Шери Лоу - Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа

Удивительно, что все эти годы мы оставались так близки, хотя все мы такие разные. Наша дружба прожила дольше, чем большинство браков. От шпилек в Бенидорме до массажей лица в Бельгравии (там мы оказались благодаря одному из ОСКАРов Кэрол, который был побогаче многих нефтяных государств) мы каким-то образом умудрялись по очереди вляпываться в катастрофы и переживать душевные травмы, чтобы трое других всегда оказывались рядом, подбирая осколки — быстрее, чем снегоуборочная машина. И разумеется, малейший повод для празднования воспринимается так, будто это лучшее, что когда-либо случалось на Земле: новые работы (у всех), повышения зарплаты (в основном у Джесс), новые мужчины (в основном у Кэрол и у меня), отрицательные результаты тестов на беременность (Кэрол), свадьбы и рождение детей (Кейт). Надо же извлекать как можно больше из счастливых моментов!

И вдруг я понимаю, что разница между нами тогдашними и теперешними, помимо необходимости носить «Вандербра», пары морщинок и утерянной невинности, это Сара. Мы перестали общаться много лет назад. Надо не забыть спросить остальных об этом вечером.

Я расслабляюсь и продолжаю пролистывать «Дейли Мейл». Задерживаюсь на странице 16: здесь отличная статья о парне из Ливерпуля по имени Джон Браун. Оказывается, Джон обнаружил, что жить ему осталось всего год. И он совершил миссию-камикадзе: за двенадцать месяцев влез в долги на 20 ООО фунтов, занимаясь тем, что ему всегда хотелось сделать. Вот это да! Наш человек. Гран-при Монте-Карло. Карнавал в Бразилии. Джаз-кафе в Нью-Орлеане. Он везде побывал. В конце концов бедняга умер, но спорим, он умер с улыбкой на лице! И тут мои мозговые клетки опять заработали. Жизнь на самом деле слишком коротка. Что, если я завтра умру? (Если это произойдет, Господи, сделай так, чтобы на мне была двойка от «Прады» и туфельки Джимми Чу.)

Нет уж, извините, но это совершенно неприемлемо. Я так много еще хочу сделать. (Поцеловать взасос соски Джона Toy — номер один в списке. Извините, если вам неприятно об этом думать.) Мне нужен хитроумный и сложный план, чтобы изменить мою жизнь. Нужен мистер Совершенство: успешный бизнесмен, но не трудоголик; чувствительный, но сильный; красавчик, но не самовлюбленный; богатый, но не пафосный. И он не найдет меня, если я буду сидеть на кухне и жевать черствый круассан.

Мысль начинает обретать очертания, и мои коллагеновые губы расплываются в улыбке. Точно! Все это время решение было у меня перед носом, и я просто не видела его, потому что не надела очки! Это же ТАК очевидно. Я гений. Лихорадочно нащупываю коробку со счетами (причина частых слез) и опустошаю ее в поисках банковской выписки. Я знаю, что мне надо сделать!

Вот увидите, что будет, когда я расскажу все девочкам.

Я никогда не училась в университете. Мысль о том, что мне придется постоянно одеваться в черное, подводить глаза до самых ушей и проводить время в студенческом совете, обсуждая бичи капитализма, была слишком ужасна, чтобы даже раздумывать на эту тему. Вот я и не пошла учиться. Мне отчаянно хотелось волнений, развлечений и приключений, но я понятия не имела, с чего начать.

— Что мне делать, Кэл? — спросила я брата, когда мы сидели на моей кровати в компании четырех пачек золотистых жареных луковичек в маринаде и двух упаковок ирисок.

— Брось, Карли. Ты уже несколько недель спрашиваешь одно и то же, а я так и не знаю, что ответить. Прими решение и живи дальше.

О мудрец, спасибо за эти слова воодушевления и благоразумия.

Но он был прав. Я сидела в этой самой комнате и вела одни и те же разговоры, поглощая фастфуд, с тех пор, как мама предала меня домашнему аресту за то, что я не хочу поступать в университет. Кэл был единственным, кто отважился рискнуть и вызвать на себя ее гнев, не говоря уж о колючей проволоке вокруг двери моей спальни и, возможно, заминированном коридоре. Он проскользнул ко мне, чтобы поговорить. Я уже сама себе наскучила.

— Мама с папой не разрешат тебе остаться дома, если ты не поступишь в университет, сестренка.

— Ты прав, надо съезжать, но куда? Я хочу путешествовать, делать что-то необычное.

— И сколько у тебя денег?

— Примерно двести фунтов.

По моим меркам то было целое состояние: результат сверхурочной работы с ГАДИНАми и того, что все члены моей семьи подарили мне деньги на день рождения пару месяцев назад. Дарить одежду не было смысла: она бы вышла из моды к тому времени, когда родители выпустили меня из комнаты.

— Но я хочу разумно к этому подойти, Кэл. Не хочу облажаться и потом возвращаться к мамочке и папочке и умолять их.

— Разумно? Все то, что ты предлагаешь, ни капли не разумно, Карли. Разумно поступить в универ и завести дружка по имени Джеймс, который собирает марки. Но это не в твоем стиле, крошка. — Он был прав. Настало время проявить напористость.

На следующее утро я оделась, подождала, пока родители уйдут на работу, и бросилась бегом в местное турагентство.

— Хочу уехать, — выпалила я вялой тетке за стойкой.

— Да, дорогая, — отечески проговорила она, — и куда ты бы хотела отправиться?

— Не уверена. Уехать надо сегодня вечером, за границу, билет в один конец и чтобы стоил не дороже шестидесяти фунтов.

Кошмар турагента. Я видела, как она одновременно набрала воздух в легкие, приосанилась и ухмыльнулась.

Она провозилась со мной целую вечность и задала больше вопросов, чем агент КГБ, прежде чем наконец положить ручку и посмотреть на меня так, будто я больная с криминальными наклонностями и сбежала от шерифа города.

— Что ж, дорогая, единственное, что я могу тебе предложить, это автобус. Сегодня из Глазго уходят два: один в Париж, один в Амстердам.

Я задумалась. Париж — это, конечно, здорово, но наверняка там будут толпы тошнотно-романтичных парочек и американских туристов с громадными видеокамерами, рядом с которыми чувствуешь себя героем репортажа Би-би-си.

— Беру билет в Амстердам, в один конец.

Что ж, если у меня ничего не получится, всегда можно купить боа из перьев и устроиться на работу танцовщицей в гоу-гоу бар.

Со стыдом говорю, что поступила как трусиха. О дезертирстве дочурки мамочке с папочкой вечером сообщил пристыженный братец, когда я была уже на безопасном расстоянии, на середине Ла-Манша. Кэл был лапочкой и уговорил их не обращаться в вооруженные силы и не приниматься тотчас за поиски блудной дочери.

В Амстердам я приехала после обеда следующего дня, измученная, грязная, с чувством, что я не мылась месяц. Я направилась в туристическое бюро и спросила, какой отель самый дешевый в этом городе.

Он и вправду оказался дешевым. Отель «Дам» приютился на задворках «Гранд-Отель-Краснопольски» на улице Дам, у входа в район красных фонарей. Точнее, не отель, а нечто, что отелем можно назвать только в шутку.