Робин Карр - Свидание с умыслом

Иногда я по-прежнему заезжала в кафе перед работой. Бывала у Сью Скалли, собирала яблоки и училась делать яблочный соус. Устроила пикник около своего дома, пригласив всех соседей — шесть супружеских пар вместе с детьми. Я звала и старую миссис Райт, но она не явилась. Я собиралась донимать ее своим дружелюбием до тех пор, пока она не сдастся. Но это тоже было одним из моих многочисленных планов, которым не суждено было осуществиться.

Затем стали съезжаться охотники, и в городе опять стало шумно и беспокойно. Октябрь — традиционный месяц лосиной охоты. Мне кажется чудовищным стрелять этих величественных животных, но охотники приносят городу доход. Родителям посоветовали внимательнее следить за детьми и не приближаться к районам возможной охоты, чтобы не пострадать от случайного выстрела. У шерифа и его помощников было полно работы по проверке и выдаче разрешений. Был установлен постоянный надзор за потреблением алкоголя.

Для маленького сонного городка, окруженного девственными лесами, охотничий сезон означает вторжение огромного количества машин, фургонов, людей в красных куртках с оружием на плечах. На всех дорогах, ведущих к долине, дежурят охотники, караулящие лосей. Мои ближайшие знакомые, независимо от того, участвуют ли они во всем этом, встречают охотничий сезон со смешанными чувствами. Гарри, Бодж и Свини не прочь поохотиться, но им приходится следить за охотниками, поэтому у них редко хватает время на собственную охоту. Немало охотников вооружены луком со стрелами, а многие — только кинокамерой.

Я наблюдала за вторжением охотников с ужасом. Они прибыли для того, чтобы поубивать вдоволь и уехать обратно. Я совершенно не могла воспринимать охоту иначе, чем убийство. Даже самые вежливые, привлекательные и хорошо одетые из охотников пугали меня.

И вот, в самый разгар сезона разразилась трагедия. Рано утром Уортон, одетый в свой старый коричневый рабочий костюм и коричневую бейсбольную шапочку, был убит недалеко от своего дома выстрелом в голову с расстояния в сто метров. Выстрел был произведен из винчестера 270-го калибра, и обстоятельства не оставляли сомнения в том, что это был не шальной выстрел, а грязное убийство.

Оружие принадлежало некоему Роберту Руперу. Вместе с шестью приятелями они разбили лагерь в нескольких километрах к западу от ранчо Уортона. Когда в это утро они встали, чтобы отправиться на охоту, винтовки Рупера не оказалось на месте. Они поискали ее во всех ближних лагерях, как будто могло случиться, что Рупер забыл ее там. Тем не менее этот «поиск» был записан в их пользу, когда они появились в конторе шерифа, чтобы подать жалобу.

Но они опоздали с ней — к десяти утра тело Уортона было найдено другими охотниками, и на ранчо побывал Бодж. По положению тела было определено направление выстрела — его произвели из густых зарослей, где на мокрой, поросшей мхом земле и обнаружилась потерянная винтовка.

В последующие дни разгорелись жаркие споры. Охотники, «потерявшие» винтовку, накануне основательно нагрузились спиртным. Они этого и не отрицали. Они говорили, что ничего не пили во время охоты, однако Свини, к которому они явились, чтобы доложить о пропаже, держался иного мнения.

Действительно ли они потеряли ружье? Или же оно было кем-то украдено? Или Рупер сам по ошибке выстрелил в Уортонских коров, а попал в Уортона? Не пытался ли Рупер или кто-то из его приятелей стрелять дичь вблизи ранчо Уортона несмотря на то, что это было запрещено? Произошло ли все по небрежности, недостатку опыта или же в силу преступного замысла?

В течение нескольких дней непрекращающихся споров каждый из семи мужчин свидетельствовал в пользу другого, и Бодж не мог арестовать Рупера по подозрению в убийстве. Но он задержал их за нарушение правил охоты и права владения. Семь разрешений на охоту были аннулированы. Потом они выехали из города в сопровождении Боджа. Когда они оказались на границе округа, Бодж остановил машину и сказал:

— У нас не принято вести себя так, как привыкли вы. Мы не напиваемся и не вытворяем таких штук. Поэтому, если вам когда-нибудь удастся получить разрешение на охоту, держитесь подальше от моего округа.

Я рассказываю об этом по чужим свидетельствам, возможно, при этом и было добавлено несколько крепких словечек, но в общем все это очень похоже на Боджа.

Уортон оказался тяжелой потерей для многих. Да и мне было нелегко наблюдать, как Лип, Бодж, Гарри, Джордж и другие борются со своими чувствами. Они не привыкли много говорить и давать волю переживаниям, они скрывали их под маской веселья, поддразнивая друг друга.

Во время похорон подбородок Боджа подрагивал. Джордж Стиллер всхлипывал, уткнувшись в плечо своего отца. Лип и Николь с шестью детьми тоже были здесь, казалось, им всем пришлось поддерживать Липа, он был совсем никуда. Но хуже всех, по-видимому, было Гарри. Глаза у него покраснели, губы дрожали. Когда гроб опустили в яму, он повернулся ко мне и со слезами на глазах пробормотал:

— Уортон, сукин сын, ни разу в жизни не пропустил меня вперед.

Роберта, не двигаясь, стояла рядом с ним. Она явно относилась к той категории женщин, которые находят изъявление чувств затруднительным. Я подумала, что когда-нибудь — наверное, довольно скоро — я буду стоять рядом с ней, когда придет время проститься с Гарри…

Это несчастье крепче привязало меня ко всем этим людям. По рассказам Тома Уола, я представляла себе Уортона злобным и отталкивающим стариком. Но хоронили мы совсем другого человека. Все три его сына и дочь приехали, чтобы проститься с отцом. Вместе со своими детьми они образовывали весьма внушительную и приятную компанию. Два обитателя уортонского ранчо весьма удивили меня: Пэт и Санни оказались собаками Уортона. Не понимаю, зачем Том вводил меня в заблуждение.

Бревис Вильгельм Уортон умер семидесяти лет от роду. Его старший сын, Вильгельм, или Уилл, был сорокавосьмилетним дантистом, в свою очередь имевшим четверых взрослых детей. Второй сын, Митч, архитектор с двумя почти уже взрослыми детьми, приехал вместе со своей бывшей женой — несмотря на то, что они состояли в разводе, отношения между ними оставались вполне дружескими. Дочь Юния, домашняя хозяйка, вышедшая замуж за руководящего работника, была неразлучна со своими тинейджерами, а самый младший ребенок в семье, сорокалетний менеджер Марк, тоже был здесь со своими тремя детьми. Некоторые из внуков Уортона уже имели детей — это была огромная, дружная и веселая семья, не терявшая присутствие духа и во время печального события.

В доме, где жил Уортон, все комнаты были готовы к тому, чтобы в любое время принять большую семью. Как стало ясно из рассказов и многочисленных фотографий, каждое лето, а иногда и зимой семья собиралась вместе. Уортон не был одиноким и всеми брошенным стариком, он жил полной жизнью.