Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 1

— Как только Корнелиус раскрыл мне свой план выдать замуж Вики за тебя, — произнесла Эмили, вертя в руках стакан с белым немецким вином, к которому она не притронулась, — я поняла, что необходимо поговорить с тобой.

— Но, Эмили, — сказал я, — ты можешь расслабиться! Нейл сам уверил меня, что отказался от этой мысли, и, даже если бы он не отказался, я ни за что бы не согласился. У меня серьезные отношения с другой женщиной.

Эмили расслабилась в своем кресле.

— Спасибо тебе, Сэм. Именно в этом я и хотела убедиться. Я не была уверена, можно ли верить Корнелиусу, когда он признался, что оставил эту мысль. Ведь он способен манипулировать людьми, искренне веря, что заботится об их благе. Я чувствовала, что не успокоюсь, пока не поговорю с тобой. Ты же помнишь, какую роль сыграл Корнелиус в моем браке со Стивом, и, что напугало меня больше всего в этой его матримониальной затее, это то, насколько быстро такие проекты могут осуществляться при содействии одной из сторон. С твоей стороны потребовался бы минимум усилий, чтобы заставить Вики полюбить тебя.

— Эмили, а ты не преувеличиваешь? Я польщен, конечно, тем комплиментом, который подразумевается под этим, но…

— Ну ладно, Сэм, тебе не идет ложная скромность. Я думаю, Корнелиус отдавал себе отчет в том, насколько привлекательным ты можешь показаться молодой девушке вроде Вики, если только захочешь. Вики далеко не глупа, но она маленькая девочка, и ее воспитание, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Она не смогла бы устоять перед ловким опытным мужчиной возраста ее отца.

— Эмили, ты представила меня в довольно неприглядном виде.

— Я не специально. Я просто попыталась быть честной и, кроме того, верю, что ты порядочный человек, который не захочет нанести Вики какой-нибудь вред. Безусловно, решением всех ее проблем было бы образование. В нашей семье существует прекрасная традиция давать женщинам отличное образование, и, если Вики научить правильно мыслить, она будет способна справляться со сложностями, присущими ее положению наследницы. Она должна поступить в колледж. А затем она повзрослеет с неизбежностью, с какой ночь сменяется днем.

Я воздержался от того, чтобы напомнить Эмили, что ее учеба в Уиллоусли не спасла ее от ошибочного шага, каким был брак со Стивом Салливеном.

— Не разделяешь ли ты взглядов Алисии, — сказал я неуверенно, — что образование — напрасная трата времени для девушки, которой предназначена судьба жены и матери?

— Хотя я очень привязана к Алисии, — произнесла Эмили, с усилием допивая свое вино, — но трудно ожидать полезных замечаний об образовании от женщины, чьим излюбленным занятием является слушанье мыльных опер.

— Я думаю, у Нейла тоже имеются сомнения насчет того, можно ли решить проблемы Вики с помощью поступления в колледж.

— Корнелиус, — начала Эмили, — должен вспомнить свое прошлое. Очень жаль, что он не учился в колледже! Если бы его образование было серьезнее, чему помешала его астма, быть может, он не попал бы в такую неприятность в юности! Этот ужасный брак с Вивьен, а затем, — она поджала губы при воспоминании о скандальной истории похищения Алисии Корнелиусом. — Корнелиус резко изменился, с тех пор как дядя Пол начал проявлять к нему внимание, — сказала она. — Моя дорогая мама часто говорила об этом, когда была жива. Корнелиус изменился… но он был таким хорошим мальчиком в юности, и таким нежным!

Я иронически поднял брови, но она не смотрела на меня.

— Образование, — повторила она с суровостью, без сомнения, имевшей целью уравновесить неожиданное проявление чувств, — вот ответ. Получив образование в колледже, Вики будет более подготовлена к обретению душевного покоя, замужеству и появлению детей, так же как и все женщины… Нет, спасибо, я не хочу больше кофе, Сэм. Я должна вернуться на Пятую авеню. Я обещала сегодня поехать с Вики покупать одежду для поездки в Европу. Билеты взяты на среду, так что времени остается немного.

— Я рад, что твои девочки присоединятся к вам завтра. Напомни им обо мне, хорошо? Я не думаю, что узнал бы сейчас Лори! Ей сейчас четырнадцать или пятнадцать?

— Почти шестнадцать. А Розе восемнадцать.

— Не может быть! Как бежит время…

Мы попрощались с вежливым облегчением, и в тот момент, когда я пошел в столовую за остатками белого вина, зазвонил телефон.

— Сэм, — это была Тереза, — мне очень неприятно, но я звоню тебе, чтобы сообщить дурные новости…

Я вспомнил, как Корнелиус сказал: «Несчастья всегда приходят по три».

— В чем дело, любимая? Какие проблемы?

— Я подцепила какой-то вирус и чувствую себя покрытой тиной из Миссисипи. Не думаю, что смогу пойти сегодня вечером на премьеру мюзикла. Мне очень, очень жаль.

Последовала пауза. Я не смог сразу справиться со своим разочарованием, но в конце концов сказал:

— Мне тоже очень жаль. Это очень плохо. — В моем воображении возникла такая картина: Тереза лежит в постели, ее картины прислонены к стене за мольбертом, солнечный зайчик в ее спутанных волосах. — Надеюсь, это скоро пройдет, — произнес я с дружеским участием, и внезапно вспомнил, как Эмили что-то говорила о моем «профессиональном обаянии», как будто это была пара перчаток, которую можно по желанию снять или одеть.

— Да, я как раз приняла три таблетки аспирина и, если повезет, то через несколько часов мне станет легче… Я позвоню тебе завтра, хорошо?

— Конечно. — Я безучастно смотрел вглубь огромной гостиной. — Я должен тебя видеть. Я должен, — сказал я внезапно.

— Конечно. Мы будем вместе, как только я перестану себя чувствовать так, будто умираю. А теперь, Сэм, любимый, я не хочу тебя задерживать, но…

— Я понимаю. Отдыхай и лечись, а позже мы поговорим.

Я повесил трубку и долго сидел, глядя на смолкнувший телефон. Покончив с белым вином, я выбросил билеты на премьеру в корзину для бумаг, но, не докурив вторую сигарету, я их снова достал оттуда. Мысль о том, каких трудов мне стоило раздобыть эти билеты, заставила меня передумать, и я принялся названивать друзьям, чтобы узнать, какие у них планы на вечер. По-видимому, у всех было что-то намечено. Наконец, устав от усилий, которых потребовали вежливые разговоры после предложения билетов и отказа от них, я забросил своих друзей и подумал о знакомых, с которыми не требовалось быть очень воспитанным. Я тотчас же вспомнил Скотта и решил, что после демонстрации враждебности было бы очень дипломатично сделать дружественный жест в его направлении.

— Алло? — сказал Скотт, подняв трубку в своей квартире в Ист-Сайд.

— Это Сэм. Тебе не нужны два билета на сегодняшнюю премьеру «На знойном юге»?

— Благодарю, но Бродвейские мюзиклы меня не привлекают. Я уверен, что кто-нибудь другой оценит это представление лучше меня.