Злата Савина - Моя маленькая мышка

Я слабо улыбнулась брату, незаметно смахнув слезу со щеки.

-Так надо, - пробормотала я. - Ничего, думаю, разговор будет коротким!

И я спустилась вниз. Шла с седьмого этажа пешком. Нет, лифт работал. Просто я оттягивала момент нашей встречи и пыталась прийти в себя и сделать такой вид, будто я уверена во всем происходящем. Я хотела, чтобы он не увидел моего пустого взгляда. Я не хотела быть потерянной при нем.

-Привет, - сухо поздоровался он, когда я подошла к нему.

В горле образовался неприятный комок. Это сухое «привет» разрушило все, что осталось от моих надежд и мечтаний. И я уже знала, что ничего не будет прежним. Я знала, что остается играть чувствами, остается заставить себя забыть этого человека и перестать чувствовать к нему какие-либо чувства.

Я так же сухо кивнула. Даже рта не раскрыла. Мне показалось, что вместо «привет» вырвется душераздирающий крик. Не хотелось казаться при нем жалкой. Он и так видел меня насквозь. Мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы можно было что-то скрыть за маской безразличия. Поэтому я не была удивлена, когда в его глазах видела вселенскую злость и почти ненависть ко мне. В этих глазах не было ни намёка на боль или любовь. Не было никакой любви, как же я раньше не замечала этот пустой взгляд. Я осталась для него игрушкой, которую можно позвать к себе, провести с ней ночь и отпустить. Я игрушка, которую приходилось каждый день встречать со школы, от которой приходилось выслушивать кучу ненужных слов. Игрушка, которую каждый день приходилось целовать, игрушка, от которой было так тяжело избавиться. В одночасье эти мысли пронеслись передо мной, и я поняла, что теперь переполняющая меня ненависть делает меня гораздо сильнее.

-Ты как? – простой вопрос, казалось бы. Бессмысленный вопрос! Ему все равно, как я. Он просто так его задал. Сейчас он не знал, что мне известно про него все. И все выглядело так, как будто это я ему изменяю. Красавец, ничего не скажешь. Для всех остался чистеньким и неприглядным, а на самом деле сплошь и рядом вранье.

В этот момент я поняла, что больше всего на свете я ненавижу ложь. От нее меня выворачивает наизнанку. Я не люблю именно горькую ложь с привкусом горечи и страданий. Для меня ложь делится на две составляющие – белая и черная. Белая ложь – когда она ни для кого ничего не значит. Ложь во благо. И все-таки, это ложь, и это же есть тьма, но не такая страшная и пугающая. Черная ложь – обман. Когда ты пытаешься спасти свою шкуру и тебе наплевать на всех вокруг. Когда ты оставляешь после себя самые негативные эмоции – боль, страх, растерянность, пустоту.

Кто бы мог знать, что совсем скоро я погрязну в этой лжи и буду ее виновницей?

-Хватит играть, - я очнулась от своих мыслей и внимательно посмотрела на бывшего возлюбленного. Не могу лгать самой себе, его губы по-прежнему манили к себе. Я хотела к нему, даже не смотря на его ложь. Мне не позволяла кинуться к нему на шею гордость – благо, она у меня еще осталась! – Тебе нравится чувствовать, что я во всем виновата.

-Ты о чем? – спокойно спросил Женя, сложив руки на груди и сжав их в кулаки.

-Наверное, о том, что мы друг друга ненавидим, - вздохнула я, будничным тоном выговаривая каждое слово. – Хватит играть, хватит лгать, Евгений. Теперь я не поведусь на твой красноречивый взгляд и не побегу вслед за тобой от одной твоей фирменной улыбочки. Можешь не играть на публику, мы все друг о друге знаем.

Он усмехнулся, но ничего не сказал. Я подняла голову к небу, глянула на пролетающих мимо птичек, вдохнула воздух и улыбнулась. Просто чисто и красиво, а вдруг ему станет больно? Нет, ему, конечно же, не будет больно, потому что мы друг к другу ничего не чувствуем. То есть он не чувствует, а о своих чувствах я уже говорила.

-Я как-то не припомню, чтобы раскрывался перед тобой, - он вяло высказался вслух, будто нехотя раскрыв рот. Меня это, правда, позабавило. Ему просто никто никогда не говорил так прямо таких неприятных слов.

-Я раскрыла твою тайну без твоего участия, - отрезала я. – Прямо распирает любопытство узнать, как там Ксюшенька поживает!

Теперь он действительно перестал играть на публику. Его зрачки сузились, а руки напряглись. Конечно, его ложь всплыла наверх, чего ему явно не хотелось. Кажется, Жене очень нравился тот факт, что у него одновременно две девчонки. Одна для души, вторая для показухи. Или не только две? А ведь я совсем не задумывалась, почему он меня никогда не знакомил со своими друзьями, в то время как почти все мои подруги, так или иначе, были знакомы с ним.

-Кто тебе рассказал? – безобидно спросил он.

Нет, даже не думай, Кирилла я тебе ни за что не сдам. Хм, и чего это я о незнакомом парне так пекусь, если мы фактически не знакомы? Просто не хочу чувствовать себя перед ним виноватой, если завтра в школу он придёт с фингалом под глазом. И вообще, он ведь в школе меня в любой момент может узнать, если нам где-нибудь придётся столкнуться. Да, пусть я буду в своей обычной одежде с собранными в хвост волосами и без той яркой косметики на моем лице, но взгляд, голос, улыбку я подменить не смогу. А улыбаться я точно буду, хотя бы оттого, что мы с ним знакомы, хотя он этого не подозревает. Никто этого не подозревает.

-Я вчера была в клубе, где вас увидела, - это ведь была правда. Просто не вся. – Вы очень мило смотритесь вместе, особенно когда целуетесь. Сразу возникает такое ощущение, будто ты ее прямо у них на глазах… В общем, ты понял ход моих мыслей, солнце.

Да, я над ним откровенно смеялась. Не так уж долго я их видела вместе, чтобы у меня успели возникнуть такие неправильные мысли. Но мне хотелось его задеть, чтобы хотя бы на секунду он почувствовал себя виноватым. Сомневаюсь, что мне этого удастся добиться таким ехидным голосом, но я не могла ничего с собой поделать.

-Ты не такая, как обычно, - заметил он с опаской.

-Я не всегда такая белая и пушистая, как ты думаешь, - фыркнула я. Действительно, коготки у меня просто далеко запрятаны. – Мне… знаешь, мне просто интересно, как долго ты меня обманывал?

Мне, правда, было интересно.

-Это не имеет никакого значения, - угрюмо ответил он.

-Ты прав. Но я хочу знать, - не отступала я.

-Почти полгода, - Женя с вызовом посмотрел в мои глаза.

Значит, уже полгода все было притворством. Мне стало так обидно за себя – он просто смотрел, как я искренне признаюсь ему в любви и наслаждался, не больше. Ему просто нравилось смотреть, как я люблю его и жду, как преданная хозяину собачка. Ему нравилось, что когда у него все плохо, он мог сорвать всю злость на мне, а я, даже не дрогнув, просто крепко прижималась к нему и говорила, что все будет хорошо, если мы будем вместе. Наверное, ему было очень смешно смотреть на меня в такие моменты. Осознавать это именно сейчас было противно. Мне казалось, будто я перед ним просто унижалась. Если бы я могла узнать об этом раньше, я бы прекратила все это давно, но ведь я не знала. Теперь же от этого мне было противно, как будто я сама виновата в том, что вообще здесь происходит.