Рут Сабертон - Кэти Картер ищет принца

— С эстетической точки зрения — да, но ты и понятия не имеешь, какой он на самом деле. Он забывает выносить мусор, оставляет крышку унитаза поднятой, разбрасывает грязные носки по всему дому. Олли не мой романтический герой.

— Добро пожаловать в реальный мир. Жизнь не любовный роман. Мужчины храпят, пукают и перетягивают одеяло на себя.

— Я знаю. Но… — Я медлю. — Это же просто Олли, мой друг и родственная душа.

— Фигня, — фыркает Мэдс. — Он чертовски сексуальный, я бы на твоем месте не зевала. Безупречное сильное тело, красивое лицо, мощные руки. Неужели он тебе ни капельки не нравится?

Мэдс просто помешана на мускулистых руках.

— Он привлекателен… в некотором смысле, — соглашаюсь я.

— Значит, он тебе нравится! — взвизгивает Мэдс, заглушая чаек.

Я прикусываю язык. Если я стану шпионкой, то, чтобы расколоть меня, не потребуется бассейна с акулами и лазерного луча. Налейте шампанского, и я все выложу как миленькая.

— Ну, я просто хочу сказать, что Олли не урод. И даже если бы он действительно мне нравился — а мы с ним, повторяю, просто друзья, — у нас бы ничего не вышло. Ол любит худышек вроде Нины.

— Однако живет он не с ней, — замечает Мэдс. — И не с ней провел последние две недели, если не ошибаюсь.

— Разве мужчина и женщина не могут быть друзьями? Помнишь «Когда Гарри встретил Салли»?

— Да. В конце концов они полюбили друг друга.

— Неужели? Я, впрочем, так и не досмотрела фильм. Надо будет это сделать. Исключительно ради любопытства, а не потому, что я неравнодушна к Олли.

Я не собираюсь с ним флиртовать; мое восхищение — чисто платоническое, что тут такого? Мэдс почти готова со мной согласиться, когда на кухню входит Ричард и что-то говорит о благотворительном ужине. Женам священников не полагается обсуждать задницу Оливера Берроуза, поэтому Мэдс быстро кладет трубку — но успевает посоветовать мне «трахнуть его так, чтоб мозги закипели».

Я звоню Джуэл, чтобы поделиться радостью и поблагодарить за помощь. Тетушки по-прежнему нет дома, поэтому я оставляю сообщение, хоть и довольно бессвязное, а потом отправляю эсэмэс сестре. Такое ощущение, что мои новости со свистом несутся в эфире. Я даже посылаю сообщение маме с папой — хотя, возможно, это пустая трата времени, они до сих пор не научились пользоваться мобильником. Но радость заставляет стать немного терпимее к родителям. Честно говоря, я намерена изменить всю свою жизнь. Буду пить больше воды, есть овощи пять раз в день, сокращу потребление алкоголя — не раньше, чем докончу бутылку шампанского, — перестану ворчать на Олли за беспорядок в доме, начну больше времени посвящать друзьям и даже скажу Нине комплимент-другой, когда она позвонит в следующий раз.

Это высокая планка, но ведь я помилована! У меня отличная карма, и все такое. Пора наконец отблагодарить мироздание.

Черт возьми, я, похоже, уже пьяна. Начинаю болтать, как моя мать.

— Ты получил мое сообщение? — спрашиваю я, выскакивая в коридор, когда Олли закрывает дверь и бросает рюкзак на пол. Я мчусь наперегонки с Сашей, чтобы первой поздороваться с ним, и крепко обнимаю. — У меня фибро… короче, эта штука.

Олли улыбается до ушей.

— Отличная новость, — говорит он, прижимая меня к себе одной рукой. — Я бы тебе позвонил, но закончились деньги на телефоне. Так или иначе, вот что я купил…

Он вытаскивает левую руку из-за спины и протягивает мне самый огромный букет цветов, какой я когда-либо видела. Десятки алых и кремовых роз, обрамленных нежными складками розовой бумаги, папоротник и какие-то крошечные белые цветочки… Букет перевязан шелковыми ленточками и украшен бантиками.

Не какая-нибудь дешевка.

Такой букет Джейк мог бы подарить Миландре.

— Олли… — У меня перехватывает дыхание, и я прижимаю букет к груди. — Потрясающе… Не нужно было… Ты и так много сделал.

Я зарываюсь лицом в нежнейшие лепестки и вдыхаю сладкий аромат.

— Я купил цветы, потому что сам захотел, — отвечает Олли.

— Ты такой добрый…

— К чертовой матери, — говорит он, касается моего раскрасневшегося лица и отводит волосы со щек. — Кэти, я…

— Эй! — пронзительно вопит снаружи Фрэнки и барабанит в дверь. — Впусти меня!

Мы с Олли отскакиваем друг от друга. Саша прыгает и лает всякий раз, когда раздается стук.

— Открывайте, вредины! — требует Фрэнки, прижимаясь губами к щели для писем. — Я вас вижу! Ну открывайте, я выпивку принес.

— В таком случае заходи. — Олли отпирает, и Фрэнки вваливается в коридор, держа в руках огромный пакет.

— Поздравляю, поздравляю! — вопит он, крутясь волчком. Сегодня на нем узкий зеленый комбинезон, огромные меховые сапоги и длинный вязаный шарф. — Я получил твое сообщение, детка.

Он набрасывает шарф мне на шею и целует в щеку.

— Потрясающие новости!

— Отпусти Фрэнки и надевай лучший прикид, — требует Олли, шагая наверх. — Это нужно отпраздновать. Я заказал столик в «Антонио». Ты разве не получила мое сообщение?

— О, какая прелесть, — говорит Фрэнки, радостно хлопая в ладоши. — Обожаю «Антонио»; официанты там такие, что умереть можно.

Олли останавливается на полпути.

— Не обижайся, Фрэнки, но тебя я не приглашаю.

— Да брось, не оставляй меня одного.

— Фрэнки, — предостерегающим тоном повторяет Олли, — я сказал.

— Прекрасно! Вот зараза. — Фрэнки ерошит волосы, которые сегодня выкрашены в ярко-лиловый цвет. — Не хочешь пометать дротики в Джеймса, Кэти?

Я отказываюсь, и мы идем в гостиную смотреть телевизор. Пока Олли моется, а я прихлебываю шампанское, Фрэнки переключает ящик с канала на канал, остановившись наконец на ток-шоу Ричарда и Джуди.

— Обожаю это шоу! — восклицает он. — Когда «Голубой рок» прославится, меня будут каждый день приглашать к ним.

Простите за отсутствие энтузиазма.

— А теперь, — Джуди на экране подается вперед и лучезарно улыбается в камеру, — гость, которого все вы будете очень рады видеть… как и я!

— Он уже не первую неделю удерживает зрителей у телевизора, — подхватывает Ричард. — Английская литература никогда еще не представала в таком сексуальном обличье. В студии… ну конечно, Гэбриел Уинтерс!

— Обожаю его! — взвизгивает Фрэнки и чуть не втыкается головой в экран, где в этот момент демонстрируют печально знаменитую сцену с мокрыми брюками. — Когда стану знаменитым, он будет умолять, чтобы я пустил его в постель!

— А я думала, у тебя планы на Робби Уильямса, — замечаю я.

Фрэнки буквально лижет экран.

— Не-ет, мы с Гэбриелом просто созданы друг для друга. Я однажды встретил его на вечеринке. Прелесть. И кажется, он мной заинтересовался. Предложил мне бутерброд.

Я закатываю глаза.

— Не придавай большого значения бутерброду. Не забывай, он перетрахал большинство британских старлеток, Фрэнки.