Кэтрин Блэр - Битва за любовь

— Мне кажется, я бы тут шла и шла без конца… — сказала она зачарованно.

— Теперь сможете делать это всю жизнь, — сказал он беззаботно. — Я вас подвезу к магазинам. А вон там, — он махнул в сторону парка, — там музей Массена. Когда-нибудь обязательно сходите. Сейчас повернем, а потом опять поворот, прямо на авеню Победы. Хотите купить что-нибудь?

— Сегодня только книги. Я подумала, может быть, найду что-нибудь познавательное для Тимоти.

— Здесь можно купить все. А как насчет модных магазинов? Глупо будет не обеспечить себя всем, что хочется за счет старика. — Он успокаивающе поднял руку. — Ну ладно, ладно. Звучит, в самом деле, плохо. Просто хотел сказать, что и ему будет приятно, и вам не помешает. Знаете, вам нужно составить себе четкий план отношений с Леоном. Как можно больше соглашайтесь и слушайтесь его. Но уже когда дело дойдет до серьезного, вот тут стойте на своем, и ему придется учесть это.

— Это прекрасный план, Майкл, но сомневаюсь, что я смогу выполнить его. Высадите меня здесь, хорошо?

— Только вас? — Он остановил машину, выражение лица стало чуть расстроенным. — А прелестного наследника с собой не берете?

— Не называйте его так. Не беру, потому что вы должны пойти с ним в парикмахерскую, чтобы его подстригли. — Она спросила, помолчав: — У вас были другие планы на это время?

— Были. Касаются одной девушки вон там, в агентстве путешествий. Но я займусь прической Тимоти. Сантиметра на три со всех сторон?

Она критически посмотрела на светлые мягкие волосы сына.

— Ну, немножко меньше. Прическу не менять, чтобы осталось как есть. Ему она так идет. Ну, родной, ты останешься с Майклом. Он тебе покажет всякие интересные вещи.

Они договорились, что ровно через час встретятся на этом месте, и желтая машина исчезла вдали, а Кэтрин почувствовала себя слегка ошеломленной шумом и весельем улицы, запруженной людьми. Около получаса она впивала в себя разнообразные витрины, потом нашла книжный магазин и долго копалась в книгах. Она купила несколько букварей, книжек с картинками, английские журналы и с сожалением увидела, что ей пора идти на условленное место встречи.

Подстриженный Тимоти выглядел очень хорошо, но от него страшно несло пармской фиалкой. Он навалился грудкой на спинку переднего сиденья между Майклом и Кэтрин и сказал:

— От меня пахнет «просто шик»! Так сказал парикмахер. Майкл мне дал лимонаду, а сам он пил…

— Ни слова больше! — прервал его Майкл. — А то еще начнешь выкладывать, что мы были не одни, когда пили лимонад.

— Вот как? — спросила Кэтрин. — Значит, агентство сжалилось и отпустило ее с вами?

Он засмеялся:

— Нет. Мы пошли в кафе на пляже, и кто же едет мимо, в розовой машине, как не Люси д'Эспере? Сразу узнала нашу машину и остановилась. Как будто ее пригласили на виллу Шосси к ленчу, и она решила, что мы ее туда отвезем.

Почему-то у Кэтрин упало сердце.

— Так мы сейчас должны заехать за ней в отель?

— Увы, да. Мне она тоже не нужна, но там, на вилле, она, знаете ли, имеет вес.

— Я примерно так и поняла. Они давно дружат с Леоном?

— Года два. Она умело закидывает удочку. Не удивлюсь, если на крючок попадется очень большая рыба.

— То есть она выйдет замуж за него?

— Чего же еще, по-вашему, ей надо? Наша Люси ведет весьма шикарную жизнь, но за душой у нее только машина и драгоценности, которые, похоже, понемногу тают. Да почему бы старику и не жениться во второй раз? Он еще крепкий.

— Но… жена, которой нужны только твои деньги… Леон все-таки не заслуживает этого.

— Не знаю, но это его ждет. В конце концов, она на двадцать пять лет моложе его и умеет шикарно выглядеть в том, что у нее есть. А уж с деньгами Леона она станет прямо королевой Лазурного берега.

— Ну да, ему ведь всегда нужно самое лучшее, — проговорила Кэтрин. — Однако его «лучшее» не всегда настоящее. Он никогда не жил в уютном семейном кругу, никогда не нуждался в людях ради них самих, а только чтобы придать себе дополнительный ореол. Самовлюблен, как Нарцисс.

— Не совсем уверен, что знаю, кто это такой, но за пачку банкнотов в миллион я бы и сам им стал! — жизнерадостно провозгласил Майкл. — Нет, знаете, вы в нем ошибаетесь. Верите или нет, но в нем есть благородство, и он понимает людей. Если он решит жениться на Люси, значит, в ней есть что-то настоящее, что ему нужно… Вот, приехали! — он остановил машину перед скромным отелем, фасадом выходящим на море. — А вот и она! Разговаривает с полковником Верленом. Они подходящая парочка — он тоже ищет богатую жену!

Люси д'Эспере увидела их и помахала рукой в перчатке, заканчивая свой разговор. Майкл стоял у открытой дверцы машины, ожидая, пока она возьмет сумочку со столика, попрощается и сядет к ним в машину.

— Как приятно! Ради Бога, не сердитесь на меня, что я попросила Майкла заехать за мной. Может быть, ребенок пересядет вперед? Тогда мы с вами сможем поболтать, мадам… можно я буду звать вас Кэтрин?

— Пожалуйста.

Все расселись к удовольствию Тимоти. Он стоял, прижав нос к переднему стеклу, пока Майкл твердо не вжал его в сиденье кресла и не завел двигатель. Кэтрин успела подумать, что, может быть, сейчас для Тимоти нужнее всего Майкл. Майкл ничего не знал о детской психологии, не представлял, да и не ломал себе голову, о чем думает или что переживает четырехлетний ребенок. Он просто знал, что никто не должен случайно навалиться на руль или разбить головой ветровое стекло, поэтому он и посадил его в кресло. У Майкла Дина не было никаких сложных реакций.

Машина набирала скорость. Люси потрогала бледно-голубую кожаную обивку длинными белыми пальцами.

— Очень женственно, нет? Вам нравится машина?

— Замечательно красивая.

— Знаете, я помогала Леону выбрать ее. Он хотел, чтобы и снаружи и изнутри она была кремовая, но я чувствовала, что нежно-голубой и светло-желтый лучше подойдут для блондинки. Я ему говорила, что надо с вами посоветоваться.

— Значит, она совсем новая?

— Ну конечно. Ее купили неделю назад до того, как я увидела вас. Леон говорил, что у вас рыжие волосы и белая кожа, — слишком бледна, как он сказал! Но я решила, что немного яркого цвета лучше, чем кремовый. Каждая богатая женщина в Ницце ездит в кремовой машине.

— Я небогатая женщина.

Люси устроилась в своем углу и остановила свои раскосые глаза на Кэтрин.

— Вы можете ею стать, если захотите. Нельзя изменить тот факт, что ваш сын — богатый наследник.

Кэтрин предостерегающе подняла палец, чтобы остановить ее.

Люси мурлыкающе засмеялась, взглянув вперед, где виднелась только светлая макушка мальчика, и пожала плечами.

— Гораздо лучше, если он будет расти, зная это, — сказала она со своим странным произношением. — В школе его будут окружать сыновья богатых аристократических семей. Он должен понимать, что он такой же, как и они; и почему бы не знать ему это сейчас?