Джулиет Мид - Капкан любви

— Тедди, подожди, ты слишком торопишься. Ты спешишь с выводами. Ты даже не знаешь точно, что этот листок прислан Фицджеральдом.

— Нет, я это знаю! И ты это знаешь! Ты просто избегаешь фактов, а они ясны как день!

— Они ясны как грязь! Если ты права, Тедди, если — подчеркиваю, ты права, доходит ли до тебя, насколько это серьезно? «Стейнберг Рот» вот-вот сделает некоторое предложение «Хэйзу». Это «Стейнберг» купил огромную позицию опциона. Вот что я знаю. Я ничего не знаю о позиции Кандиды. У нас нет возможности доказать сговор — если он был. Ты говоришь о скандале с далеко идущими последствиями, касающемся двух ведущих учреждений Сити. Я не хочу, чтобы ты выходила отсюда в таком опрометчивом настроении. Давай посидим и подумаем об этом спокойно. Если даже в том, что ты говоришь, есть зерно правды, если появится возможность доказать это, я не уверен, что мне этого хочется. Ты понимаешь, какой вред может быть нанесен многими людям, если все это выйдет наружу? Если, конечно, ты сумеешь доказать это.

— Я могу это доказать. Кроме того, я знаю в точности, какой вред будет нанесен людям, если все это не выйдет наружу.

— Как ты докажешь это? — тихо спросил Джек. Он чувствовал, что знает ответ, и страшился его услышать.

— Майк расскажет мне правду. Я знаю Майка, и я знаю, что он расскажет мне правду.

Джек взглянул на Тедди. Она стояла, уперев руки в бока, ее глаза сверкали праведным возмущением — женщина, облеченная миссией, женщина, борющаяся за справедливость.

— Ладно, Тедди. Допустим, ты права. Я признаю, что эта сделка во многом кажется мне странной, и вижу множество побуждений, по которым в нее может быть вовлечен Фицджеральд. Но мне кажется, что тебе не следует дальше участвовать в этом. Это не безопасное дело, а кроме того, оно тебя не касается. У тебя нет причин в нем участвовать.

— У меня множество причин! Оно меня касается. Глубоко!

— Ты понимаешь, что для этого тебе опять придется связываться с Майком?

— Конечно, я это понимаю.

— Мне казалось, что ты никогда не захочешь видеть его снова?

— Вряд ли тебя это касается, не так ли, Джек?

Их глаза встретились. Джек отвернулся, не в силах выносить обвиняющий взгляд Тедди.

— Наверное, не касается, — согласился он. — Я очень признателен тебе за то, что ты сделала. Это может изменить все, но я беспокоюсь за тебя. Я могу сам заняться этим.

— Нет, не можешь. Тебе Майк ничего не расскажет.

— Хорошо. Иди и поговори с Майком, если ты должна. Но я не хочу, чтобы ты приближалась к Фицджеральду. И ни слова не говори Кандиде. И никому не говори ни слова о том, что Кандида купила опционы «предложить». Это совсем другая история, не имеющая отношения к сделке.

— Это история, о которой ты знал, Джек?

— Я только что сказал тебе, что не знал. На что ты намекаешь?

— Просто я удивлена, как снисходительно ты отнесся к бесчестной торговле… впрочем, это объяснимо, ведь в ней замешана твоя жена…

— Моя бывшая жена. Я ни к чему не отношусь снисходительно, дурочка. Я пытаюсь защитить тебя…

— Я не нуждаюсь в защите. А если ты подумаешь над этим долго и усердно, Джек, то, надеюсь, поймешь, что пытаешься защитить кое-кого другого!

Тедди схватила бумага со стола, засунула в портфель и пошла к выходу. Джек догнал ее у двери и схватил за руку.

— Бога ради, почему ты так злишься на меня, Тедди?

Джек говорил спокойно, но в его голосе проскальзывало напряжение. Тедди уставилась себе под ноги.

— Я не злюсь. Нет, злюсь. Я не знаю, почему. Я не могу объяснить. Давай, наконец, оставим это, Джек. Я хочу покончить с этим. Я хочу вернуться к прежней жизни.

Мгновение они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Джек догадывался, чего не может объяснить Тедди. Она не хотела говорить, что он был ее капризом, как и Кристиан, что ее сердце все еще принадлежало Майку. Она не хотела говорить ему, что Майк и был той прежней жизнью, к которой она собиралась вернуться, что она хотела отомстить за ошибку, сделанную Майком. Тедди смотрела на Джека и сознавала, что не может объяснить ему, как ее задевает то, что он все еще любит Кандиду. Не имело значения, что она сама бросилась ему на шею, что она приложила все усилия, чтобы спасти его банк — он и сейчас, и всегда предпочтет ей Кандиду.

Даже на придирчивый взгляд Тедди Майк выглядел прекрасно. Он казался чуть старше, чуть стройнее и мускулистее. Его глаза засветились радостью, когда Тедди открыла ему дверь, он протянул ей букет цветов, почти такой же, как тогда в «Хитроу». Тедди теперь казалось, что та встреча произошла годы назад.

— Можно войти? — спросил Майк.

— Конечно. — Тедди распахнула дверь и взяла цветы.

Она пошла на кухню, чтобы поставить их, и услышала, что Майк бродит по гостиной. «Помогает себе выпивкой», — подумала Тедди.

— Ты помнишь, где стоят бутылки? — не удержалась она от искушения спросить, когда вернулась в гостиную, неся ведерко со льдом. — Извини, Майк, может быть, ты предпочтешь пиво? Если хочешь, я посмотрю, осталось ли оно в холодильнике.

— Нет, виски подойдет. Я подумывал принести бутылку шампанского, но не знал, будет у нас повод для празднования или нет.

— Не будем забегать вперед, ладно? Давай не будем торопиться.

— Это тебе решать, Тедди. Все решать тебе.

Тедди казалось странным вновь сидеть в этой комнате, так же, как прежде они с Майком часто сидели вдвоем, пить с мужчиной, с которым она четыре месяца назад надеялась провести остаток жизни, и смотреть на него, как на постороннего. Он выглядел таким привычным — кривая улыбочка, прядь черных волос, свешивающаяся на правый глаз, знакомое движение, каким он бессознательно отбрасывал ее назад — и в то же время атмосфера была неестественной, чуть формальной, с короткими паузами молчания, которые каждый спешил прервать принужденным разговором. Их общая нервозность вызывала у Тедди смех, расслабляющий обоих.

— Как у тебя дела, Мичинелли?

— Сказать правду?

Тедди кивнула.

— Плохо, — вздохнул Майк. — Очень плохо, Тедди. Единственное, что хорошего случилось сегодня — это твой звонок. Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо.

— Я искренне говорю, что ты хорошо выглядишь. Каждый раз, когда я вижу тебя — я имею в виду, после разрыва помолвки, — ты выглядишь все лучше и лучше. На ужине бонных дельцов, в Нью-Йорке… и сейчас. Сейчас ты выглядишь лучше всего.

— Я даже не переоделась с тех пор, как вернулась с работы!

— Тебе это не нужно. Тебе не нужно переодеваться. Ты выглядишь просто фантастически.

— Спасибо, — от души сказала Тедди. С выходных она была так расстроена, что была бы благодарна кому угодно, кто сказал бы ей, что она выглядит просто фантастически. — Ты слышал, что Чарльз Бартоломью собирается жениться?