Елена Чалова - Новая жизнь Милы

Игорь действительно объявился через неделю. Людмила прожила эти семь дней как в бреду. Она отказалась разговаривать с братом, просто сказала:

– Извини, у меня нет времени. Я сама позвоню, – и повесила трубку.

Даже с Наташкой общаться не хотелось. Рассказывать пока нечего, а обманывать – глупо. И вдруг Игорь вообще передумает. Скажет, что идея не жизнеспособна, и тогда она его больше никогда не увидит. Ни Игоря, ни консультативно-диагностический центр, который представлялся ей все более реальным. Но молодой человек не подвел. Позвонил, приехал. Правда, без цветов, но с коробкой конфет. Они расположились на кухне, так было уютней. Людмила сварила кофе (еще оставалось немного из старых запасов).

– Ну вот. – Молодой человек достал бумаги. – Это предварительные расчеты. Все пока не очень точно, но первоначальную картину представить можно. И решить – за что браться сначала? Если вы твердо решили в это влезть и вам не жалко свои сбережения.

– Сбережения? – Людмила усмехнулась. – У меня нет сбережений, Игорек. Уходя к другой, муж оставил мне эту квартиру. Я ее продам, а деньги вложу в дело. Этого будет недостаточно, но я надеюсь найти инвесторов.

– Да? – Игорь присвистнул и обвел взглядом просторную кухню, обставленную итальянской мебелью. Встроенная техника от «Бош» и дорогие аксессуары – лампы, вазы, керамические панно – явно стоили немалых денег. – Не жалко?

– Нет… Давай к делу. Сколько по времени займет организационный период?

– Минимум полгода.

– Да ты что? Почему так долго?

– Поверьте, это не долго. Регистрация фирмы, все необходимые согласования: санэпидемстанция, пожарники и так далее. Ремонт можно начать сразу – было бы добро администрации и деньги. А бумажная волокита будет идти сама собой и небыстро, к сожалению.

– А сколько получилось по деньгам?

Помедлив, Игорь назвал сумму. Людмила охнула, и он стал торопливо объяснять, что кое-что пока можно сократить – оборудование автостоянки, например.

Они долго сидели, обсуждая тактику и стратегию предстоящего мероприятия.

Первым делом нужно было утрясти два жизненно важных вопроса – найти соучредителей, которые привнесли бы недостающую часть денег, и получить согласие администрации больницы.

– Ну, куда сначала? – Игорь смотрел на нее с шутливым почтением. – Вам решать, мадам.

– Думаю, сначала на поиски денег. Будут бабки, будет и все остальное.

Они еще немного поговорили, потом Игорь ушел, а Людмила полночи мерила шагами квартиру, не в силах заснуть. Обдумывала, что еще они могли упустить, какие проблемы возникнут, если… Какая форма собственности подойдет лучше? ООО, ЗАО? Надо где-то найти приличного бухгалтера. Вторым можно взять Ларису, но нужен опытный человек хотя бы на первое время. Так, надо поискать бэушную мебель, вдруг попадется приличная. Она то и дело возвращалась в кухню и добавляла что-то в тетрадку. В какой-то момент ей вдруг пришло в голову – почему она устраивает совещания в кухне, а не в кабинете? Там и компьютер есть. Кстати, в Интернете тоже есть магазины, и туда надо бы заглянуть… Но вот использовать кабинет мужа как свой она не будет. В кухне теплее и уютнее. И о Севе почти ничто не напоминает.

Потом Люда все же заснула, и сон ей приснился совершенно замечательно-эротический – они с Игорем были на берегу какого-то моря. Наверное, Средиземного, потому что все вокруг говорили по-французски. На покрытом белоснежной скатертью столе горели свечи и блестело серебро приборов. Играла музыка. Они танцевали, и Мила чувствовала его тело совсем близко. Единственное, что портило удовольствие, – Игорь тоже почему-то говорил по-французски, и она ничегошеньки не понимала.

После того как Игорь одобрил идею и нашел ее вполне жизнеспособной, Люда осмелилась поделиться планами с лучшими друзьями – Натальей и ее мужем Сергеем. Была суббота, она позвонила и выяснила, что Сергей повел детей в музей Тимирязева, а Наталья моет квартиру.

– Ты не против, если я заеду?

– Еще чего – против! Я накормлю тебя борщом… После того как ты поможешь с уборкой.

Когда Мила добралась до подруги, та засадила ее штопать детские колготки, а сама продолжила орудовать пылесосом. Кроме того, по телевизору передавали концерт Пугачевой, и Наталья с удовольствием подпевала. Беседа на некоторое время сделалась невозможной.

Потом Людмила отскребала пластилин со шкафа, пола и детских тапочек.

Потом пришли Сережа и дети. Пылесос уже не работал, но стало еще более шумно. Мила всегда поражалась, как не похожи бывают дети. В том смысле, что никогда не поймешь, кому они наследуют. Они с Николашей оба были спокойными, но довольно бестолковыми детьми. Мама говорила – в отца, такие же рохли. Сыновья Николаши оба пошли в мать – бойкие, для своего возраста удивительно деловые мальчишки. У шумной, но доброй Натальи и спокойного, как слон, Сережи – в больнице говорили: хирург от Бога, золотые руки – росли погодки Тема и Лиза. Про себя Мила звала их Репкой и Турнепкой – как озорников из книжки Михалкова «Праздник непослушания». Это были самые шумные, проказливые, непоседливые и прожорливые дети из всех, каких она видела.

Сергей после музея почему-то был не в духе и, затолкав детей в ванную, накинулся на жену:

– Я больше с ними никуда не пойду! Хватит с меня позора. В прошлый раз они стянули из Музея палеонтологии какую-то кость – пришлось возвращаться и извиняться. Я не знаю, что ты себе думаешь, Наталья, но, если они докторские дети, это не значит, что они должны все знать в подробностях в таком возрасте. Да и терминология…

– Ты это о чем? – Наталья хлопала глазами.

– О чем? Да мы пришли в этот чертов музей, а там зал, посвященный развитию и размножению человека. Таких слов не знал даже экскурсовод! Я думал, что ты хоть со мной посоветуешься, прежде чем их просвещать…

– Ты спятил, милок? С чего бы это я стала их просвещать? Особенно твоего сыночка! Да я боюсь, что, как только он поймет, что куда, мне со двора и из школы внучат будут каждый месяц приносить! А Лизка вообще еще мала!

– Мала? Ха-ха! Вспомни, что было с воспитательницей на прошлой неделе!

Наталья расстроенно примолкла, и Мила осмелилась спросить, что, собственно, произошло с воспитательницей.

– Да у нее истерика была, вот что! – повернулся к ней Сережа. – Все дети, видишь ли, пели хором какую-то песню. И там были такие слова: «И волны бьются о борт корабля». Ну, сама понимаешь, песня взрослая, дети маленькие, и один мальчик не разобрал, что к чему, и спросил, что это «о борт»? И наша девушка вполне квалифицированно просветила его, что такое аборт. Все, включая воспитательницу, узнали много нового.

– Да эта дурища должна была заставить ее замолчать, а не слушать с открытым ртом! Тоже мне, воспитательница, – у самой молоко на губах не обсохло! – вскинулась Наталья.