Дарья Панкратова - Небо сквозь жалюзи

Кирилл медленно поднимался из своего кресла.

– Агата? Ты? Что ты тут делаешь?

– Ну, как? Понравилось тебе столько времени лицезреть небо исключительно сквозь жалюзи?

Они сидели в «Кофейной гамме». Где-то внизу, почти что под их ногами, находилась вода, которая сейчас была подернута льдом. За окном темнела громада Казанского собора, массивные, мощные, но торжественные колонны.

Агата не могла поверить, что спустя столько месяцев вновь видит Кирилла. Иногда он приходил к ней во снах, но это было так редко, так быстро стиралось из памяти… А сейчас он сидел напротив нее, и был такой же, как всегда, только на лбу прорезалась лишняя горизонтальная морщинка.

– Небом ведь можно любоваться в городе, – пожала плечами девушка, – по крайней мере, это был интересный опыт. Я многому научилась. Может быть, даже слишком многому…

– Что ты имеешь в виду?

Они сидели за самым ближним к окну столиком, Агата – на диванчике, Кирилл – на стуле с высокой резной спинкой, вот уже часа три. Все это время они проговорили. За все это время они ни разу не прикоснулись друг к другу. К удивлению Агаты, их объяснение прошло необъяснимо спокойно, на редкость терпеливо.

Кирилл объяснил свое спокойствие тем, что внутри у него уже успела перекипеть злость, досада, перегорело раздражение, улеглось недоумение. Записка Агаты вызвала непонимание. Он очень мягко, чтобы не создавать ажиотажа или беспокойства, принялся наводить справки. Но никто, разумеется, ничего не знал о местонахождении Агаты. Оставалось принять как должное то, что значилось в записке, тем более что он опознал почерк своей невесты.

Но шло время, и чем дальше, тем больше он беспокоился. Он сходил с ума, четко понимая при этом лишь одно: когда Агата сочтет возможным, она вернется.

– Ты настолько доверял… доверяешь мне?

– Да. А вот ты, как оказалось, нет.

– Я ведь уже извинилась.

– Ты права. Кажется, мы прояснили каждую мелочь. Нет смысла переливать из пустого в порожнее.

Агата смотрела в его голубые глаза, видела, что он не оброс, что его густые русые волосы в хорошей форме. Надо же, раньше ему нужно было напоминать, чтобы он вовремя стригся.

– У тебя кто-то есть?

– Нет. Не может быть у меня никого, кроме тебя, Агата. Как бы смешно это ни звучало.

– Ты сменил одеколон.

– Что поделать, – Кирилл слегка пожал плечами, – тот парфюм, что ты мне подарила, давно закончился. У меня нет времени ездить по всем этим царствам ароматов. Взял тот, что коллеги презентовали на работе.

– Ну и дурак.

Кирилл удивленно приподнял брови:

– Не заметил, что мы успели перейти на «ты».

А Агата подумала, что раньше не замечала за Кириллом подобных проявлений юмора. Может быть, она просто не обращала внимания? Или не хотела видеть? Сколького же она о себе еще не знает. Сколького она не знает о нем.

– Ответь мне на один вопрос. Только честно.

– Могла бы и не просить. О честности, я имею в виду.

– Ты видел Аню?

– Кого?.. А, еще одна твоя забавная подружка. Нет, не видел. Почему ты спрашиваешь?

– Кроме нее, некому было сообщить тебе, что я в Питере, – пробормотала Агата. – Просто такое невероятное совпадение… Ты – и вдруг в «Бизнесмене»!

Кирилл улыбнулся, и словно слабое тепло расплылось внутри Агаты от его улыбки.

– Мне сказали, что это очень интересный и свежий проект. Я не знал, что все так запущенно. Твой взгляд изнутри оказался очень кстати.

– И что теперь? Откажешься?

– Пока рано делать какие-то выводы. Попытаюсь поговорить с ними, убедить. Все это, разумеется, располагая цифрами на руках, аналитикой. Может, еще удастся улучшить ситуацию.

– Для них или для нас?

– Ты ведь все равно там не останешься, я правильно понимаю?

Агата кивнула.

– Хорошо. Что ты намерена делать дальше?

Она лишь молча пожала плечами.

– Ясно. Я уезжаю завтра. Вечерним поездом на двадцать сорок. Ты в любой момент можешь позвонить мне. Можешь придти ко мне в гостиницу. Если ты приедешь к поезду, я заберу тебя с собой. Если, конечно… Если ты не приедешь попрощаться.

– Я… я подумаю, – прошептала Агата. У нее почему-то перехватило горло, и слезы, незаметные для окружающих, вскипели в глазах.

Кирилл снова улыбнулся, на этот раз – весело:

– Я бы должен оскорбиться на то, что ты еще не приняла решение.

– Так в чем же дело?

– Не знаю. Удивляюсь сам себе. А, может, я просто счастлив только оттого, что снова вижу тебя?

– Я… Я тоже очень рада. Правда. Но неужели ты не сердишься? И готов все простить?

– Людям свойственно делать ошибки. Нельзя лишать их шанса на исправление. Я надеюсь, но я не жду, что ты вернешься ко мне, Агата. Многое изменилось. Я вижу, как ты изменилась. Даже внешне. Ты всегда была красавицей, но теперь в тебе появилось нечто особое.

Кирилл попросил счет за глинтвейн, шарлотку и коньяк. Пока он рассчитывался с официантом, Агата спросила:

– Даже не заглянешь ко мне? Разве тебе не интересно посмотреть, где я живу?

– Ну, конечно, я отвезу тебя домой. Не знал, предложишь ты или нет.

Они поймали машину, стояли в пробках, ехали через мосты.

Стремительно темнело.

– Прекрасная квартира, отличный ремонт! – сказал Кирилл, осмотрев все помещения.

Пока грелся чайник, Агата вкратце рассказала, кто, как и почему помогал ей делать ремонт.

– У тебя с ним на какой стадии развития отношения? – спросил проницательно Кирилл.

Агата покраснела:

– Ничего серьезного! Пока… Не было. Я… Я не знаю. Я нужна ему… кажется.

– Я не давлю на тебя и не жду, что ты бросишь тут все, забыв о своей питерской жизни. Я лишь прошу тебя сделать выбор. Окончательный выбор. Серьезный выбор, не надо метаться туда-сюда. Лучше этим ты никому не сделаешь.

Кирилл отошел от подоконника, перестав вглядываться в темноту и словно искать там ответы. Агата в это мгновение сделала шаг к холодильнику. Они оказались совсем близко друг к другу и…

Руки Агаты обвились вокруг шеи Кирилла. Он жадно прижался губами к ее рту. Губы Агаты дрожали, в глазах стояли слезы. Это было похоже на наваждение и на возвращение домой одновременно. Не в силах сдерживать страсть, они стаскивали друг с друга одежду, при этом Агата умудрилась порвать манжет рубашки Кирилла. Наконец он подхватил ее на руки и понес в нишу, где с трудом находилось место для одного человека…

Были жертвы: Кирилл заработал синяк, стукнувшись с размаху о светильник. Он шептал имя Агаты, целовал ее шею, плечи, потом окончательно освободил девушку от остатков одежды.

Агата судорожно выгибалась, ощущения были острыми, болезненными, сильными. Ей казалось, что близость с Кириллом еще никогда не была такой сладкой. Их громкие стоны почти совпали по времени. И веки Агаты сразу же отяжелели. Она уснула, уютно устроившись на плече Кирилла, о чем мечтала столько долгих недель…