Злата Савина - Моя маленькая мышка

И мне было безумно неловко думать о том, что эти полгода он меня просто терпел. Это было унизительно. Лучше бы он изначально сказал, что мы больше не можем быть вместе. И это было бы не так больно, как теперь. Я чувствовала себя виноватой перед собой. Конечно, я ничего не знала. Но получалось, что полгода я как собачка прибегала к нему по первому зову.

Его слова о любви меня немного выбели из колеи. Все-таки он меня когда-то любил – это мое единственное преимущество перед всеми остальными девицами, которых он успел соблазнить. Это больше огорчает, чем радует. Если я надеялась на что-то большее, то они-то изначально знали, что Женя побудет с тобой пару ночей, а потом выкинет и твое место займет другая.

Весьма интересно было наблюдать за тем, что он способен ревновать. Он меня еще никогда ни к кому не ревновал, будто знал, что ко мне никто не притрагивается и даже не смотрит в мою сторону. Меня это никогда не обижало – ведь с одной стороны, ревность – это недоверие. Я его ни к кому не ревновала, потому что доверяла. Как оказалось, зря. И зря мне казалось, что он мне доверяет. Ему было все равно, есть у меня кто-то на стороне. Если нет – хорошо. Если да – отличный предлог меня кинуть и заявить, что это я во всем виновата, что это я соблазняю всех. Отличный повод при расставании оставить виноватой меня.

Он ведь не знал, что один случай изменит все, и что виноватым в итоге все равно окажется он.

В итоге после разговора с ним я поняла, что он никого кроме себя не любит. И он так смешон, когда думает, что он мистер Красота. Самовлюбленный нарцисс. Когда я только познакомилась с Женей, он был другим. И его глаза были другими. Тогда он был влюблен, зуб даю. Но теперь он стал совершенно другим – его душа резко почернела. И я не знаю, что явилось тому причиной. Он ведь не был раньше таким. Его что-то двинуло на этот шаг, но что?

И теперь хотелось мести. Хотелось играть в игру с моими правилами, где он будет всего лишь марионеткой. Хотелось совершать поступки, которые будут заставлять его думать обо мне все чаще и чаще. Хотелось доказать ему, что я лучше, чем он думает. Хотелось заставить его страдать, любить, ревновать. Хотелось играть им так же, как он играл мной. Хотелось отомстить за то, что он пользовался мною, пользовался другими девушками. За то, что он лгал, обманывал меня полгода, за то, что я чувствую себя униженной. За то, что он сломал меня. Но все-таки сидеть дома в той угнетающей обстановке для меня было слишком сильно. Я не солдатик и не бесчувственная девка. У меня тоже есть довольно-таки ранимая девичья душа. Вдоволь наплакавшись в своей комнате (все-таки слезы для меня оставались самым последним делом), я отделалась от брата, наболтала что-то про Котенка, которая требовала встречи, и свалила из дома. Мне нужен был свежий воздух. Это было крайне необходимо.

Почему-то в вечной суете повседневной рутины у меня практически никогда не хватает времени подумать о себе любимой, о вечном, о жизни. И только когда я остаюсь наедине с собой, когда я могу беззаботно гулять по старым улочкам нашего города, я ощущаю себя самой собой. Я понимаю, что все мои проблемы уходят на второй план. Я остаюсь наедине с собой, а это невероятное счастье в наше время. Знаете, бывают такие глупые странные мысли, а я иногда просто иду и хихикаю. Прохожие смотрят на меня, как на психически нездоровую. Я с ними полностью согласна во мнениях - если я увижу на улице такого человека, который выглядит серьезно и вроде, как и все, куда-то спешит, а потом ни с того ни с сего останавливается, смотрит на далекое голубое небо и начинает хихикать, я бы покрутила пальцем у виска. У ненормальных свои причуды! Кому-то доставляет безумное счастье хихикать на улице в воскресный день.

Но сейчас это меня совершенно не беспокоило - в какой-то момент я действительно остановилась посередине дороги и поняла главное - я - человек. Я живу, вокруг меня бесчисленное множество людей. Они идут, куда-то спешат, и им нет дела до моих дурных мыслей. А я остановилась и просто улыбалась. У меня огромное счастье: я живая, здоровья, руки-ноги есть, голова на плечах имеется. У меня есть какая-никакая, но семья, у меня есть две моих лучших подруги. Люди в нашей жизни уходят и приходят, оставляя каждый свой неизгладимый отпечаток. Женя оставил мне хорошие воспоминания. Но он в моей жизни был не вечным человеком - для меня его существование кончилось. Стоит отпустить его! Но перед этим все-таки дать хорошего пинка под зад, чтобы знал, как предавать любовь.

Школа. Я почему-то сразу подумала о ней. Кажется, это вечно будет так. Особенно когда в голову лезут всякие ужасные мысли. Естественно, школа и ненавистная алгебра сами собой всплывают в голове. Список ужасного начинается со школы, ею и заканчивается. Ученики меня поймут, особенно одиннадцатиклассники, которых учителя уже замучили итоговыми тестами. Я вздохнула - все-таки по-своему, а школу я люблю. Всех своих одноклассников в отдельности люблю, и это тяжело объяснить. Но за все те годы, что мы знаем друг друга, мы стали семьей. Даже с Маринкой и Олежиком, которые стали новичками в нашем классе в этом году, мы успели сильно подружиться. Наше правило было обычным - один за всех, и все за одного! И я любила свой класс прямо пропорционально своей нелюбви к урокам. Стандартное. Боже, отпахала я свои одиннадцать лет! И что, все? Так вот просто закончится этот год? А что дальше? Неизвестная взрослая жизнь, пары, универ, лекции! Готова ли я? Конечно, нет. Это друг перед другом мы храбримся, выпячивая грудь. Говорим, что взрослые. А сами как были детьми, так ими и останемся. Как из ребенка становится взрослой тетей для меня оставалось загадкой. Оставалось ждать! Говорят, время интересная штука.

Ветки загудели от напора внезапно подувшего ветерка, листья зашумели, не прерывая своего изящного танца. Он у них красивого называется - листопад. Навеял на меня рассказик “Последний лист” О.Генри. Замечательная история, которая отложилась в моей голове под пунктиком “лучшее”. Не буду врать, эту историю я вспоминала редко, и если бы не моя учительница по литературе (добрая женщина, с невероятно красивым водопадом золотистых кукольных волос), я бы так и оставалась в неведении.

Холодный ветер меня нисколько не смутил, а только заставил звонко рассмеяться. Ветер - наивный. Он думает, что стоит дунуть ему сильнее, я тут же забегу в дом, трясясь от холода. Оно, конечно, так и будет - я не снежная королева, к холоду не привыкшая. Но все же когда тебе просто необходимо побродить по улицам, никакой мороз не страшен.

Я не скоро заметила, что по щекам скользят слезы. Ведь с мыслей о холоде я невольно начала думать о Жене. Он всегда любил мороз, дождь, снег. Но когда мне было холодно, он нежно прижимал меня к себе и я моментально согревалась. Он всегда был теплым, а я это обожала. Вот и сейчас, вспоминая, как было хорошо в кольце его теплых рук, плакала, нисколько не смущаясь мимоидущих людей.