Сьюзен Филлипс - Великий побег

Панда прошагал мимо Люси, надеясь, что получилось самоуверенно, придержал открытую дверь, потом последовал за Люси через каменную веранду на задний двор со строго разбитым садом и вековыми деревьями с тенистой кроной. Кроссовки Люси со свистом рассекали опавшие листья, пока та вышагивала по выложенной кирпичом дорожке, которая вела, насколько Панда мог судить, вокруг огорода с травами по направлению к гаражу. Когда они подошли ближе, Люси срезала по протоптанной тропинке, ведущей к древнему желтому «Уиннебаго». Наконец Панда вспомнил. Это и есть Мейбл, дом на колесах Люси и Мэта Джориков, когда они путешествовали много лет назад. И тогда они подобрали Нили Кейз на стоянке грузовиков в Пенсильвании.

Дверь заскрипела на ржавых петлях, когда ее открыла Люси. Панда вошел внутрь неряшливой, пахнущей плесенью кабины. Там оказались маленькая кухонка, провисший встроенный диван с выцветшей клетчатой обивкой и дверь, должно быть, ведущая в спальню. На маленьком столике валялись бейсбольная кепка, блокнот, бутылочка зеленого лака для ногтей и пустая банка колы. Молодняк Джориков, должно быть, использовал это место как притон.

Если бы Панда спросил Люси, почему ее родители предложили им пойти сюда, та посмотрела бы на него как на дебила, поэтому он не стал спрашивать.

– Эта штуковина ездит?

– Больше нет.

Люси шлепнулась на диван, подобрала «Повелителя мух» в мягком переплете и принялась читать.

Потянув воротник рубашки, Панда подумал, что, может, у Джориков это место и вызывало сантименты, но он-то здесь страдал клаустрофобией.

«Ты правда беременна? Ты правда любишь меня? Что, черт возьми, я такого сказал, что все пошло наперекосяк?»

Все эти вопросы вертелись у него на языке , но Панда не мог их пока задать.

Он расстегнул пуговицу на воротничке. Голова почти упиралась в потолок, стены давили. Боком протиснулся к скамейке напротив Люси. Даже отсюда Панда чуял запах кондиционера, исходившего от ее пижамы, аромат отнюдь не эротичный, тем не менее он был таковым.

– Я сказал Бри об отце, – сообщил Панда.

Люси не оторвала взгляда от книги.

– Знаю. Она звонила.

Он вытянул сведенные судорогой ноги через проход. Люси перевернула страницу. Нервы у Панды уже были на пределе.

– Сейчас что, ты забавляешься или готова поговорить серьезно?

– Не особенно.

Если бы кто-нибудь поставил его в такое трудное положение, он бы или ушел, или полез бы в драку, но он так сильно обидел Люси, что та заслужила устроить ему любое кровопускание. А она проливала море его крови.

Пришлось заставить себя принять факт, что никакого ребенка нет. Она солгала. Как бы ни было больно от этого, придется смириться. Даже рассердиться нельзя себе позволить, потому что эта ложь завершила то, на что у него еще не хватало мужества. Свела их вместе.

С чувством покорности Панда снабдил Люси оружием, которое ей только и нужно было, чтобы наброситься на него.

– Тебе это не придется по вкусу, но в то время я действительно думал, что поступаю правильно, уходя от тебя.

Она захлопнула книгу, напускное хладнокровие разлетелось вдребезги.

– Ну конечно, ты так и думал. Зачем спрашивать Люси, а что она думает о ситуации? Нет нужды давать ей право голоса. Давай, действуй на свое усмотрение, принимай все решения сам за глупую женщину.

– Не то чтобы именно так я тогда смотрел на все, но принимаю твою точку зрения.

– Так вот, значит, как это партнерство будет работать? Если вообще есть какое-то партнерство. Ты принимаешь решения за нас обоих?

– Нет. И совершенно точно партнерство будет.

Панда вдруг почувствовал себя увереннее, чем когда–либо на своей памяти. Если ему нужно доказательство этого нового ощущения устойчивости, нужно только вспомнить радостное возбуждение, которое он почувствовал, когда Люси позвонила и заявила, что беременна: никакого страха, никаких сомнений. Удар, конечно, узнать, что она лгала, но он воспользуется первым же шансом устроить ей самую настоящую отличную беременность.

– Ты лишил меня права голоса, Панда. Вместо того чтобы выложить все «за» и «против» и спросить моего мнения, ты выкинул меня из обсуждения. Обошелся со мной как с ребенком.

Даже в пижаме, застегнутой на все пуговицы, она не выглядела ребенком, но Панда не мог позволить себе думать о том, что находится под красной фланелью, иначе не сможет сосредоточиться.

– С тех пор я хорошо усвоил урок.

– Ну так что? – В ее глазах стояли настоящие слезы. – Тогда почему ты не приехал повидаться со мной? Почему мне пришлось звонить тебе?

Ему хотелось заключить ее в объятия и больше никуда не отпускать, но пока он не мог. Может, и никогда не сможет, если провалит дело.

Панда вжался в скамью и скрючился перед Люси.

– Я набирался храбрости повидаться с тобой. Сказал тебе самую большую в своей жизни ложь, то есть что не люблю тебя, но боялся до смерти, что сделал тебе больно. С тех пор многое изменилось. Я перестал бояться любить тебя. А сейчас давай приступай, ори на меня.

Она фыркнула:

– Я никогда не ору.

Ему хватило ума не указывать на ошибочность этого утверждения.

– Рад слышать, потому что следующее тебе не понравится. – Он попытался принять более удобное положение, но ничего не вышло. – Оставить тебя было сравни аду, но как оказалось, это самое лучшее, что я мог сделать для себя – для нас обоих – потому что в конце концов на кону стояло нечто большее, чем беспокойство, что все мои симптомы вернутся. – По крыше трейлера стучала ветка. – Как-то подсознательно я понимал это, верил, что заслужил страдания. Я выжил, а большинство моих товарищей нет. Когда я это понял, то все стало каким-то ясным, и впервые я начал верить в возможности вместо веры в неотвратимость.

Панда видел, как начали таять последние оборонные рубежи, но Люси все еще сражалась.

– Я бы никогда не заставила тебя пройти через то, что заставил меня пройти ты.

Отчасти она делала это сейчас, но поскольку начала пытать его только вчера, а он тащил ее через ад несколько месяцев, то Панда не стал жаловаться.

– Я знаю, милая. – Он взял ее холодные ладони. – Ты представить не можешь, каким я жалким был без тебя.

Люси повеселела:

– Правда?

Панда потер большими пальцами ее ладони.

– Ты нужна мне, Люси. Я люблю тебя, ты нужна мне больше жизни.

Она обдумала его слова:

– Ты ведь осознаешь, верно, что ты на коленях?

Он улыбнулся.

– Да, я знаю. И раз уж я в таком положении… – Улыбка испарилась, и снова стал жать воротничок. – Люси, выходи за меня замуж. Обещаю любить тебя, лелеять и уважать. Я буду смеяться с тобой, любить тебя каждую ночь, почитать с каждым своим вздохом. Я знаю, мы будем спорить, но в конце концов это будет неважно, потому что я отдам жизнь за тебя. – Сейчас он обливался потом от страха. – Черт, я никогда этого прежде не делал….