Кэти Келли - Уроки разбитых сердец

— Точно.

— Молодняк не станет выкладывать восемь сотен долларов за навороченное платье, которому показана исключительно сухая чистка и которое вдобавок через шесть месяцев выйдет из моды.

— Шесть? Скажи лучше, четыре, — фыркнула Карла. — Между началом круизного сезона и весенним показом мод каждый год появляются четыре новые коллекции. Ты не успеваешь развернуть упаковку и срезать ярлык, а твой наряд уже вышел из моды.

— Да уж, — согласилась Иззи. — Дизайнерские дома гребут на этом огромные деньги. Но меня не это больше всего бесит, а то, что в индустрии моды между целевым рынком и рынком модельным лежит глубокая пропасть.

— Одежду для взрослых теток показывают маленькие девочки? — понимающе кивнула Карла.

— Совершенно верно.

В Нью-Йорке незамужней деловой женщине, живущей в отдельной квартире, приходится заботиться о себе самой, и Иззи давно научилась справляться с самыми разными проблемами — от прочистки труб в ванной до оплаты счетов — и могла в одиночку противостоять огромным корпорациям, для которых ее юные модели были всего лишь пешками в игре. Но когда эти могущественные гиганты представляли одежду для деловых женщин вроде Иззи, они почему-то прибегали к помощи хрупких девочек-подростков.

Роскошная, дорогая одежда, казалось, предупреждала, насмешливо, с легким оттенком угрозы: «Мы с тобой равны, мистер, не забывай об этом». А юная голенастая модель с надутыми розовыми губками и бедрами не шире, чем ее коленки, в это же время безгласно молила: «Позаботься обо мне, папочка».

— Мы живем в чокнутом мире, — заключила Иззи. — Мне нравятся наши девочки, но они такие юные. Им нужны матери, а не букеры.

Она нахмурилась и замолчала. Ей не раз приходилось слышать, что букер — это отчасти администратор, отчасти мамаша, и в последнее время Иззи все больше об этом задумывалась. Раньше ей было решительно все равно, как ее назовут, но теперь Иззи испытывала неловкость, когда о ней говорили как о заботливой мамочке восемнадцатилетних моделей. У Иззи не было детей, и ей вовсе не улыбалось выступать в роли наставницы. Неужели она настолько стара, что ее можно принять за мать взрослой девушки? Все чаще Иззи охватывала непонятная тревога. Что это? Сказывается возраст? Или, может быть, дело в другом?

— Вот именно. — Карла прикончила обед и принялась за кофе. — А было бы неплохо поработать с женщинами, которым дали хотя бы подрасти, прежде чем вытолкнули на подиум.

— Да-да, — с жаром поддержала подругу Иззи. — С теми, что не морят себя голодом так, что потом одежда висит на них, как на вешалках.

— Ты говоришь о моделях «плюс-сайз»… — медленно произнесла Карла, пристально глядя на подругу.

Иззи как раз собиралась отправить в рот кусочек курицы и замерла с вилкой в руке. Именно об этом она всегда и мечтала. Насколько приятнее было бы работать с красивыми девушками, которым не приходится вечно загонять себя в жесткие рамки стандартов. И что это за стандарты, если они заставляют женщину быть тощей и плоской как доска? «Никаких буферов, животиков и пышных задниц!»

Карла взяла чашку с кофе и поставила на ступеньку. Привычный монотонный гул, сопровождавший традиционные обеденные посиделки на пожарной лестнице, — жужжание автомобилей внизу и неумолчный рев гигантского кондиционера на крыше, который стонал и хрипел, словно ракета перед стартом, — внезапно оборвался. Иззи и Карла его уже не слышали.

— Мы могли бы…

— …открыть собственное агентство…

— …и работать с моделями «плюс-сайз»…

Они схватились за руки и завизжали, как школьницы.

— Думаешь, у нас получится? — серьезно спросила Иззи.

— На сегодняшнем рынке совершенно точно есть спрос на этот тип моделей, — заверила ее Карла. — Помнишь, еще несколько лет назад никто не хотел приглашать крупных девушек, а теперь нас постоянно спрашивают, нет ли у нас моделей «плюс-сайз». Так-то вот. Прошли те времена, когда фигуристые девочки нужны были только для каталогов белья и трикотажа. Теперь известные дизайнерские дома представляют специальные линии одежды для полных женщин, им нужны модели, приближенные к реальности. С заказчиками проблем не будет. Девушки в теле прочно занимают свою нишу на модельном рынке, и спрос на них только растет.

— Своя ниша на рынке… звучит обнадеживающе, — задумчиво сказала Иззи. — Мне это нравится. Нечто особенное, необычное, элитарное.

Иззи была сыта по горло работой в «Перфекте» и почти ежедневными баталиями со старшими партнерами, которых давно не интересовало ничего, кроме денег. Им было решительно наплевать на людей, будь то персонал агентства или модели. Удивительно, как они еще не завели в женском туалете журнал прихода и ухода, а заодно и машинку, которая отмеривала бы скудные клочки туалетной бумаги.

Иззи отдала агентству десять лет жизни и теперь стояла на распутье. Впереди маячила суровая цифра «сорок». Жизнь неслась вперед, и — Иззи внезапно поняла, что именно вызывало у нее противное чувство тревоги — в последнее время ей стало казаться, что она остается за бортом.

У нее было все, к чему она стремилась: независимость, собственная квартира, прекрасные друзья, великолепные праздники и каникулы, активная светская жизнь. И все же ее не покидало смутное чувство неудовлетворенности, как трещина в стене, которая не настолько заметна, чтобы испортить интерьер, но назойливо лезет в глаза, стоит о ней подумать. Иззи отказывалась верить, что ей, возможно, не хватает любви. От любви она не ждала ничего, кроме неприятностей. Испытывать разочарование, оттого что тебе некого любить, — слишком банально, а Иззи терпеть не могла расхожие штампы.

У Иззи была ее работа, настоящее дело, куда увлекательнее любого романа. Дело, способное заполнить пустоту в жизни и прогнать все мучительные сомнения, порой одолевавшие ее с наступлением ночи.

— Уверена, деньги мы достанем, — заявила Карла. — Нам охотно дадут ссуду. В конце концов, нам есть что предложить в залог — наши квартиры. В жизни одинокой женщины есть свои преимущества, верно?

Подруги обменялись улыбками. Иззи любила повторять, что доля незамужних деловых женщин среди населения Нью-Йорка наверняка много выше, чем в любом другом городе мира.

— К тому же мы достаточно неплохо знакомы с богатыми инвесторами с Уолл-стрит, чтобы рискнуть обратиться к ним за помощью.

На этот раз Иззи не смогла удержаться от смеха. Мир моды всегда привлекал состоятельных мужчин — любителей дорогих игрушек. Для этих взрослых мальчиков длинноногая спутница-модель служила необходимым дополнением к личному самолету и отдыху на экзотических островах.

— Вряд ли они польстятся на нас, сестрица. Для подружек толстосумов с Уолл-стрит существует, знаешь ли, возрастная планка, и мы с тобой перешагнули ее лет десять назад. Нет, — поправилась Иззи, — не десять, а все пятнадцать. Эти хозяева жизни с их роскошными «мазерати» и частными уроками управления вертолетом предпочитают девочек не старше двадцати пяти. Они просто слепы, как кроты, когда рядом обыкновенные женщины вроде нас.