Эйлин Гудж - Тропою тайн

Джорджина была в одном из своих неизменных кафтанов, на этот раз шелковом, золотистом, расписанном в технике батика узорами, напомнившими Полу доисторическую наскальную живопись. Массивные, индийские на вид, серьги оттягивали мочки ушей; ожерелье из цветов, обвивающих ее шею, выглядело тяжелым. Но Пол знал, что внешность обманчива. Прошлым летом, в честь своего восьмидесятилетия, Джорджина совершила восхождение на Гималаи.

— Это напомнило мне о нашем медовом месяце, — отозвалась Элли, с грустной полуулыбкой взглянув на Пола. — Помнишь таксиста, который вез нас в Лувр, — того самого, что устроил гонку с товарищем?

— Я помню, как ты убеждала его сбавить скорость на скверном французском.

— Ему повезло, что я не перешла на английский.

Наблюдая за Элли, Пол думал: «Господи, знает ли она, как красива?» В сшитом на заказ шоколадного цвета костюме и шелковой блузке оттенка кофе с молоком Элли должна была бы выглядеть просто и скромно, но элегантность только подчеркивала ее красоту.

Желание пробудилось в нем мгновенно — несмотря на все, что произошло между ними за последние несколько недель. Его охватило отчаяние. Он вдруг почувствовал себя подростком на первом свидании с неприступной красавицей. Неужели Элли когда-то тоже влекло к нему? Почти месяц они даже не целовались… но сегодня она казалась прежней, держалась свободно, даже слегка флиртовала. Господи, Пол отдал бы все, только бы немедленно оказаться вместе с ней дома, в постели!

— Кстати! — Джорджина вцепилась в запястье Элли. — Ты примешь участие в работе симпозиума в Люцерне через месяц? Пожалуйста, постарайся! Однажды я заговорила с Генри о твоей группе больных СПИДом. Он считает, что это превосходная тема для доклада.

— Можно я сообщу о своем решении в конце недели? — осторожно спросила Элли. — Сейчас у меня нет ни минуты свободной, но я постараюсь выкроить время.

— Это отличный предлог, — усмехнулась Джорджина. Элли смутилась, решив, что ее маневр разгадан. Но пожилая дама улыбнулась. — Давно ли вы отдыхали вдвоем? А симпозиум позволит вам улизнуть в какую-нибудь уединенную гостиницу в Альпах.

— Сейчас я не отказался бы и от отеля «Холидей-Инн» в Секокасе, — пошутил Пол. Но по выражению лица Элли Пол понял, что обмануть ее не удалось.

Он широко улыбнулся, делая вид, что еще возможно склеить осколки их жизни.

— Звучит заманчиво. Я постараюсь найти время, Джорджи.

— Вот и хорошо. Пойдемте, пройдемся из вежливости по залу, и я отпущу вас, — оживленно защебетала пожилая дама. — Вы исполнили свой долг уже тем, что зашли сюда — на большее моя талантливая племянница не смела и надеяться, ведь это ее первая выставка. Народу собралось столько, что включать отопление не понадобится.

— Значит, нас раскусили? — пробормотал Пол, лавируя между людьми, толпившимися возле каждого снимка. — Я действительно предпочел бы проспать целый месяц. Но мне неприятно думать, что здесь я так же не к месту, как вон тот франт. — И он кивнул в сторону мужского манекена со скучающим лицом.

Элли отступила на шаг и окинула мужа взглядом, в котором впервые за несколько недель Пол различил проблеск прежнего юмора.

— Ты по-старомодному элегантен. Особенно удачно смотрится отсутствующая пуговица на пиджаке.

— Я не успел пришить ее. — Пол оглядел свой спортивный пиджак в неяркую клетку. Он питал слабость к давним, привычным вещам.

Элли коснулась места, где недоставало пуговицы, и улыбнулась.

— Может, в качестве компенсации позволишь мне угостить тебя ужином в лучшем из соседних ресторанов?

Пол с трудом сдерживал вожделение. Как в прежние времена, Элли заигрывала с ним, а он охотно поддавался. Даже усталые морщинки в уголках ее губ разгладились. С той ночи, когда разразился роковой спор, Элли ни разу не заговорила об усыновлении. Неужели она все взвесила и наконец отказалась от этой мысли? Или он просто пытается обмануть себя?

— А я боялся, что ты не догадаешься.

Сознавала ли она, как неудержимо его тянет к ней… так сильно, что он готов отказаться от ужина, лишь бы сию же секунду очутиться вместе с ней дома? Возможно. Но по опыту Пол знал, что Элли предпочитает неторопливое, старомодное обольщение.

В ресторане «Бальный зал» они заказали острые закуски и выпили сангрии, слушая фламенко. Пол забыл об усталости и даже не слишком часто вспоминал о Тео. Он просто почувствовал себя счастливым, несмотря на то что завтра утром его ждало не только похмелье и утренняя почта.

И в том же благодушном настроении они отправились домой пешком и шли, обняв друг друга за талию, пока внезапно не разразился дождь. До дома оставалось полтора квартала.

— Черт, пропали мои новые туфли! — воскликнула Элли, удрученно взглянув на бегу на свои замшевые лодочки.

Заметив впереди лужу, Пол подхватил Элли на руки. В ее возгласе отчетливо прозвучало удовольствие и предостережение — ведь она не отличалась хрупкостью, — а затем Элли обвила руками шею мужа и уткнулась лицом ему в плечо.

— Ты спятил? — задыхаясь от смеха, спросила Элли, когда Пол поставил ее на ноги на крыльце. — Ты же мог надорваться!

— И это было бы досадно… если учесть то, что я задумал, — задорно откликнулся он.

— Что же? — На ее губах заиграла улыбка.

Едва они вошли в квартиру, Элли сбросила туфли, рассмеялась и затрясла головой так, что с волос полетели холодные капли. Схватив жену в объятия и прижавшись к ее губам, Пол ощутил вкус губной помады, косметики и сладкой податливости, от которой у него перехватило дыхание.

Неловкими пальцами он начал расстегивать ее жакет, чувствуя себя точно так, как в то время, когда впервые поцеловал свою девушку Джин Валери на крыльце ее дома. Она украдкой выплюнула жвачку в ладошку, а потом так разволновалась, что прилепила ее к пиджаку хорошего синего костюма Пола. Но теперь, рядом с Элли, юношеская неуклюжесть быстро улетучивалась. Пока они срывали друг с друга промокшую одежду, Пол предавался воспоминаниям о том, как они занимались любовью в тесном туалете «Боинга-747» незадолго до посадки в Орли, о том, как однажды в два часа ночи, выйдя на кухню, застал там абсолютно голую Элли, с наслаждением поедающую персики, сок которых капал с ее подбородка и стекал по груди; о том, как прошлой зимой, в бурю, они сидели в гостиной, взявшись за руки, и смотрели, как вспышки молний превращают улицу в подобие ледяного купола…

Извиваясь всем телом, Элли избавилась от мокрой одежды. Увидев, что на жене нет ничего, кроме нитки жемчуга и струек воды, стекающих по шее и груди, Пол испытал жгучее желание.

Наклонив голову, он слизнул дождевую каплю, дрожавшую на соске, как крохотный драгоценный камень. Элли вздрогнула и покрылась мурашками. Легким движением она коснулась его макушки. «Да, — казалось, говорили осторожные прикосновения ее пальцев, пока Пол водил языком по ее груди, — вот так… как прежде…»