Кира Фэй - Леди дождя

- Джентльмен из тебя никакой! - возмущённо воскликнула я ему вслед, хотя и понимала, что пока я разломаюсь и смогу подняться с постели, Дима уже соберётся. Его фигура скрылась и я, откинувшись на подушки, часто задышала. Что же он со мной делает? А как всё прекрасно начиналось...преподаватель, который меня не выносит и студентка, которая не выносит преподавателя и не понимает, почему все поголовно в него влюблены. И я теперь среди этой прорвы девиц. С одной только разницей (я удовлетворенно улыбнулась этой мысли) - в отличие от всех тех девушек, Дима отвечает мне взаимностью. Не знаю, как сильны его чувства, но очевидно, что они есть. Правда совсем не понимаю, как я могла ему понравиться?

Ничего так и не придумав, я перевернулась на живот и протяжно вздохнула. Ничего не могу с собой поделать, я чувствую себя слишком счастливой, чтобы встать с постели. И организм требовал продолжения банкета, так как в ход пошло только первое - поцелуи, а дальше...Усмехнувшись, я похлопала себя по щекам и мысленно называла себя извращенкой. О чём я только думаю в такой момент!

Когда Дима вернулся, я уже была более или менее готова направиться в ванную. Выглядел парень значительно мрачнее, чем десять минут назад, но мне оставалось лишь бросить на него обеспокоенный взгляд и выйти из комнаты. Я ни чем ему сейчас не помогу. Не помогу, пока не выясню причину его беспокойств, и почему он винит себя в том, что его сестра больна. Ирина ведь лежит в онкологии и как один человек может быть виноват в том, что другой заболел раком, я не представляла.

Стоя в ванной перед зеркалом, я старательно думала, как же привести себя в божеский вид. То, что людей, не видевших меня до этого ни разу, поразит моя прическа, я не сомневалась. Но розовый цвет никуда не денешь, а вот уложить волосы как следует я пока в состоянии. Да и более спокойный макияж подойдёт.

К столу я выползла через добрый час. Борисыч уже был одет в классические брюки тёмно-синего цвета и голубую рубашку. Вид что надо.

- Ну ты и капуша, Таська, - усмехнулась бабуля, - Садись есть, - вообще я была голодная, но стоило мне увидеть, что Дима ничего не ест, как у самой тут же пропал аппетит. С трудом я кое-как проглотила сырник и запила его йогуртом. Бабушка посетовала, но ничего говорить не стала.

Что надевать я понятия не имела. Поэтому с собой у меня была достаточно большая сумка, в которой было всё что угодно. В итоге я решила остановиться на юбке чуть выше колен и симпатичной блузочке. Всё разумно яркое: юбка небесно-голубого цвета, а блузка - белого. В сочетании с розовыми волосами смотрелось более чем экстравагантно, но мне показалось, что это куда спокойнее, чем я привыкла.

- Я готова, - и как раз вовремя, до назначенного времени отъезда оставалось десять минут. Дима коротко кивнул и вышел на улицу.

- Что-то он хмурый с самого утра. Ты его на коврик что ли спать согнала, а? - подмигнула бабуля.

- Да нет, - отмахнулась я, - Всё куда сложнее. Ну ладно, ба, давай, пока, будем, я думаю, поздно, - поцеловав бабу Полю в щёку, я поспешила втиснуть ноги в балетки и направиться к машине. Котята кружились под ногами, но я лишь только обиженно фыркнула, ранка не позабыта.

Первые десять минут мы ехали молча. Дима старательно осматривал местность, видимо, ища дорогу, которая должна привести нас в онкологический центр. Наконец, мы выехали на какую-то трассу, и парень стал выглядеть чуть расслабление, совсем чуть-чуть.

- Расскажи мне о ней, - подала голос я, мягко обхватывая его ладонь, которую он держал на скорости. Дима вздрогнул, но потом по его губам расплылась мягкая улыбка.

- У неё самая чистая душа на свете. Она упрямая и если что-то решила, её не сдвинешь. Но вместе с тем ранимая. Однако она не терпит жалости и когда тебе скверно, непременно докопается так, что, в конце концов, тебе станет легче.

- Это чудесно, - улыбнулась я в ответ.

- Ира очень творческая, с детства пишет рассказы. Музыку она слушает исключительно инструментальную, говорит, что в наше время совершенно никто не умеет петь. Хотя голос у неё мелодичный.

- Уверена, это так, - кивнула я.

- И, несмотря на то, что она пережила, - парень резко убрал ладонь, и она присоединилась ко второй на руле. А потом его пальцы побелели, так сильно он их сжал. - В её глазах ты никогда не увидишь осуждения.

- Может, потому действительно никто ни в чем не виноват? - тихо поинтересовалась я.

- Мне лучше знать, - голос непривычно грубый, но я понимала, что меня это совершенно не должно обижать.

- Раз это случилось с Ирой, ей лучше знать, кто виноват, а кто нет, - проговорила я, отворачиваясь к окну. Лучше сейчас помолчать и дать ему всё обдумать. Едва ли от моих слов он перестанет винить себя в том, в чём винил столько времени.

Путь был короче, чем я ожидала. Вот вдоль дороги начинают тянуться высокие тополя, и виднеется большое пятиэтажное здание, которое можно было бы принять за санаторий, если бы не крупные золотистые буквы на фасаде "Онкологический центр". Атмосфера тут же изменилась, и я вдруг почувствовала себя идиоткой. К чему здесь мои розовые волосы и яркие цвета? Людям здесь совершенно не до этого...

- Эй, - мы уже остановились, а я и не заметила, всё не могла отвести глаз от здания. - Прости меня, я был груб.

- Нет, ничего, - сжав теплые ладони Димы своими неожиданно похолодевшими пальцами, я почувствовала себя куда лучше. - Просто мне страшно, - едва слышно прошептала я. - Я выгляжу как клоун, едва ли это уместно...

- Ты выглядишь как лучик надежды. Ни к чему нагнетать обстановку ещё больше, Тася, - парень украдкой тронул мою щёку кончиками пальцев, а потом вышел из машины. Я последовала его примеру. Борисыч подал мне руку, и я с благодарностью вцепилась в неё. Кто кого ещё должен был поддерживать? Точно идиотка...

Парковка, несмотря на столь раннее время, была забита практически до отказа. Вокруг суетились простые люди, персонал, больных я пока не видела, видимо, парк для прогулок находится на другой стороне. Холл оказался неожиданно приветливым, песочного цвета плитка под ногами и стены, украшенные изображениями цветов, которые явно рисовались вручную. Я отчаянно вцепилась взглядом в эти стены и решила не смотреть по сторонам.

- Мы посетители. Пациент Ирина Чикалкина, - голос Дмитрия заставил меня отвлечься. Оказывается, мы уже беседовали с медсестрой, одной из четырёх, выглядывающей из окошка регистратуры.

- Хм, - взгляд женщины метнулся к Дмитрию, а потом ко мне. - Это в 306-ю палату? - она снова бросила строгий взгляд на нас, потом в компьютер или документы (за стойкой я не видела) и снова на нас. - А вы кем, простите, ей приходитесь?

- А это важно? - слегка раздражённо бросил Дима, и я предупреждающе сжала его плечо. - Я думал, что посещения свободны. По крайней мере, для больных её стадии, - уже мягче добавил он, и я только заметила, что в правой руке он сжимает букет астр, которые явно были нарваны у бабушки на грядке. А я дура даже не подумала что-то взять!