Кларисса Гарленд - Возвращение в Опаловый плес

На другом конце провода наступило напряженное молчание, но уже через несколько секунд Женель продолжала:

— Отец просит передать, что любит тебя. Если что-то нужно и это в наших силах… ты только скажи, хорошо?

— Непременно, — пообещала Скай. — Я и так вам уже стольким обязана.

Она знала, что родители безгранично любят ее и готовы горы свернуть, лишь бы видеть дочь счастливой. Но никто не вернет ей того, что она потеряла.

Повесив трубку, Скай опустила лицо в ладони и несколько раз глубоко и судорожно вздохнула, затем, стиснув зубы, уставилась пустым взглядом в пространство. Наконец она выпрямилась и покинула гостиную, направляясь к лестнице, ведущей в подвал, где стоял тренажер.

Она посещала тренажерный зал дважды в день. В общем-то тренировки не доставляли ей особого удовольствия, но эта процедура являлась неотъемлемой частью ее дневного распорядка на протяжении многих лет, а в данный момент душевное напряжение могли снять только бездумные утомительные физические упражнения.

Ее отец был работником дипломатического корпуса Новой Зеландии и дом на побережье приобрел отчасти из желания вложить капитал, отчасти для того, чтобы семье было где остановиться, когда он возвращался на родину в отпуск или в ожидании нового назначения.

Здесь отец целыми днями разгуливал в шортах и босиком, посвящая досуг рыбной ловле, а мать писала этюды, сидя под пляжным зонтиком, или работала за мольбертом в гостиной, время от времени удаляясь в кухню, чтобы на скорую руку состряпать обед для семьи.

С возрастом Скай с братом научились сами заботиться о себе. Марк, еще будучи подростком, пристрастился к кулинарному делу и теперь весьма преуспевал в должности шеф-повара одного из лондонских ресторанов.

Родители по выходе на пенсию, как и собирались, поселились в доме на побережье, но спустя какое-то время оба пришли к выводу, что не смогут постоянно жить в столь тихом и уединенном месте: Женель скучала по картинным галереям, Майкл — по театру. В конце концов они купили дом в Окленде, а в дом на побережье наведывались иногда отдохнуть от городской суеты или сдавали его на лето в аренду.

Скай работала ногами, качая пресс. Мышцы болели, на лбу и над верхней губой выступили капли пота. Она вспомнила другие упражнения, которые на протяжении многих месяцев выполняла почти с набожной педантичностью, и тут же сердито тряхнула головой, изгоняя грустные воспоминания.

Поднимай. Не отвлекайся. Сосредоточься.

По прошествии часа тяжелых нагрузок она отерла с лица испарину, сделала несколько легких упражнений на растяжку, затем, накинув на плечи полотенце, пошла в душ на первом этаже.

Спустя десять минут она вытерла вымытые шампунем волосы, надела махровый халат, а грязную спортивную одежду бросила в корзину для белья, стоявшую возле стиральной машины.

Скай направлялась в спальню, когда раздался стук в деревянную дверь со стороны дороги. Девушка застыла на месте и запахнула халат. Если она не будет шуметь, то нежданный гость, кто бы он ни был, возможно, сочтет, что в доме пусто и уберется восвояси.

Стук повторился — громкий, настойчивый.

Наверное, это какой-нибудь коммивояжер или страховой агент. Пока она не гремит и не топает, о ее присутствии никто не заподозрит. Скай неслышно прошла в спальню, почти плотно притворив за собой дверь, и вытащила из стенного шкафа синие леггинсы и шерстяной кремовый жакет. Вдруг она услышала шаги, спускающиеся по лестнице от двери на территорию автостоянки, обнесенную стеной из белой пемзы.

При знакомом металлическом звуке открывшейся и закрывшейся боковой калитки Скай замерла в оцепенении. Под тяжелой поступью пришельца захрустели битые ракушки, покрывавшие дорожку.

Не исключено, что это грабитель, выискивающий пустующие дома. Лишь в некоторых коттеджах на побережье были постоянные жильцы, в остальных народ поселялся на время отпусков.

Морозное утро перешло в ясный солнечный день; по синей глади моря перекатывались белые гребешки. После скудного завтрака в гостиной она не стала задвигать стеклянную панель, хотела, чтобы комната пропиталась соленым морским воздухом. Весьма удобная лазейка для грабителя, если он решит, что хозяева пошли гулять.

Скай стремительно распахнула дверь спальни и помчалась в центральный холл.

Ее пальцы уже сомкнулись на дверной ручке, как вдруг из-за угла дома появилась мужская фигура и стала подниматься по ступенькам на террасу.

Скай так и осталась стоять, вдавив ладонь в нагретый солнцем металл. Гость тоже остановился.

На нем были джинсы и серый в крапинку шерстяной пуловер, на фоне которого его светлые глаза казались почти такими же темными, как штормовое море.

— Я стучал, но ты не открыла, — произнес мужчина.

— Я… принимала душ.

Он медленно смерил ее взглядом. Его глаза задержались на ее влажных спутанных волосах, на бледном лице без косметики, на наспех запахнутых полах халата, в вырезе которого нежно белела ложбинка между грудями. Потом он вновь посмотрел ей в лицо с тем выражением напряженной сосредоточенности, которое, как правило, не сулило ничего хорошего.

— Как твои дела, Скай? — вновь услышала она его густой грубоватый голос.

— Нормально. Зачем… зачем ты приехал?

— Чтобы забрать тебя домой, — ответил Джарра.

Джарра Кейн не принадлежал к тем мужчинам, которые позволяют безнаказанно сбрасывать себя со счетов. Скай это поняла сразу же, едва он впервые попал в поле ее зрения.

В общем-то она не имела обыкновения щекотать нервы мужчинам, лишая их благосклонности по удовлетворении своих желаний. Совсем наоборот. Скай называли Снежной Королевой, иногда даже в лицо. Классически правильные черты ее лица, тоненькая, но женственная фигура, длинные стройные ноги обеспечивали ей огромный успех у сильного пола, но она не допускала назойливых ухаживаний.

И не потому, что чувственное влечение было ей незнакомо, — просто она всегда прежде всего думала о последствиях. И до того вечера никогда всерьез не жалела о том, что в сердечных делах прислушивалась к голосу разума, а не тела.

С другой стороны, еще не было случая, чтобы она с первой же минуты испытывала столь сильную тягу к мужчине, как это произошло при встрече с Джаррой Кейном.

Они познакомились на благотворительном вечере в Сиднее. Несмотря на строгий костюм, во всем его облике сквозило нечто такое, что безошибочно выдавало в нем человека, проводящего много времени под открытым небом. Прежде всего, конечно, загар: такой оттенок кожи в солярии не приобрести. Походка размашистая, уверенная, характерная для обитателей широких, открытых пространств. А глаза цвета эвкалиптовых листьев, поразительно светлые на фоне смуглой кожи, казалось, насквозь пронизывают стены роскошного зала, пока их вниманием не завладевает какой-нибудь более близкий объект.