Даниэла Стил - Чарлз-стрит 44

Они решили помнить о приличиях до очередной поездки, но уже на следующий день осознали, что это невозможно. Дождавшись, когда Йен уснет, Крис ускользнул наверх, к Франческе. Заперев дверь, они предались любви с той же страстью, как и в Вермонте. Лишь через несколько часов Крис спустился к сыну.

Однажды ночью он признался, что каждое расставание рвет ему сердце. Они были ненавистны ему, он не мог без содрогания думать о том, что скоро придется выбираться из постели, брести вниз по лестнице и проводить ночь без Франчески. Но выбора у них не было.

— Нельзя же просто переселиться сюда и оставить Йена внизу, — возражала Франческа. — Он на нас обидится.

— Знаю. Просто когда ты здесь, а я внизу, я извожусь от тоски. До тебя слишком далеко.

Эти слова растрогали Франческу, ей самой всякий раз в момент прощания становилось тоскливо.

Однажды утром они заспались, и Йен чуть не застал их вдвоем в кровати. Хорошо еще, Франческа успела позвонить Марии и попросить ее заманить мальчика на кухню. А через несколько минут туда же заглянул Крис со свежей газетой под мышкой и заявил, что ходил за ней. Йен так и не догадался, что его отец был наверху, в постели Франчески, но без помощи Марии влюбленные непременно попались бы.

Иногда после любви они вместе нежились в огромной ванне и болтали. И чаще всего потом вновь оказывались в постели. Для них наступили золотые дни. Оба понимали, что этот ноябрь не забудут никогда. Между тем весь дом с нетерпением ждал Дня благодарения.

Талия объявила Франческе, что проведет праздник у друзей в Сан-Франциско. Они хотели познакомить ее с неким владельцем огромной яхты. Отец Франчески и Эйвери уезжали в Сан-Вэлли, к давним друзьям на праздники. Семья Криса собиралась на Мартас-Виньярде, как всегда, но самому Крису в этом году хотелось остаться в Нью-Йорке. Шарль-Эдуар и Мария предложили приготовить на всех традиционный ужин с индейкой, и Крис с Франческой возликовали и согласились. Франческе было некуда уезжать, Крису не хотелось покидать дом. Он мечтал встретить День благодарения вместе с самыми близкими — Йеном и Франческой. Дом на Чарлз-стрит стал их домом.

Ужин, приготовленный Шарлем-Эдуаром и Марией, превзошел самые смелые ожидания. Здесь были все мыслимые овощные гарниры, украшенные искусно и причудливо, индейка словно сошла с фотографии в журнале, причем повар ухитрился придать истинно американскому блюду несколько французских штрихов. Все остальное соответствовало традициям: клюквенный соус, пюре из каштанов и картофельное пюре, печенье, горошек, морковь, шпинат, спаржа с изумительным голландским соусом Марии. Этот День благодарения заслуживал славы лучшего в Америке. Из-за стола все вышли с трудом, тяжело отдуваясь. Шарль-Эдуар и Крис отправились в сад, с удовольствием дымить сигарами и потягивать «Шато д'Икем», свой излюбленный сотерн. Шарль-Эдуар сумел привить соседям по дому вкус к роскоши. Крис любил кубинские сигары, но в доме никогда не курил, да и в саду курил лишь после хорошего ужина — такого, как сегодняшний.

Мария и Франческа навели порядок на кухне, Йен уснул в комнате Марии перед включенным телевизором. Крис посвящал Шарля-Эдуара в тонкости американского футбола, разговор увлек обоих. Все четверо уже не были незнакомыми людьми, как вначале: они превратились в две пары с ребенком, сплоченный маленький союз людей, любящих друг друга. Франческа без труда могла сосчитать благословения этого праздника. Если не вспоминать о трагедии с Эйлин, год выдался удачным.

Но к заявлению, которое Мария и Шарль-Эдуар сделали после матча, Франческа оказалась не готова. Мария нерешительно переглянулась с французом, тот кивнул.

— Мы уезжаем во Францию, — со слезами на глазах оповестила она присутствующих.

— На Рождество? — обрадованно уточнила Франческа, но Мария покачала головой.

— На шесть месяцев, а может, и на более долгий срок. На год. Шарль хочет заняться бизнесом, закрыть свой ресторан и попробовать кое-что новое. Ему необходимо утрясти детали имущественного соглашения с женой. А еще нам надо какое-то время побыть в Провансе и наконец закончить книгу. Мы только что арендовали там дом. Надеюсь, вы приедете к нам в гости, — добавила она, сквозь слезы глядя на Франческу и Криса. Ей не хотелось уезжать, но теперь, когда у нее появился близкий человек, оставаться здесь без него она тоже не желала. Бывают судьбы и похуже года, прожитого во Франции, или даже переезда туда, который они тоже обсуждали.

Франческа ошеломленно и грустно притихла.

— Дом в Вермонте ты тоже продаешь?

Мария покачала головой:

— Не смогу. Так что пользуйтесь им, когда захотите. Шарль-Эдуар пообещал, что следующим летом мы проведем там целый месяц. А до этого вряд ли сможем туда наведаться.

Шарль-Эдуар не мог жить без Франции. Ради Марии последние четыре месяца он провел в Штатах, но теперь рвался на родину. Ему предстояла уйма дел, особенно с бизнесом, который требовалось или вести, или продать. За время его отсутствия дела разладились. Пора было возвращаться и принимать решения.

Франческа уже не представляла дом без Марии. Крис тоже, вдобавок он знал, что Йен страшно огорчится. Мария заменила ему родных бабушек, была гораздо добрее и внимательнее к нему, чем они. Йен заменил Марии внуков, которых у нее никогда не будет, потому что и Шарль-Эдуар бездетен.

— Обязательно пообещайте приехать к нам вдвоем, когда захотите. Теперь мы одна семья, — сказала она, обнимая обоих. С ней согласились все: да, они стали семьей.

Все поднялись в гостиную Франчески, чтобы обсудить, как быть дальше. Крис отнес Йена в его кровать, мальчик спал так крепко, что даже не пошевелился, пока его несли по лестнице. Укрыв его, Крис спустился в гостиную и развел огонь в камине.

Франческа спросила Марию, надумали ли они пожениться, и та улыбнулась:

— Пока нет. Но Шарль-Эдуар ведет себя образцово! Я не верю глазам.

Она сказала правду: Шарль-Эдуар, француз до мозга костей, решительно отказался от давней привычки смотреть по сторонам. Ему была нужна только Мария. Она всецело доверяла ему, а он утверждал, что у нее есть для этого все основания. Своей бывшей жене ничего подобного он не говорил. Шарль-Эдуар был честным человеком, хоть и не всегда примерным мужем. Свои романы он никогда не скрывал, не лгал о них Ариэль и не собирался обманывать Марию.

По словам Марии, вернуться во Францию они решили в последнюю неделю. Это решение нелегко далось ей, но оно имело смысл, казалось правильным обоим, а впереди их ждала совершенно новая жизнь.

— Когда уезжаете? — сдавленным голосом спросила Франческа.

— Через месяц. Шарль-Эдуар хочет к Рождеству быть в Париже. Скорее всего улетим двадцать третьего декабря.