Мэри Маккомас - Минуя полночь

Ни к чему ей знать про его кошмары. Да и про его боль. Ей бы разобраться с собственными муками. Залечить собственные раны.

— Как вы полагаете, Авербэки еще вернутся сюда? — спросила она, вдыхая чистый свежий запах больших равнин и поражаясь их беспредельности и тому, насколько безразличны они в жизни людей, которые их обрабатывают.

— Думаю, что нет, — сказал он, прислоняясь к двери и вытягивая руки вверх. Взгляд его медленно скользил снизу вверх по спине Дори, скрытой махровым халатом. Она была высокая и разве что чуть-чуть худенькая. Темные волосы, обращенные к нему длинной стороной, отражали приглушенный свет из окон и становились сверкающими потоками темно-рыжих волн. Лицо ее, подрисованное лучами света и тенями, казалось прекрасным и утонченным. На нем ярко выделялись огромные выразительные глаза и высокие тонкие скулы. Он понимал, что когда-то она была очень красива. Да, пожалуй, Флетчер немного недооценил ее, сказав, что сейчас «на нее уже вполне можно смотреть».

— Если Флетчер решит остаться здесь, они, наверно, оставят дом ему, — помолчав, добавил он.

Она наблюдала за семейством Хаулеттов уже больше месяца, и, если отбросить в сторону почти что постоянные, ежедневные споры и ворчание насчет вождения машины, у нее сложилось впечатление, что отношения между отцом и сыном просто замечательные.

— А почему он может решить не оставаться? — спросила она.

— Канзасский экспорт. — Она обернулась и посмотрела на него. Он продолжал: — Похоже, никому нет дела, что мы всегда на первом или втором месте по производству пшеницы. Что каждый год мы производим столько говядины, что можно прокормить половину страны. Что наш штат обеспечивает себя энергией больше чем на сто процентов. Или что наша аэрокосмическая промышленность — Цессна, Бич, Лерджет, Боинг — все это здесь относительно слабо развитые отрасли, хотя, конечно, именно в Вичите строят почти все частные и государственные самолеты. Канзас славится экспортом. Своими детьми. Мы рожаем президентов и ученых, а они потом разлетаются по всему миру.

— Так что мальчишек здесь не удержать, да? — Она уселась на перила, заметив, что ноги совсем заледенели. Звук его голоса согревал ее. Его присутствие вытеснило из сознания такие мелочи, как простуда или воспаление легких.

— Да и девчонок тоже, — ответил он, горько усмехаясь. — Мэтью, например, считает, что, если бы девушки не уезжали, большинство парней тоже бы оставались здесь. Он просто убежден, что мысль о том, что людям надо жить вместе, в группах, в пещерах, — такая мысль могла родиться только в женском мозгу. А деревни были придуманы лишь для того, чтобы женщина могла слоняться от одного селения к другому, выискивая самые красивые горшки и яркие бусы.

Можно было бы поспорить с этой теорией о роли полов, но все прозвучало так забавно, что вместо спора она просто расхохоталась.

Этот звук она почти уже забыла. А Гил его забудет нескоро.

— Что ж, я очень рада, что он решил остаться на ферме. Он ведь может существенно приостановить развитие социологии, — сказала она и тут же отвернулась, поймав себя на том, что из простого развлечения разговор превращается в некое подобие выяснения, насколько совпадают их взгляды и мировоззрения.

— Да, уж он-то наверняка основал бы новую школу социологии. Но его видение мира было бы лучше, чем вы думаете. Он любит женщин. Считает, что в бесконечном долгу перед ними за изобретение полуфабрикатов и микроволновой печи.

Она хихикнула. Немного помолчав, она спросила серьезно:

— А что вы будете делать, если Флетчер решит уехать? Он уже говорил с вами об этом?

— Нет. Но и я в свое время не говорил об этом с моими родителями. До тех пор, пока точно все не решил, и они все равно не смогли бы ничего изменить, — ответил он. — Конечно, я надеюсь, что он решит остаться, но даже если он уедет, я его пойму. Мясо и пшеница — это еще не весь мир. И фермерство не для каждого.

— Так, значит, вы уезжали отсюда. А потом вернулись?

Он кивнул.

— У меня ничего не вышло.

— Почему? Что произошло? — Он посмотрел на нее и во взгляде читалось «ты — задаешь — слишком — много — вопросов», но уже собрался ответить, как она остановила его. — Извините. Это меня не касается. А Флетчер уже знает, кем он хочет быть?

Гил рассмеялся.

— Судя по тому, как он водит машину, автогонщиком. Но сперва ему надо получить права.

— Вот оно что, у него еще нет прав? — спросила она, еще более преклоняясь перед терпеливостью Гила по отношению к сыну.

— Разрешение у него есть, но шестнадцать ему исполнится только через несколько месяцев. Поэтому-то ему и сложно, ведь он водит грузовики и тракторы лет с десяти или двенадцати.

— У вас замечательные мальчишки, мистер Хаулетт, — кивнула она с пониманием.

— Зовите меня Гилом. — Он вздохнул. — Да, спасибо. Я знаю. Мне очень повезло.

Ему повезло — хорошо, что он об этом знает.

— А вы? — спросил он. — Чем вы занимаетесь там у себя в Чикаго?

Чем занимаются врачи, если не могут больше лечить людей? Она задавала себе этот вопрос уже много раз. Что делать врачу, когда больничный запах действует на нервы и начинает болеть голова, когда от вида крови комната плывет перед глазами и тебя выворачивает наизнанку, когда больные приводят в ужас? Чем тогда заниматься?

— Я работаю… — врачом, хотела она сказать, но не смогла. Врачом, попробовала она про себя еще раз. Врач, исцели себя! Эти слова звучали в мозгу, все громче и громче, просто грохотали, как летняя гроза, — …секретарем… в кабинете врача, — выговорила она наконец, разрываясь между желанием сказать правду и страхом показаться трусливой. — Я даже не уверена, что вернусь обратно, когда достаточно окрепну. Можно, в общем, сказать, что сейчас я меняю профессию и работу.

Он подумал и понимающе кивнул. Да, в таком случае секретарши врачей должны зарабатывать кучу денег. Летний «Порше» в гараже. Пустой дом, снятый на неопределенное время. Может показаться, что секретарша врача — завидная профессия, подумал Гил. Или… или она получает деньги другим способом.

— Вы не замужем. — Его предположение прозвучало как очевидный факт. Нет мужа. Нет кольца. Нет страха в голосе при упоминании о временном отсутствии работы. Понятно, крупная сумма, полученная от бывшего мужа при разводе — вот что может стать главным источником спокойствия и благосостояния.

— Нет, не замужем.

— Разведены.

— Четыре года назад.

Он удовлетворенно кивнул.

— Это случается даже с самыми Лучшими из нас, — сказал он, думая при этом, довелось ли ее бывшему супругу пройти через все те унижения и муки, которые стали знакомы ему самому. Бедняга, тоже не повезло парню.

Внезапно он почувствовал, что в душе уже нет той симпатии, дружелюбия и интереса к ней, как было всего какой-то миг назад.