Файона Гибсон - Одиночество вдвоем

— Мне понравилось интервью. Вы написали так, как я рассказала, — произнесла она, стоя в дверях с Беном.

— Что ж, я старалась.

— Я только хотела поблагодарить вас, — ответила она.

Джонатан не любил есть вне дома, однако «Бразилия» не совсем обычный ресторан: это всего лишь тапас-бар, слишком сумасшедший, чтобы обращать много внимания на то, что у тебя на тарелке. Мы встали рядом с дверью с бокалами вина, там было меньше накурено. Джонатан напряженно улыбался всякий раз, когда кто-то протискивался мимо него, чтобы добраться до автомата, торгующего сигаретами. Какая-то пара поднялась из-за столика, оставляя за собой гору масляных тарелок, рваных салфеток и полную до краев пепельницу с окурками и пробками от пивных бутылок.

Мы уселись за шаткий столик. Джонатан достал бизнес-карту из бумажника, согнул ее и просунул под хромированную ножку. Однако стол еще раз опасно пошатнулся, когда он на него облокотился. Официант даже не взглянул на нас, когда принимал заказ. Компания из пяти сильно загорелых женщин рядом с нашим столиком зааплодировала при появлении огромного кувшина с красным бургундским вином и с нарезанными фруктами.

Нам было непривычно сидеть вместе без Бена. Должно быть, загорелые девушки считают, что это наше первое свидание, подумала я. Мы до сих пор были предельно осторожны. Наши предложения начинались со слова «итак». Да и вряд ли загорелые девушки вообще заметили нас, с чего бы? Джонатан взял мою руку под столом и начал ее тискать.

Через минуту я ему все расскажу. Я подожду, пока принесут заказ: мне не хочется, чтобы официант, расставляя тарелки, прислушивался, как я сообщаю Джонатану, что его сын вскоре появится на экранах национального телевидения, катаясь в тележке по супермаркету под голос сорокапятилетнего мужчины. Тебе лишь требуется улучить нужный момент, чтобы объяснить, что причиной всей этой свистопляски являются съемки рекламы родниковой воды, Автомобильной ассоциации и участие в рождественских пробах, не упоминая о возрастающей тяге состряпать еще один репортаж для рубрики «Мой секрет». Поковыряв в тарелке кальмаров-моллюсков и нечто похожее на рыбу в томатном соусе и с костями, которые никак нельзя было ожидать найти там, я выложила в ряд кости на тарелке. Загорелые девушки что-то крикнули поразительно красивому парню со светлыми волосами и с портфелем под мышкой. Он поцеловал каждую из них, прижимаясь к ложбинкам на груди.

«Джонатан, я кое-что должна рассказать тебе».

Кусочек кальмара, что-то вроде щупальца, застрял у меня в горле. Он явно не собирался сдвинуться с места, так как встал на середине пути с помощью своих присосок. Джонатан с зажатой в руке вилкой посмотрел на меня. Блондин тем временем шутливо массировал плечи самой горластой девушки. Их кувшин был уже пуст. Три из них закурили, сделав быстрые, неглубокие затяжки.

— Не знаю, как и начать, — произнесла я.

Джонатан быстро моргнул и положил свою вилку.

— Ты про дом. Ты им недовольна. Не хочешь переезжать.

Около нашего стола появился официант.

— Можно убирать? — спросил он, имея в виду блюда, к которым мы едва притронулись.

— Да, спасибо, — ответил Джонатан.

— Еще что-нибудь хотите? — Ставя наши тарелки на поднос из нержавеющей стали, он разглядывал загорелых девушек.

— Нет, спасибо, — ответила я.

Горластая девушка поманила официанта, размахивая пустым кувшином.

— В любом случае дом продан. В конце концов, они приняли другое предложение. Я позвонил Гари и узнал. Он сейчас ищет что-нибудь поближе к городу.

Насколько близко? Лучше уж обосноваться в Мармелад-ленде, чем в воображаемой сельской местности чуть поодаль от Северной кольцевой дороги.

— Дело не в доме, — сказала я, раздумывая, вылезет ли наружу щупальце, пройдет ли вниз или его будет извлекать тот врач из больницы, которому на вид можно дать девять лет.

— Ты не хочешь еще одного ребенка. Ладно, возможно, еще слишком рано. Пока что надо подумать о свадьбе.

Он выглядел подавленным. На фоне светло-голубой рубашки его шея была невероятно красной. На челюсти темнела ссадина от бритвы. Джонатан теребил ножку бокала, одновременно пытаясь стереть пятно от мясного соуса с манжета.

Кто-то вошел в ресторан «Бразилия» и, увидев меня, бросился навстречу в своем огромном, тёмно-синего цвета платье, которое свисало с шеи до лодыжек без видимых швов или формы. Я увидела рядом с собой лицо «войлочной мамы» и услышала ее громкий голос: «Нина, извини, что не звонила. У него была инфекция на груди. Я думала, что это от влажности. Я начала производство бумаги, и в квартире повсюду стоят ведра с древесной массой». Она выжидающе посмотрела на Джонатана.

— Это Джонатан, мой жених, — хрипло произнесла я, безуспешно пытаясь вспомнить ее имя. Начинается ли оно с буквы «Ф» либо «X» или так начиналось имя ее ребенка?

Она протянула руку, и Джонатан пожал ее.

— Шарлота, — сказала она, смущенно окинув взглядом мою одежду, прежде чем пройти в центр зала ресторана «Бразилия».

Мы заплатили и допили вино. Пока мы шли, Джонатан держал меня за руку. Мне казалось, что я слишком для этого старая. Мы остановились у окна магазина домашних принадлежностей, где продавались лампы в форме шара и изящные столы, спроектированные для отдельных детских комнат.

— Это все из-за свадьбы? Мы можем ничего не устраивать, если ты не хочешь.

Но голова моя была занята Рози. Она приятно изогнулась на нашем кожаном диване, быстро переключая телеканалы, время от времени заглядывая в спальню, чтобы узнать, все ли в порядке у Бена?

— Странное чувство гулять вдвоем, как сейчас. Такое у нас впервые, правда, с тех пор, как появился Бен? — произнесла я.

Рука Джонатана на оголенной части моей спины. Я чувствую ее через тонкую куртку.

— До тех пор, пока все это длится, — ответил он.

— Я действительно хочу выйти за тебя замуж.

Для всех, кто ходил в кино, во всяком случае шесть месяцев назад, оно не было главным в жизни. Мы никогда не ходили в кино вместе. Интересно, сумеет ли Джонатан высидеть до конца, пока не зажгутся огни, или начнет есть, как только они погаснут. Я считаю его полноценным зрителем, а не поглотителем хот-догов, попкорна и газированных напитков.

Перед началом покрутили отрывки из фильмов, о которых я никогда не слышала, с ведущими актерами, должно быть очень известными, судя по весомым откликам. Я должна была знать о них, быть в курсе всех сложных перипетий их частной жизни и все это хранить в своей голове. Ведь я журналистка. Однако знаменитости не являются сферой моей деятельности. Я беру интервью у обычных людей, жизнь которых намного причудливее, чем актерская. Без этого у меня выходит одна ерунда.