Елена Чалова - Новая жизнь Милы

Правда, Сева был неразговорчив – ну да он часто такой в последнее время. Устает на работе, ведь не мальчик уже, с сочувствием думала Милочка, выставляя на стол коробочку витаминов. Мысль о витаминах пришла ей в голову недавно. Вообще-то она была в этом плане не очень продвинутым человеком. Вернее, даже отсталым. Таблетки вызывали у Милочки страх и совершенно патологическое неприятие. Для человека, имеющего медицинское образование, это странно, тем не менее она всячески старалась избегать соприкосновения с классической фармакологией. В конце концов, на ее практике народная мудрость – если насморк лечишь, он проходит за семь дней, а если нет – за неделю – почти всегда оправдывалась. И стратегия борьбы с респираторными заболеваниями была отработана – горячие ванночки для ног, колючие носки, чай с медом и малиной, травяные отвары. Когда наваливалась сумрачная и сопливая осень, Милочка заваривала шиповник, ела лимоны со шкуркой и по мере возможности пичкала всем этим витаминным богатством Севу. Тот вяло жевал орешки и пил настои, но не сопротивлялся – жене виднее. Однако как-то внезапно муж начал худеть, а его рабочий график существенно уплотнился. Придя домой, он все чаще жаловался на головную боль, усталость и разбитость и, едва притронувшись к ужину, уползал к себе в кабинет.

Обеспокоенная жена решила, что шиповника и клюквы, должно быть, недостаточно, и отправилась в аптеку. Она долго перебирала разнокалиберные баночки, внимательно изучая состав и рекомендации. В конце концов спросила фармацевта, что лучше:

– Цена значения не имеет, главное, чтобы толк был.

Та посоветовала какой-то новый немецкий препарат, как раз для мужчин среднего возраста, которые очень много работают. Все это Милочка рассказывала мужу уже после ухода гостя – принесла в кабинет стакан воды и капсулу с витаминами. Сева пробурчал что-то о рекламе, но витамины послушно проглотил, потом сказал, что безумно устал, и ушел спать, а Милочка еще долго смотрела телевизор. Утром она встала пораньше, погладила ему рубашку, приготовила завтрак. А муж вдруг вышел из спальни с чемоданом и плотно набитой спортивной сумкой.

– Ты что? – Изумлению Милы не было границ. – Ты куда-то едешь? Что ж ты не сказал? Ох, вещи, наверное, все кое-как запихал…

– Подожди. – Сева поставил чемодан и сумку на пол, взял жену за плечи и подвел к креслу. – Сядь.

Мила послушно опустилась в кресло, с тревогой и недоумением всматриваясь в какое-то непривычно растерянное лицо мужа.

Он набрал воздуха в грудь, как перед прыжком в холодную воду, и быстро сказал:

– Милочка, я ухожу.

– Куда? – механически спросила Мила, занятая в основном мыслями о новом пиджаке, который мог погибнуть безвозвратно, если Сева его не сложил, а, скорее всего, он и не подумал…

– Куда-куда… – Севе было мучительно неловко, а оттого досадно. Он стоял, не зная, куда деть руки, как не смотреть в лицо жене и как, собственно, выговорить то, что должно быть сказано. Глубоко вздохнув еще разок, он попробовал начать сначала: – Послушай, Милочка, я тебя очень люблю, но… (господи, что я говорю?), но я ухожу. Понимаешь, мы будем жить отдельно. Квартира, само собой, остается тебе. Деньги в вазочке. Я тебе позвоню, и мы все обсудим… Да, и заеду попозже за кое-какими вещами…

Договаривал он, продвигаясь к двери. Прочь, прочь отсюда, на воздух. Не видеть этих непонимающих глаз, не слышать, как она зовет: «Сева! Ты что? Подожди!» Щелкнул замок. Скорее к лифту. Он нерешительно бросил взгляд вниз по лестнице – пешком? С чемоданом и сумкой? И не побежал. Ждал лифта, нервно поглядывая на дверь. А вдруг она выйдет и будет плакать? Скорее, скорее – сегодня эта чертова кабина тащится медленнее, чем всегда… Ну, наконец-то! Дрожащей рукой Сева нажал кнопку первого этажа и, когда двери сомкнулись и лифт скользнул вниз, глубоко вздохнул несколько раз, пытаясь успокоиться. Кто сказал, что уходить легко? Ничего себе легко!

Кабина шла вниз, и так же вниз продолжало падать Севино сердце. Или это был желудок? Не важно, но ощущение было поганое: он все время ждал крика, опасался, что Мила бросится вслед, устроит истерику… Бог знает что еще может прийти ей в голову. Конечно, он жалел жену. Они жили, по большей части, дружно, и характер у нее золотой – все так говорят. И готовит она замечательно, но… В какой-то момент Севе показалось, что он снова живет с мамой. Некоторое время его это устраивало: дома ешь, спишь, получаешь чистые носки, а развлекаться ходишь к друзьям. Но долго так продолжаться не могло. Севе стало скучно. В клубах и барах он принялся пристально разглядывать женщин. Пару раз даже ущипнул за попку секретаршу коллеги, но та была уже ангажирована. Само собой, как только появился спрос, на горизонте нарисовалось предложение. По девкам Сева был не ходок, и потому первая же смазливая мордашка, проявившая хватку, сумела привязать его к себе. Она была молода, хороша собой, требовательна и нахальна. Иногда Сева не очень понимал, о чем она говорит – все эти модные словечки… Но скука отступила, и он вдруг понял, что это другая жизнь.

Вокруг замелькали яркие, похожие на бабочек женщины – подружки его пассии. Она восхитительно пахла, шикарно выглядела и вызывала восхищенные взгляды окружающих, теша немалое Севино самолюбие. Они ездили «на природу» – в дорогой загородный ресторан, и девулечка тронула его искренним восторгом, с каким она приветствовала каждую выловленную из мелкой речки рыбку. Ресторан заслуживал отдельных похвал. Целый фешенебельный комплекс раскинулся на берегу одной из подмосковных речек. Здесь имелось все, чтобы проводить время с любовницей и не вызывать подозрений у жены: статус места, где проводятся конференции и деловые встречи, таунхаусы, которые можно было купить или снять на любой срок от двух часов, собственно ресторан с двумя залами и замечательный берег реки, уставленный столиками. Мимо столиков, заключенных в премилые беседочки, вился ручеек. Желающим выдавались удочки и прочая белиберда, и они могли собственноручно наловить себе рыбы на ужин.

От столиков к берегу реки полого спускалась поросшая травой поляна. Тут были деревянные настольные игры, огромные уютные гамаки с пушистыми пледами и резные качели. Сева своими глазами видел, как на них самозабвенно раскачивался здоровый мужик лет сорока. Вполне преуспевающий, деловой: итальянский пиджак, ботинки из пятнистой кожи какого-то невезучего пресмыкающегося, пивной живот и голда на шее в палец толщиной. Устав от трудов рыболова, Сева устроился в гамаке под пушистым пледом и смотрел, как его подруга бродит по берегу реки, собирая цветочки. Какая хорошенькая! И так ей все идет… Этому обстоятельству он радовался вполне заслуженно, вспоминая сумму, выданную недавно на приобретение гардероба. Вечером они пойдут погоняют шары в кегельбан. Чудесное место – вроде как спортом занимаешься, но при этом можно и пивка попить. Сева заворочался – обед оказался тяжеловат. Надо бы дойти до номера и выпить какое-нибудь средство. Жена, как обычно, уложила все в отдельный пакет с подробными инструкциями. Ох, жена… Сева опять заворочался – на этот раз от тревожных мыслей. Ну почему мы не мусульмане, с тоской подумал он вдруг. Куда смотрел тот князь, что крестил Русь? У самого небось целый гарем был, а тут никакой жизни. Было бы разрешено многоженство – никаких проблем! Милочка – старшая жена – на хозяйстве и у плиты. Она разумна и неконфликтна совершенно, они бы с молодой поладили. А младшенькая была бы для удовольствия. А потом, глядишь, и детишек родила бы. А теперь вот он окажется меж двух огней. Его девочка все сильнее требовала внимания, и ей так хотелось создать настоящую семью… И, зажмурившись от страха, Сева решился и сделал шаг в эту новую реальность, оставляя позади тишину уютного дома, вкусные обеды, глаженые рубашки – и первую жену.

Читать дальше