Кэтрин Блэр - Битва за любовь

Кэтрин выронила сухарик, который она начала грызть, и смахнула крошки с бежевой плиссированной юбки:

— Вы уверены в этом? Насчет ожерелья?

— Конечно уверен. Она этого давно ждет. Пари держу, она закажет себе копию, а настоящее ожерелье продаст, чтобы расплатиться с долгами. Если серьезно, я почти не имею отношения к этому дому, но вы-то почувствуете перемену. Боюсь, что Люси не любит вас. Ревнует. Вы ведь вошли в семью сразу, а она все подбирается к этому уже два года.

— Какой вы наблюдательный, Майкл. — Кэтрин помолчала. — А когда будет готово это ожерелье?

— Он еще выбирает стиль, так что официальный заказ будет оформлен не раньше следующей недели, но ювелир сказал, что сделает за несколько дней. — Он отпил чаю и вытащил песочное печенье из-под миндального. — Ну что же, дело к тому и шло, наверное. Чудо в другом — что он не женился давным-давно. Ручаюсь, что желающих было хоть отбавляй. Люси будет шикарно выглядеть в бриллиантах и шиншилле. А старине, наверное, только этого и надо, засыпать кого-нибудь драгоценностями с головой, чтобы все его приятели вытаращили глаза.

Она сказала несколько упавшим голосом:

— Я знала, что между Леоном и Люси есть какие-то отношения, но думала, что наш приезд несколько отодвинул это на задний план.

— Как бы не так. Леон может заниматься десятком разных дел одновременно. Ваш приезд нисколько не изменил его планов насчет Люси. И если она так думает, то значит, она не так умна, как я ее себе представлял. Во всяком случае, эта женщина получит свое. Или, лучше сказать, его. То-то она будет тратить! — Он выбрал новое пирожное и заговорил о другом: — Я слышал, что наш доктор попал в газеты. Какого-то парня завалило камнями в его лачуге, а доктор Селье вытащил его и доставил в госпиталь. Филипп уже организовал кампанию протестов из-за того, что брошенные дома оставляют стоять, хотя они числятся аварийными. Парню ампутировали ступню.

Кэтрин не пришлось отвечать — подъехал Тимоти, раскрасневшийся, растрепанный, проголодавшийся. Он сел за низкий столик со своими сухариками и молоком и отвлеченно уставился голубыми глазами на Майкла.

— Ну, — воинственно спросил Майкл, — что ты на мне увидел?

Тимоти поморгал, допил молоко и поднял лежавший велосипед:

— А у вас один глаз больше другого, — заявил он и помчался прочь.

— Сам напросился!.. — пробормотал Майкл. — Совсем не умею я с детьми. Другие люди могут и напугать, но со мной они обращаются, как будто я скамейка или радио.

— Сомнительный комплимент, — сказала Кэтрин. — Еще чаю?

— Надо идти. Кое-что надо закончить к пяти часам. Не забудьте же, завтра вечером.

— Я не обещаю. А вы играете в казино?

— Ох, не могу удержаться! — простонал он. — Каждый раз все спускаю. Но я так люблю это! До свидания.

Подошла горничная собрать посуду, и Кэтрин заставила себя встать и прогуляться. Может быть, ее спине станет немного легче к вечеру.

На следующее утро она спустилась вниз раньше обычного и увидела Леона, расхаживающего по мощеной дорожке, ведущей к бассейну. Он выглядел очень аристократично, хотя был в легких брюках, безукоризненной белой рубашке с синим шарфом, завязанным вместо галстука. Он медленно ходил, склонив голову, как будто думал о чем-то. Увидев невестку, он не остановился и не стал ждать, но когда она поравнялась с ним, сказал:

— Доброе утро. Чем могу быть полезным?

Она улыбнулась немного досадливо:

— Это ваша вина, если я обращаюсь к вам, только когда что-то нужно. Вы как-то не поощряете меня к общению. На словах вы этого хотите, но ничего не делаете для этого.

— Я не очень-то гожусь для дамского общества, особенно для таких молодых леди, как вы. Так что у вас?

— Нет, ничего. Просто я вчера подумала, когда услышала, что вечером у нас будет доктор Селье. Вы его всегда одного приглашаете?

— Люси тоже будет.

— Да, но я хотела сказать, вы никогда не приглашали Филиппа с Иветтой или… или с другой женщиной.

— Я всегда считал, что ему нужно отдыхать от Иветты. Вы, собственно, о ком? Об этой Латур?

В горле у нее пересохло, но она ответила оживленно:

— Да… о Марсель Латур. Филипп очень неравнодушен к ней, мне кажется, и его сестра так сказала. И я думала, что хорошо бы… им было бы очень приятно, если бы вы иногда приглашали их вдвоем. Из-за Иветты им никогда не удается побыть одним дома.

— Здесь они тоже не будут одни, но я понимаю, о чем вы говорите.

— А это можно сделать?

Он по привычке выдвинул вперед нижнюю губу:

— Все можно сделать. Я позвоню Филиппу и попрошу его приехать вместе с ней.

— Как вам кажется, он не удивится этому?

— Наверное, удивился бы, если бы узнал, что это вы все устроили. Но я приглашу ее, как бы вспомнив о ней. Хотя должен сказать вам, что, если Филипп захочет встречаться с женщиной наедине, он не будет ждать, что кто-то ему это устроит. Он бывает в Ницце чуть ли не каждый день. Можете не сомневаться, что он часто видится с ней наедине. — Леон посмотрел на Кэтрин, нахмурившись: — Ну а вам что за интерес в этом?

— Никакого.

— Нет, что-то есть… Если вам кажется, что Филипп начинает интересоваться вами, то будьте спокойны на сей счет. Эта девочка Латур куда больше подходит ему. Она француженка, у нее происхождение и семейные связи, как полагается, и она кое-что понимает в искусстве. Если вы помните, меня и Филиппа связывает этот общий интерес.

Жестокая прямота его слов обескуражила Кэтрин, но она постаралась не подать и виду.

— Нет, у меня нет личных причин, связанных с Филиппом, — ровно сказала она. — Просто приглашение мадемуазель Латур должно было исходить от вас; вот я и подумала, что увижу вас пораньше и попрошу об этом.

— А разве у вас нет никого, чтобы иногда приглашать к себе сюда — именно к себе? Вы теперь живете здесь и делаете, что вам хочется.

— Спасибо. — Она не дала ему почувствовать свое удивление. — Я еще не завела друзей-англичан. Мы тут, кажется, как-то отрезаны от английской колонии.

— От молодежи — да, пожалуй. Посмотрю, что тут можно будет сделать. — Обычным своим ворчащим тоном, который он неизменно принимал рано или поздно в разговоре с ней, он добавил: — Вы что-то выглядите хуже, чем всегда. Я знаю, что это все жара, но вы так молоды и можете выносить любую жару, особенно если есть бассейн и можно купаться в море. Даже мальчик хорошо переносит жару, хотя, должен сказать, я не особо восхищаюсь этим розовым загаром. Мальчик должен загореть до цвета красного дерева!

— Но ведь он блондин.

— Ладно, не будем вдаваться в это. Мы сейчас говорим о вас. Вот вы лежите прямо под солнцем, и едва ли это хорошо для вас.

Кэтрин спросила себя: как-то Леон отреагировал бы на кусок стены, свалившийся ему на спину? Впрочем, с такой толстокожестью, как у него, он, может быть, и вообще бы ничего не почувствовал.