Кэтрин Блэр - Битва за любовь

— Ну, вот видишь? — она неуверенно улыбнулась ему: — Уж если влюблен, то ты не будешь ждать, пока дадут отпуск, чтобы поехать и сделать предложение. Ты напишешь письмо, пошлешь телеграмму, мало ли еще как… Но добьешься ответа. В любви невозможно ждать, невозможно терпеть, пока не получишь ответа. Понимаешь?

Он вздохнул и медленно проговорил:

— Я очень хорошо понимаю одно: ты моложе меня на целых двенадцать лет, и видно, ничто, кроме совершенно невероятной любви, не заставит тебя снова выйти замуж. Я думал, того, что я тебе могу предложить, будет достаточно, но я ошибался. — Он выдавил улыбку: — Я думаю, что я так тебя люблю из-за того, что ты отличаешься от всех девушек, которых я знал. Ты такая красивая, такие изумительные волосы. Знаешь, иметь такую троюродную сестру — веселую и умницу — так приятно. Я думаю, что я на самом деле такой человек, который должен бы жениться на какой-нибудь славной незаметной девушке, которая меня окружит домашним уютом. Беда в том, что я и сам такой, но никогда даже не гляжу на женщин, если они ничем не отличаются от других. Знаешь, — уныло продолжал он, — заядлыми холостяками иногда бывают не по убеждению. Часто бывает так, что в период, когда они очень бы хотели жениться, есть и женщины, склонные к этому, но которые не выдерживают никакого сравнения с идеалом.

— Идеал редко существует в реальности, — тихо сказала она. — Да он обычно и холоден, и далек. Если бы я выбирала тебе жену, я бы нашла веселую девушку, чтобы она вся искрилась и знала бы, чем тебя заинтересовать. И совсем бы не была совершенством. И потому, что ты таков, как есть, ты бы еще больше любил ее за ее недостатки… — она остановилась и засмеялась: — Ну, у меня фантазия разыгралась. Это потому, что я тут в полной изоляции. Ну, давай пока больше об этом не говорить. Хотя бы некоторое время. Расскажи мне о Гонконге.

Но он мог очень мало рассказать о своей жизни на Востоке. Хью Мэнпинг был одним из тех англичан, которые сохраняют свой уклад жизни в любых экзотических условиях. Да, Гонконг очень интересен — очень большой деловой город, но для тех, кто любит развлечения, можно найти их на все вкусы. Да, он член клуба, но бывает там не часто; дом фирмы находится на горе, и ему нравится проводить вечера там. Конечно, у него есть друзья. Нет, на экскурсии не ездил — довольно насмотрелся на виды с парома в Каулун и обратно. Кэтрин старалась заставить его вспомнить побольше, когда появился Тимоти. Не отрывая глаз, она смотрела, как он идет к ним — маленький мальчик в чистой белой рубашке и темных шортах, волосы зачесаны набок, сбоку кудрявятся.

Хью удивленно сказал:

— Он такой большой! На фото в твоем письме он казался гораздо меньше. Здравствуй, Тимоти! Ты меня помнишь?

— Вы дядя Хью, — сказал Тимоти. — Мы смотрели на вашу фотографию недавно.

— Ну, все-таки можешь удивиться, что я вдруг здесь.

— Дети никогда не удивляются, — заметила Кэтрин. — Пожми руку дяде Хью, милый. Он приехал в Понтрие отдыхать. Мы все вместе будем ездить на пикники.

Тимоти пожал ему руку, не сводя глаз с широких плеч Хью.

— А вы ездите на лошадях?

— Нет. Играю в гольф — для меня это максимум.

— А вы плаваете?

— Иногда. А ты?

Тимоти сказал со скучающим видом:

— Пора пить чай. Пойду и скажу Луизе, чтобы дала мне молока с бисквитом.

— Знаешь, он держится с таким самообладанием! — сказал Хью, когда Тимоти пошел к террасе. — Вообще замечательно выглядит!

— Это самообладание, боюсь, на самом деле просто самозащита. Я могла бы постепенно научить его уверенно держаться на воде, но Леон все время рычит на него: «Научился плавать?» — и он опять пугается. Меня это так расстраивает!

— Придется нам что-то придумать с этим. Так ты борешься со старым Верендером в одиночку?

— Не совсем. — Она помолчала и потом сказала уклончиво: — Есть такой доктор Селье. Он как раз был здесь, когда ты приехал, но, видимо, не мог задержаться. Он немного помогает мне. Ты знаешь эту игру: двое перебрасываются мячом, а третий человек стоит в середине? Ну, вот так и у нас бывает — только у нас-то не игра! Леон и я страшно воюем насчет некоторых вещей, а Филипп, доктор Селье, он как бы уравновешивает нас. Он один из тех, кто действует на нервы, потому что видит все стороны вопроса. Он думает, что в некоторых вопросах я должна уступить Леону.

— Но это может оказаться ужасным…

— Я не знаю. Он говорит, что я провожу слишком много времени с Тимоти, и это правда. Он еще считает, что если моя жизнь сосредоточена вокруг ребенка, то это плохо для меня.

— Пусть бы лучше занимался своими пилюлями и уколами. Тимоти — это все, что у тебя есть, и почему твоя жизнь не должна быть посвящена ему? Я поговорю с Верендером — как крестный отец Тимоти.

— Пока не нужно, Хью, — быстро сказала она. — Отложим это на несколько дней. Ну, вот и чай. Когда попьем чаю, сходим на часик к морю. Тебе понравится Понтрие, Хью. Он не изменился за последние двести-триста лет.

В Хью хорошо то, думала Кэтрин, когда они сели в ее желтую машину, что с момента, как его встретишь, чувствуешь, что будто и не расставались.

Он осторожно потрогал бледно-голубую кожу сиденья:

— Это его машина?

— Нет, моя — во всяком случае, она принадлежит невестке Леона. Я тут не существую как личность.

— На тебя непохоже, что ты миришься с таким положением. Тебе нужно обязательно посоветоваться с адвокатом…

— Нет, этого я не буду делать. — Она слегка улыбнулась ему: — Я об этом без конца думаю и прихожу к заключению, что, вероятно, Юарт даже не догадывался, как правильно он сделал, назначив своего отца опекуном Тимоти. Если бы он этого не сделал, Тимоти никогда бы не узнал и других Верендеров, а это стоит многого. Собственно, не сама правильность или неправильность положения беспокоит меня. Нет, только то, что Леон так нетерпелив с Тимоти. Ну хорошо, давай ненадолго забудем об этом. Смотри, вон наш пляж.

Но уже через минуту пляж был забыт. Мимо них промчалась Люси д'Эспере в своей розовой машине, на секунду изящно склонив голову в приветствии.

— А это, — сдержанно сказала Кэтрин, — вероятно, вторая миссис Леон Верендер.

— Бог ты мой! Он еще приударяет за женщинами в его возрасте? — изумился Хью. — Она еще совсем молодая!

— Она так выглядит, но ей, наверное, сорок. Леон не приударяет за ней, скорее, наоборот. Он знает, что выходят замуж за его деньги. Но наверное, он решил, что даже это будет лучше, чем одиночество в глубокой старости. Вообще говоря, она его не стоит.

Потом они в самом деле на какое-то время позабыли виллу Шосси с ее обитателями. Хью, со своим чисто английским видом, в несколько неуместном костюме, настоял на том, чтобы они спустились к самой кромке прибоя, и стал показывать Тимоти, как пускать «блинчики» по воде, швыряя камешки. Он выглядел довольным и увлеченным, но не совсем спокойным.