Уильям Купер - Сцены провинциальной жизни

Шум в толпе школьников разом стих.

— Где он? — заныл директорский голос. — Где же он?

Вот уж, ей-богу, бессмысленный вопрос!

— Где он? Что это такое? То есть что это за приз, я хочу сказать?

— Серебряные ложки, — донесся из-за линии горизонта голос секретаря.

— Но их здесь нет!

— А я чем виноват?

— Я никого не виню! Я хочу только знать, где они! — Молчание. — Кто сегодня отвечал за призы? Призы, думал я, родные вы мои!

— Мистер Болшоу.

Я огляделся. Болшоу нигде не было видно — должно быть, ушел домой.

— А мне казалось, что мистер Ланн, — сказал директор.

Я затрепетал.

— Нет. Мистер Болшоу.

Правда восторжествовала. Кто бы мог подумать?

Лорд-мэр тем временем, заполняя паузу, еще раз горячо пожал Фрэнку руку.

По толпе пробежал ропот. «Главный приз не могут найти. Слямзил кто-нибудь».

— Тихо! — крикнул директор. — Прошу соблюдать спокойствие!

Лорд-мэр, не теряя присутствия духа, тряс руку победителю.

— Отпустите же его! — яростно зашипел ему на ухо директор. — Скажите, что мы выдадим приз позже!

Интересно, что теперь станется с Болшоу?

Капитаны команд стали подходить за памятными щитами, но зрители смотрели на эту процедуру безучастно. Куда девались ложечки? Кто тот счастливец, кому они достались?

Произошло очевидное. Пока мальчишки оравой толкались у стола, расхватывая пальто, кто-то воспользовался давкой и стянул футляр. Мы с физкультурником могли клятвенно подтвердить, что до стола он дошел в целости и сохранности. Выяснять, куда он сплыл со стола, — это уж дело директора.

Выяснить это ни директору школы, ни школьным преподавателям не удалось. Могу вам сразу сказать, что это не удалось никому и никогда. А Болшоу, спросите вы, неужели его не призвали к ответу? Неужели не предложили покинуть стены школы за расхлябанность и беспечность? Я отвечу вам вопросом: часто ли вы замечали, чтобы на земле побеждала справедливость?..

Я покинул спортивную площадку, думая о Болшоу. А домой пришел, думая о Миртл.

Чем больше я думал о появлении Миртл на празднике в обществе Хаксби, тем сильнее разливалась во мне желчь. Выдержка, терпимость — все эти качества, коих я столь домогался, покинули меня. Я знал одно: опостылело мне это все до глубины души.

Газеты на разные голоса кричали о мировой катастрофе. Это начинало оказывать на меня гипнотическое действие. Впрочем, я не вполне еще поддался гипнозу: я решил, что до конца триместра буду встречаться с Миртл как можно реже, а потом, независимо от того, поеду в Америку или нет, уберусь из города, никому не сказав куда.

Трудно расстаться без обоюдного согласия — не легче без обоюдного согласия избежать встреч, когда живешь почти рядом. Как никогда отчетливо, я сознавал, что отбываю время. Порой я представлялся себе сильной личностью и хозяином собственной судьбы — порой жил с ощущением, что Миртл и Гитлер вошли в сговор, вознамерясь меня затравить.

Как-то вечером я мирно сидел в саду у открытой двери и проверял экзаменационные работы. На другом конце сада копались в земле мистер Чиннок с хозяйкиной племянницей. Сегодня у них был, по нашей с Миртл терминологии, «нерабочий вечер», и они проводили его за прополкой овощей.

Изредка то один, то другой разгибался в приступе кашля. В соседнем саду жгли кучу сорной травы, и дым сносило в нашу сторону. Здесь это было в порядке вещей. Садов по соседству было так много, соседи были столь ярые огнепоклонники, что стоило хоть на часок выйти в сад, как поблизости непременно зажигали костер. А дым непременно сносило в нашу сторону…

Я уже завершал оценку математических способностей одного из начальных классов, когда услышал, как хозяйка впускает кого-то ко мне в комнату. Я повернул голову и увидел Стива. Он сошел в сад.

— Прости, что я тебя отрываю. — Он сел на ступеньку подле моего стула и стал ждать. Когда я разделался с последней работой, он вытащил из кармана свое новое стихотворение.

— Вот видишь, Джо! Как только вырвешься от Тома на выходные дни, так сразу сдвиги в работе.

Я стал читать. Я упоминал уже, что в стихах Стива был виден талант. В новом стихотворении таланта было не меньше, чем обычно, а строк — заметно больше. Я поздравил его.

Когда автор приносит тебе стихи, то все бы ничего, если бы не одно: ну, прочел ты стихи, ну, поздравил автора — а что дальше? Другое дело — роман: тут ты усаживаешься поудобнее и в порыве благородного негодования отводишь душу, изрыгая на автора хулу за его плоские шутки, рыхлый сюжет и моральную нечистоплотность его героев.

На нас снизошло молчание.

— «Никогда, никогда, никогда-а англичанин не будет рабом!» — насвистывал мистер Чиннок.

— Том не едет в Америку, — сказал Стив.

— Почему? Откуда ты знаешь?

Стив вздернул плечи.

— Он говорит, неминуемо будет война.

— А-а…

— А ты?

— Что — я?

— Думаешь, будет?

— Возможно. — Я помолчал и постыдно неискренним голосом прибавил: — Надеюсь, во всяком случае. — Мне, признаться, не хотелось расставаться с мыслью об отъезде в Америку.

Стив искоса скользнул по мне взглядом.

— А кстати, знаешь, Миртл ходит и всем говорит, будто ты собираешься в Америку, как раз если будет война.

— Дьявольщина! — Я дико разозлился.

— За что купил, за то и продаю.

— Кто тебе сказал?

— Да я сам слышал!

Может быть, я тоже вел себя не безупречно, однако подобное вероломство со стороны Миртл взбесило меня. Я потребовал у Стива новых свидетельств. Сейчас он говорил правду, да и кому, как не ему, было знать, какие разговоры ведет на людях Миртл: ведь он теперь заделался частым гостем в тех домах, где Миртл имела обыкновение появляться с Хаксби.

Лишний довод против нее, думал я в гневе.

— Том, конечно, возмущен?

— По-моему, он считает, что это было сказано в расчете тебя позлить.

— Ну что ж, она добилась своего!

Стив добродушно рассмеялся.

— А что еще она про меня говорила?

— Не знаю, Джо, красиво ли мне заниматься пересудами, — в замешательстве сказал Стив.

— Если уж начал, договаривай!

— Она говорила Тому, — медленно сказал Стив, — что никогда не любила тебя.

— Какого же она тогда рожна…

— Да-да, понятно. Она признает, что ты обладаешь некой загадочной притягательной силой. О тебе, видишь ли, отзываются как о своего рода Свенгали [7] Персонаж романа Дж. Дюморье «Трильби», музыкант и гипнотизер. . Просто смех. Ничуть ты не похож на Свенгали, это всякий дурак скажет.

— Проклятье!

— Давай не так громко, Джо, ладно? — Стив показал глазами на племянницу с мистером Чинноком, до которых, несомненно, долетало каждое слово.

Я с усилием овладел собой.

— Еще что-нибудь?