Сэнди Блэр - Незнакомец в килте

Если бы твердо знать, что ее сумасшествие со временем пройдет, из нее вышла бы великолепная жена. Она покладистая, обладает острым чувством юмора, у нее очаровательные груди, милый голосок, и она любит заниматься любовью. Идеальная жена для любого мужчины. Чего еще можно желать?

Перекатившись на бок, Дункан потянулся к ней, но руки его поймали пустоту. Он открыл глаза и увидел в зыбком утреннем свете силуэт Бет.

Стройная, закутанная лишь в простыню, маленькие груди устремлены прямо в небо. Великолепное зрелище! Она подняла руку, все еще не зная, что он проснулся.

В руке у нее что-то блеснуло. Нож!

– Не-ет! – закричал Дункан так, что задрожали стены. Вскочив с кровати, он бросился к Бет, выбил из ее руки нож и толкнул ее с такой силой, что она тут же очутилась на полу.

– Почему, женщина?

Почему она решила покончить жизнь самоубийством? Сердце Дункана бешено колотилось в груди, когда он схватил Бет за плечи и затряс ее так неистово, что она начала плакать. Что ж, пускай плачет! Поделом ей!

Он толкнул Бет к кровати и поднял с пола нож. Как только он выяснит, кто ей его дал, он перережет негодяю глотку этим самым ножом.

Но почему она решила это сделать? Неужели прошлая ночь ничего для нее не значила? Неужели ее поцелуи были лживыми?

– Ты сумасшедшая, женщина! – взревел он. – Сумасшедшая! Ты слышишь меня?

Проснись он на минуту позже, он бы вновь стоял по колено в крови собственной жены.

Бет лежала, съежившись, в изголовье кровати. При его приближении она начала рыдать.

– Но я не понимаю…

– Закрой рот! – Дункан затрясся от злости. Такого предательства он не ожидал. Схватив Бет за руку, он сдернул ее с кровати и заставил опуститься на колени.

– Почему? – рыдала она. – Почему ты так расстроился? Я ведь только…

Он вскинул руку, и она закричала.

– Черт! – Опомнившись, Дункан опустил руку. – Черт подери! Из-за тебя я сделался таким же сумасшедшим, как и ты! – Еще ни разу в жизни он не ударил женщину. От сознания того, что он только что чуть этого не сделал, и от страха за Бет Дункан почувствовал, как к горлу его подступила тошнота.

Внезапно у него начало болеть сердце и кровь застучала в висках. Он схватил килт и, на ходу надев его, помчался к двери. Рыдания Бет и жалобное «почему» преследовали его, словно проклятие.

Когда Дункан ворвался в большой зал, там тотчас же наступила гробовая тишина. Боже правый! Неужели они все слышали? Наверняка и во дворе замка тоже, поскольку никаких стекол на окне спальни не было и в помине. Вот незадача!

Чувствуя, что его щеки все еще пылают огнем, он обвел словно в рот воды набравших обитателей замка грозным взглядом, ища Ангуса и, не найдя, решил вымести свою ярость на Айзеке.

Ткнув в него пальцем, он прошипел:

– В библиотеку! Немедленно!

Дункан устремился к двери, и Айзек, лицо которого приобрело пепельно-серый оттенок, робко последовал за ним. Проходя мимо Флоры, Дункан прорычал:

– Почему ты ухмыляешься, черт подери?

– Просто так, милорд, – поспешно ответила она.

Добравшись до лестницы, он повернулся: глаза ее следили за ним, губы по-прежнему кривились в усмешке, и ярость Дункана вспыхнула с новой силой.

Войдя в библиотеку, где их, казалось, уже никто не мог слышать, Айзек прошептал:

– Мой господин, чем я вас прогневал? – Он принялся взволнованно ходить взад-вперед по комнате. – Если это так…

– Закрой рот, Айзек, и слушай. – Дункан рухнул в кресло, все еще не веря в то, что это опять чуть не случилось. А ведь он, идиот эдакий, чуть не вообразил себя влюбленным в Бет. – Несколько минут назад я проснулся и увидел, что моя жена пытается совершить самоубийство. – Он бросил кинжал на стол. – Ты знаешь, кому принадлежит этот нож? – Как он ни старался, он не мог представить себе, чтобы кто-то из его людей мог себе позволить такое дорогое оружие, с серебряной рукояткой и коротким клинком из отличной стали. Бет он тоже не принадлежал – Дункан это точно знал, поскольку присутствовал при том, как ее переносили в спальню, когда она была без сознания. Кинжала при ней не было. И найти его она не могла: ни один человек в замке не оставил бы такую ценную вещь без присмотра.

Кто-то ей его дал.

Дункан обеими руками смахнул волосы со лба.

– Айзек, клянусь, я никогда в жизни не был так напуган, как тогда, когда увидел, как эта сумасшедшая девчонка держит кинжал у подмышки.

– У подмышки, милорд?

– Да. По правде говоря, странно, что она выбрала именно это место, чтобы полоснуть себя кинжалом.

Айзек побледнел. Похоже, он представил себе эту жуткую картину.

– Айзек, сядь. У тебя такой вид, будто ты и сам вот-вот грохнешься в обморок.

А ведь он не собирался больше жениться! Но если Господь и Олбани отчего-то возжелали заставить его это сделать, то почему, черт подери, они не нашли ему нормальную женщину, у которой все в порядке с головой? Теперь он умрет без наследника, его любимый замок, его земли и его подданных, без сомнения, заберет Брюс или Стюарт. Может быть, Бет была права, решив покончить жизнь самоубийством? Может, и ему нужно последовать ее примеру, да и дело с концом?

– Можно, милорд? – спросил Айзек, протянув руку за кинжалом.

– Расслабься, Айзек.

– Хорошо, но отдайте мне его.

Дункан протянул ему оружие и услышал, как Айзек облегченно вздохнул.

– Где Ангус? – поинтересовался Дункан. – Я хочу, чтобы работы над комнатой для моей жены были тотчас же возобновлены. Я не могу целыми днями следить за ней, равно как и не могу допустить, чтобы она лишила себя жизни, перерезав себе горло либо спрыгнув с парапета, по крайней мере до тех пор, пока Олбани жив.

– Ангус с людьми из клана Маклейнов. Помнится, вы приказали ему договориться насчет палаток для турнира.

– А… – Дункан и забыл, что приказал Ангусу обменять рыбу на парусину. – Тогда найди Брайна и скажи, чтобы начинал работы. Да позови ко мне свою жену.

Айзек кивнул.

– Рейчел сейчас нет в замке, милорд, она в Драсмуре. – Он взглянул на кинжал, который держал в руках. – Но как только она придет, я пошлю ее к вам.

Заметив на лице поверенного страх, Дункан тяжело вздохнул:

– Айзек, я не собираюсь ругать Рейчел. Ты знаешь, что единственное место, которое запирается на замок, это решетка подземной темницы. Но я не могу поместить в нее леди Бет, даже если захочу. И оставить ее связанной в спальне я тоже не могу: она наверняка будет вопить так, что стены рухнут. Поэтому я хочу, чтобы твоя жена находилась рядом с леди Бет день и ночь до тех пор, пока я не помещу ее в комнату, которую для нее построят, и не запру ее в ней на ключ для ее же собственного блага. Да, еще. Вынеси из замка все кинжалы, кроме тех, что мои люди имеют при себе. Унеси их на свою ферму, выброси в море, мне все равно, что ты с ними сделаешь, лишь бы их больше не было в замке.