Елена Чалова - Новая жизнь Милы

– Да?

– Людмила, собирайся, мы за тобой сейчас заедем, – голос Игоря.

Надо же, лениво удивилась она, сон продолжается.

– И куда же мы с тобой поедем? Или полетим? – Она улыбалась, не открывая глаз.

После секундного молчания молодой человек сказал:

– Люда, с тобой все в порядке? – И тут трубку у него кто-то быстро отобрал, и в сон Милы ворвался знакомый голос:

– Мать, что там с тобой? Ты заболела? Или напилась – в одиночку, то есть без меня?

– Нет-нет, – пробормотала Мила.

– Ну и чудесно! Тогда давай собирайся.

– Куда?

– На кудыкину гору! В смысле, просто на гору! Ох, короче, надевай тренировочный костюм и куртку и жди нас.

Людмила, так ничего и не поняв, выбралась из кровати и бестолково заметалась по квартире. Наконец она оделась, выпила кофе и даже помыла со вчера посуду.

Звонок в дверь, и в квартиру ввалилась Наталья.

– Ох, Милка, я пока в туалет, а ты одевайся – наши внизу.

– А куда мы едем-то?

– В Волен.

– Куда?

– Это место под Москвой, где на лыжах катаются.

– Да вы что! Я не поеду! Я в последний раз на лыжах стояла во время учебы в институте!

– Ладно тебе! Там для нас с тобой горки есть детские и санки напрокат…

Но в парке оказались куда более шикарные средства передвижения. Это были большие автомобильные покрышки. В серединку садишься – и с горы – ух! Но самый кайф состоял в том, что ни тобоган (эти самые покрышки), ни санки не надо было тащить на гору. Можно просто зацепиться за подъемник и ехать себе вверх.

Прогулка удалась. Людмиле казалось, что она попала на праздник: солнышко искрило снег, горнолыжники щеголяли яркими костюмами, главное здание походило на швейцарское шале – и с трудом верилось, что за сверкающим склоном оврага начинается какая-то мрачная автобаза и вполне российское шоссе с канареечными милиционерами и нахальными нуворишами на джипах.

Натальино семейство прибыло в полном составе, да еще плюс Люда с Игорем – шесть человек, а санок двое, а тобоган вообще один – больше в прокате не осталось. Поэтому катались в основном по двое. Само собой, в какой-то раз Люда с Игорем наскочили на трамплинчик и, не удержавшись на детских санках, перевернулись в сугроб. Смеясь, Люда попыталась встать, но Игорь, придавивший ее своим телом, вдруг замер.

– Что с тобой?

Женщина отвела ворот куртки, пытаясь разглядеть его лицо. Он почему-то не смеялся, только смотрел ей в глаза. На долю секунды сердце женщины испуганно замерло – вдруг он ударился? Но тут губы Игоря коснулись ее губ, он закрыл глаза и стал целовать ее. Людмила просто впала в ступор – она чувствовала его жадный рот, вдыхала его запах, видела перед собой сомкнутые, дрожащие ресницы и не знала даже, что она испытывает. Только вокруг стало тихо-тихо. Но вот он оторвался от нее и быстро вскочил на ноги. Протянул ладонь, и Люда, держась за его руку, встала. В тот же миг в уши опять ворвался шум – ветер, голоса, что-то бодро вещало радио, и Лиза вопила с горы: «Эй вы, там! Мы тоже хотим кататься!» Холодный ветер зло куснул влажные губы, и Люда торопливо прижала ладонь к лицу.

Они молча и не глядя друг на друга поднялись на гору. Люда как-то растерялась. Обидеться? Глупо. И потом – кто же обижается, если красивый парень вдруг взял и поцеловал. Сделать вид, что ничего не было? Или наоборот – отругать, как мальчишку? Она так ничего и не придумала, когда Игорь взял ее за руку и сказал, обращаясь к Сергею:

– Думаю, всем пора по кофейку. Вон, видишь – там кафе? Мы пошли занимать столик, подходите, – и решительно двинулся прочь от горы.

Людмила послушно шла рядом с мужчиной, продолжая пребывать в растерянности относительно того, как поступить.

Когда они вошли в кафе, разделись и устроились на дубовых скамьях, Игорь взял ее ладони в свои и сказал:

– Не сердись на меня. Это получилось нечаянно. Просто ты была так похожа на Снегурочку – вся в снегу.

Людмила вдруг почувствовала себя очень взрослой… не сказать бы – старой. Это ведь как игра в мячик. Теперь она должна подхватить его подачу: улыбнуться, опустить глаза и сказать что-нибудь глупо-кокетливое. Например: если ты и дольше будешь таким же горячим – я растаю. И тогда он поймет, что она не против, и их отношения примут новый оборот, и только от нее зависит – какой и как быстро.

Она вздохнула, покачала головой. А может, она дура? Вот он сидит напротив – такой молодой и нетерпеливый. И ладони у него горячие… Людмила осторожно отняла руки и, глядя в зеленые глаза, сказала:

– Не надо, Игорек. Давай оставим все как есть. Это наилучший вариант.

Было больно видеть, как улыбка гаснет на его лице – сначала стали серьезными глаза и нахмурились брови, потом губы сжались, и он с деланым равнодушием произнес:

– Как скажешь.

Тут пришли Наталья и Сергей с детьми, и опять поднялся шум-гам.

Игорь слово держал – все осталось как прежде. Почти все.

Подкралось лето – и город вдруг зазеленел, сделался душным и пыльным. Впрочем, по вечерам он пах мокрым асфальтом и листвой тополей.

Шли своим чередом трудовые, но пока не оплачиваемые будни. Бесконечные поездки по инстанциям. Ремонт в центре. Скандалы со строителями.

Люда сидела у Наташки с Сергеем и пила чай в компании детей. Родители носились по квартире, собирая вещички – Натальина мама согласилась пригреть маленьких разбойников на лето, и завтра их предстояло загрузить в поезд. Наталья собиралась через неделю вернуться. Плюхнувшись на жалобно скрипнувшую табуретку и с неудовольствием обозрев раскрасневшуюся от чая подругу, Наталья поинтересовалась:

– А ты как отдыхать думаешь, подруга?

– На работе.

– Смешно… Сергей!

– А? – Муж замаячил в дверях кухни с охапкой детской обуви в руках.

– Куда бы нам Милку деть на лето?

– Может, туда же? В огород?

– Да вы что, ребята? У меня тут масса дел: работа, согласование документов, ремонт. Мы кровь из носу осенью должны открыться. Народ приедет из отпусков и пойдет лечиться.

– Слушай, а то давай с нами в Египет, а? Можно долларов за триста очень приличные путевки нарыть. Мы тут присматриваем горящие.

– Нет-нет, Наташ, я даже не из-за денег: не люблю я это лежание у бассейна.

– Ну, как хочешь, – надулась подруга. – Было бы предложено. А мы люди не гордые – нам и у бассейна хорошо, да, Сереж?

– Конечно! Чего лучше: кормят, убирают и детей рядом нет; трахаться можно хоть с утра до вечера, хоть с вечера до утра.

Уже в самом конце июня позвонил Игорь:

– Люда, продиктуй мне свои паспортные данные.

– А что такое? – Людмила, бросив тревожный взгляд на часы – восемь вечера, – уже рылась в сумке.

– Надо. Давай быстрее.

Она послушно озвучила набор цифр, после чего молодой человек буркнул: «Перезвоню попозже» – и отключился.