Джейсон Томас - От кутюр

— Возмутительно. — Мысленно Элеонора лихорадочно перебирала возможные последствия.

— Для нас это достаточно серьезно.

— Я немедленно кого-нибудь пришлю. Кого бы вы хотели?

— В этом нет необходимости. Мы заполучили совершенно удивительную девушку из «Форд моделз», новую девушку. — Сильвия лгала. Она знала, что деловые потери и затрещина от «Высокой моды» нанесут Элеоноре ущерб. — Я беспокоюсь о Мелиссе. Она не пристрастилась к наркотикам?

— Да как и все, — ответила Элеонора. — Думаю, что в этом отношении у нее не больше проблем, чем у других моделей.

— Мне кажется, что в последнее время она фотографировалась немного навеселе, — продолжила Сильвия. — Возможно, «Высокой моде» следует на время отказаться от ее услуг. Вы же понимаете, она ассоциируется с нашим журналом, и если в связи с ней появятся неприятные сообщения — скажем, о наркотиках, — это может отразиться и на «Высокой моде».

Элеоноре стало не по себе. Если «Высокая мода» откажется от Мелиссы Фентон, поползут слухи. Если она создаст себе репутацию ненадежной наркоманки, то спрос на нее упадет и у других клиентов Элеоноры. Сильвия Хэррингтон мягко угрожает разрушением карьеры Мелиссы Фентон. Элеоноре было наплевать на Мелиссу. Всегда найдутся более красивые женщины. Она не хотела терять свои комиссионные, высокое мнение о себе Сильвии Хэррингтон и постоянный доступ агентства «Франклин моделз» на страницы «Высокой моды».

— Что вы предлагаете? — осторожно поинтересовалась Элеонора.

— Меня это, собственно, не касается. Но на вашем месте, — продолжала Сильвия, — я бы дала девушке столь необходимый ей отдых. По всей видимости, ей трудно справляться с напряжением по-настоящему большой работы. Есть и другая сторона — снижение доходов может вернуть ее к реальности.

«Она хочет, чтобы я утопила Мелиссу», — подумала Элеонора. В бизнесе, где сегодня модель была на вершине, а назавтра опускалась на дно, Сильвия Хэррингтон опускала Мелиссу.

— Вы совершенно правы, — сказала Элеонора. — Я извещу некоторых ее клиентов. Без шума. Мелисса действительно нуждается в отдыхе.

— По-моему, так будет лучше для вас обеих, — добавила Сильвия.

Обе женщины знали, что имеет в виду Сильвия. Это означало переход контрактов Мелиссы к другим моделям «Франклин моделз» либо потерю комиссионных в пользу другого агентства, которое будет только счастливо исполнить пожелания Сильвии Хэррингтон.

— Я знала, что вы поймете, — проворковала в телефон редактор.

Затем она положила трубку и повернулась к прекрасному виду на Нью-Йорк. Она снова выиграла.

Элеонора Франклин некоторое время держала трубку в руке, забыв вернуть ее на место. Что же такого натворила Мелисса, что вынудила свою благодетельницу расправиться с ней?

— Я думала, что Мелисса осознает положение дел, — пробормотала она себе под нос. — Как она могла так проколоться?

У себя в кабинете Сильвия вызвала по переговорному устройству личного секретаря.

— Соедини со Спенсом, — рявкнула она.

Через несколько минут секретарша подключилась сама:

— Он на пятой линии, мисс Хэррингтон.

Сильвия не сразу взяла трубку. Всего несколько человек могли рано утром в понедельник продержать у молчащего телефона высокомерного и своенравного Спенса, и одним из них была Сильвия Хэррингтон.

Наконец она сняла трубку:

— Спенс!

— Сильвия. — От Спенса просто исходило тепло. — Мне бы следовало разозлиться. Разъяриться на тебя. Ты не пришла на мой утренний показ. Я был в отчаянии.

— Переживешь.

— Как это гадко с твоей стороны!

Спенс несколько переигрывал, и это не ускользнуло от внимания Сильвии.

— От «Высокой моды» никого не было, — продолжал модельер. — Ни одного человека. Ты меня возненавидела?

— Я видела коллекцию на прошлой неделе, — напомнила ему Сильвия. — С прошлым покончено? Что тебе нужно? — Она быстро уставала от пустой болтовни. — Кажется, ты мне звонил, Зип?

Только несколько человек, знавшие его до того как он стал достаточно знаменитым, чтобы оставить только одно имя — тогда, когда он был Норманом Спенсом Фрайбергом, нервным ребенком с юношескими прыщами, бравшим уроки в Нью-Йоркской школе дизайна, — называли Спенса давним прозвищем.

— Ну так ты придешь? — спросил он.

— Куда? — Сильвия начала раздражаться.

— На мой прием в честь Миранды в «Шестерках», — терпеливо объяснил Спенс.

— Ты говоришь о жене вице-президента? Об этой свиноматке.

— Миранда не настолько плоха, — осторожно произнес Спенс. — Она бывает довольно забавна, когда не напивается. И гости будут не совсем обычные. Она пригласила целую кучу типов из Вашингтона.

— Звучит убийственно.

— Ты непременно должна прийти. — Спенс старался звучать как можно убедительнее.

— В пятницу вечером?

— После ее выступления в Линкольновском центре. Ты можешь себе представить? Она читает «Ромео и Джульетту». Ей бы читать «Моби Дика».

— Кто-нибудь может загарпунить ее. — Сильвия наслаждалась собой.

— Не тот Моби Дик. Я имел в виду ее сексуальную жизнь с вице-президентом. Я слышал, что эта старая греховодница убивает его.

Сильвию забавляло злословие Спенса. Она не улыбалась. Она никогда не улыбалась. Но это ее определенно забавляло.

— Ты должна прийти, — повторил Спенс. — Я сделал для Миранды маленький наряд, замотав ее в несколько квадратных миль тафты. Она похожа на смесь Ширли Темпл и Хинденберга.

— Уверена, это одна из лучших твоих работ.

— Я чувствую себя вторым Кристо. По-моему, это тот художник, который завернул Питтсбург в туалетную бумагу или что-то в этом роде?

Сильвия забарабанила ногтями по столу.

— Кристо — художник, милый мальчик, а это значит, что между вами двумя нет абсолютно ничего общего.

— О, хорошо, ты меня оскорбляешь. Это значит, что ты меня действительно любишь и придешь на мой прием. — Спенс чувствовал истинное облегчение, когда становился объектом оскорблений.

— А вице-президент там будет? — Сильвия прикидывала, кто из прессы будет на приеме.

— Обещаю, что, если он может ходить, он там будет.

— Ладно.

— Великолепно. А сейчас мне надо идти. Прислать за тобой машину? — Спенс сделал этот жест, хотя и знал, что он скорее всего будет отвергнут, чтобы набрать еще несколько очков.

— Нет, я приеду на своей на тот случай, если понадобится уйти пораньше. Ненавижу разговоры о политике. У меня никогда не бывает желания слушать о трудных временах и застое в экономике.

— Как скажешь, милая.

— Пока, Зип. — Щелчок.

На другом конце Спенс держал трубку, в которой слышались гудки отбоя. «Ну и ладно, — сказал он себе, — по крайней мере старая кошелка придет со своими фотографами. Немного достойной рекламы для Миранды и немного большой рекламы для меня».