Рейчел Пайн - Вверх по лестнице в Голливуд

За моей спиной рабочие в последний раз проверяли конструкцию над входом. Она была сконструирована в виде небольшого биплана, который врезался в здание. Над красной ковровой дорожкой возвышался хвост самолета, половина кабины и часть крыла. Огромные двери отеля сняли и заменили на большие противомоскитные занавеси, а вдоль коридора внутри установили пальмы в кадках. Мне было слышно, как Марлен рявкает и отдает приказания флористам, барменам, работникам отеля и каждому, кто, по ее мнению, еще не взялся толком за свое дело, — то есть всем. Несколько человек выгружали из грузовика столы и стулья. Один из грузчиков предложил мне сесть, и я с благодарностью согласилась.

В два тридцать прибыла Дагни Блум, второй ассистент Аллегры. Вместе с ней приехали Роберт Коджима и Кларк Гарленд — наши коллеги из офиса в Нью-Йорке. Дагни была в ужасном настроении. Несколько недель, предшествовавших церемонии, она упорно выбивала себе местечко «внутри». «Так я увижу все», — авторитетно заявила она мне, сидя за нашим общим столом в Нью-Йорке. Марлен, которой было наплевать на нас всех, но которая особенно недолюбливала Дагни, уступила ее настойчивым притязаниям и назначила оператором VIP-лифта. Дагни предстояло провести весь вечер в крохотной кабинке служебного лифта, перевозя на пятнадцатый этаж и обратно лишь Самых Важных из всех Очень Важных Персон. Она прошипела мне:

— Не могу поверить, что целых шесть часов просижу в этой коробке из-под обуви!

Я холодно ответила:

— По крайней мере ты увидишь звезд на расстоянии вытянутой руки.

Я все еще злилась на Дагни за то, что накануне она сбежала за покупками в Мелроуз, оставив меня у Аллегры на побегушках. Я прикрывала ее на протяжении восьми нескончаемых часов. Мы ладили настолько, насколько можно было ожидать от людей с общим захламленным столом и начальницей, которая сама не знала, чего ей от нас надо.

Роберт вручил мне головной телефон и начал объяснять, как им пользоваться. В это время появились шесть человек из службы доставки. Они привезли красную ковровую дорожку и принялись ее расстилать перед входом. Едва они закончили, как рядом со мной материализовалась Марлен и прервала объяснения Роберта:

— Карен, почему ты мне не сказала, что привезли ковер?

— Ребята только что его вынесли и расстелили.

— Разве ты не видишь, что все сделано неправильно!

Кларк, Роберт, Дагни и я уставились на ковер. Он вытянулся наподобие широкой красной орденской ленты, простершись от наших ног до самого входа. Никто из нас не сказал ни слова.

Марлен покачала головой и нахмурилась, как будто я испытывала ее терпение. Она поймала одного из рабочих за плечо и стала орать. Скоро вся бригада потела, стараясь сдвинуть пятьдесят ярдов красной ковровой ткани на полтора дюйма влево.

— Как я уже говорил, — продолжил прерванные объяснения Роберт, — вставляешь эту маленькую штучку в ухо и прилаживаешь микрофон так, чтобы он не был слишком близко ко рту. Вся наша «наружка» будет вечером на связи.

Роберт с Кларком подключили мои наушники к общей сети и убедились, что мы все друг друга слышим.

Через двадцать минут вернулась Марлен. Она посмотрела на ковер и кивнула:

— Уже намного лучше. По крайней мере людям будет видно, куда идти.

После этого Марлен набросилась на несчастного поставщика продуктов.

Кларк и Роберт отправились на свои места, а я осталась на ковре, дрожа от волнения. Было пять часов, церемония начиналась, и скоро должны были появиться первые гости; мне было видно, как люди в нарядных платьях и смокингах стекаются через главный вход на просмотр.

Еще раньше Кларк сказал мне, что, хотя награждение продлится до девяти, знаменитости явятся уже через полчаса после вручения первого «Оскара».

— Хочешь сказать, что они не останутся посмотреть на шоу?

— Если они побеждают, то отправляются за кулисы и общаются с репортерами, а если проигрывают, то обычно хотят одного — поскорее убраться. Если же просто присутствуют, то сбегают сразу, как только вскроют конверт.

Мне это показалось странным. За шоу, мечтая там оказаться, следит миллиард телезрителей по всему миру. А тем, кто туда попадает, не терпится смыться.

Кларк сказал, что сначала звезды будут подъезжать небольшими группками, а настоящая толпа появится только через час после окончания церемонии.

Он был прав: первые два часа прошли спокойно. Приехали лишь несколько мелких знаменитостей, чье прибытие не требовало официального оглашения. Я поприветствовала их слегка неофициальным тоном.

Когда пришло время выдавать заготовленный текст, я настроила микрофон, чтобы моим коллегам были слышны имена всех прибывающих звезд. Первым, кому предстояло вступить в игру, был Билл, менеджер по связям с общественностью из нашей конторы в Лос-Анджелесе. Он стоял среди репортеров и фотографов, плотной массой выстроившихся вдоль главного прохода. От красного ковра журналистов отделяла железная ограда — достаточно низкая, чтобы фотографировать, но слишком высокая, чтобы через нее можно было легко перелезть. За спинами представителей прессы тоже была установлена ограда, так что они были похожи на овец, сгрудившихся в загоне. После того как я приветствовала знаменитость, Билл должен был объявить ее имя репортерам, а те, в свою очередь, должны были визжать и щелкать вспышками. Выглядело это так:

Я (четко и громко, руки по швам): «Добро пожаловать, Дэвид (пауза) Спейд. Спасибо вам за то, что пришли».

Билл (во всеуслышание): «Боже мой, ребята, вы только посмотрите — это ДЭВИД СПЕЙД!»

Пресса (хором): «Дэвид! Дэвид! Вот он! Вот он!»

В зависимости от известности звезды, шествующей по ковру, равно как и от заинтересованности прессы, мы с Биллом решали, как подавать следующую. Билл осведомлялся, кто на подходе, и после приказывал: «Попридержи ее, мы тут еще не закончили» или «Давай ее скорей, а то он сейчас дырку в ковре протрет».

Иногда он выкрикивал имя следующей звезды, оборвав самого себя на полуслове, чтобы репортеры заметили, что следующий актер уже начал свое шествие по красному ковру: «Дэв… ЭЛИЗАБЕТ! ЭЛИЗАБЕТ! Смотрите, вон там!»

Когда же действо завертелось всерьез, я перестала обращать внимание на толпы знаменитостей, которых я приветствовала, не размахивая руками, чтобы они не подумали, что я хочу к ним прикоснуться. Актеры, снимавшиеся в «Пилоте-иностранце», прибыли все вместе и по ковру шли тоже вместе. Приехали четыре из пяти претенденток на Лучшую женскую роль. Следом за ними появились все Лучшие актеры второго плана. Удивительно, но Лучшие актрисы второго плана прибыли именно в том порядке, в каком они получали свои «Оскары». Наряды были восхитительны, а блеск драгоценностей ослеплял. На многих женщинах сверкали одолженные бриллианты, которые стоили миллионы. Драгоценные камни сопровождались телохранителями, обязанностью которых было проводить живые подставки для бриллиантов и сапфиров внутрь, где шефство над ними препоручалось службе внутренней безопасности.