаю, и Лада стала собираться домой. За переживаниями об Ане она почти забыла, какие надежды возлагала на сегодняшний визит к Валентину.

Сумароков сидел у огня и ругал себя за легкомыслие. Вот появилась Лада и сразу во всем разобралась! А он, идиот, чуть не поверил Кате – будто Аня уехала, потому что муж ее избивал. Слава Богу, что не поверил, иначе бы Сотникова уже и на свете не было.

Как он мог потерять голову от обыкновенной девчонки! Остается только утешаться, что он не один такой, умнейшие мужики теряли способность соображать при виде круглой упругой попки и стройных ножек… Ох, не зря в Средние века женщин называли «сосудами греха».

Между прочим, никто не заставлял его пить из этого сосуда! Надо развестись с Катей, жениться на Ладе и провести остаток дней в союзе с женщиной, которая всегда его понимала.

Он услышал, как во двор въехала машина, вскоре в гостиной появилась Катя.

– Как прошел день? – ехидно поинтересовалась она. – Надеюсь, Лада не дала тебе скучать?

Валентин не поддержал ее тона.

– Сядь, Катя, мне надо поговорить с тобой.

– Что случилось? – Она сняла белый пиджачок и, оставшись в черной маечке, села на диван.

– Тебе придется объяснить, зачем ты оклеветала Аниного мужа.

– Ты о чем это?

– Ты сказала мне, что видела на Ане синяки. Что Виктор ее бил.

– А разве нет? Ты же врач, должен знать, что просто так выкидышей не бывает. Я действительно видела на ней синяки, и что я должна была подумать?

– А вот Аня утверждает, что ничего подобного не было!

Катя фыркнула и попросила у него сигарету.

– Ты что, не знаешь свою дочь? Она же святая! Кроме того, она прекрасно понимает, что бы ты сделал с Сотниковым, если бы она тебе призналась. Витенька оказался бы в морге, а ты в тюрьме!

– Однако ты-то не побоялась мне сказать! Или хотела видеть меня в тюрьме?

– Я сказала потому, что надо было ее спасать! Аня любила его и никогда бы сама не сдала. Я о ней заботилась! И, знаешь, – она потупилась, – у него была причина приревновать Аню в тот вечер.

– И какая же, интересно? – прищурился Валентин.

– В тот день я случайно встретила Вадика Дымова. Помнишь, мы вместе в секции занимались? Он Ане очень нравился. Ну, я в тот вечер к ним заехала, вот и рассказала про Дымова.

– Зачем?

– Ох, Валя! Я же просто так рассказала, не специально! Откуда мне было знать, что Сотников такой псих?

– Не ври. Ты ничего не делаешь просто так, не специально!

– Валя! Ну зачем ты так со мной? – В прекрасных Катиных глазах показались слезы.

– Ты врешь! Ты специально поссорила Аню с мужем! – зло сказал Сумароков. – И ты плохая актриса. Однажды я поверил твоим слезам, больше не поверю.

Катя быстро вытерла слезы, поднялась с дивана и походкой пантеры прошлась возле камина. В ее движениях было столько грации, что Валентин почти увидел длинный, нервно подрагивающий хвост. Наконец она остановилась прямо перед ним.

– А может быть, все гораздо проще? – спросила она легким тоном. – Я тебе нравилась, пока была девочкой, а когда стала взрослой женщиной, разонравилась. Вот ты и придумываешь всякую ерунду, чтобы оправдаться! Просто тебе новую телку захотелось, помоложе!

Он поднялся, от злости почти не почувствовав боли в ноге.