Марта Ньюман - Уступи соблазну

Ничего, вдохновение еще придет.

Марк помог ей снять плащ и направился к угловому столику. Ему нужно было чем-то заняться, чтобы взять себя в руки, успокоиться. Едва увидев Шерил в баре, он понял, что безумно хочет ее. К черту! Ему надоело ходить вокруг да около и вежливо улыбаться. Но сначала надо удостовериться в том, куда все это приведет. Нельзя допустить, чтобы нетерпение испортило сегодняшний вечер. Но у нее такая белая кожа, голубые глаза… И губы, ради которых мужчина может поменять вероисповедание.

Он поднес к лицу ее плащ. Черная подкладка не сохраняла запахи. Ни приятные, ни неприятные. Но возле воротника, там, где материал прикасался к ее коже, аромат все же удержался. Ее аромат.

Марк закрыл глаза и втянул воздух, запоминая этот запах. Он бы узнал его даже через сто лет, узнал бы сразу, без колебаний, но не как просто аромат духов или туалетного мыла, а как вполне конкретный запах «от Шерил». Марк попытался описать его словами, но ничего не получалось. Словам не хватало точности, определенности, они относились ко многому и никак не отделяли этот запах от сотен других понятий. Для него аромат «Шерил» был запахом обещания. Риска. Запахом женщины, благодаря которой он чувствовал себя счастливым уже потому, что был мужчиной.

Марк перебросил ее плащ через спинку кресла и накрыл своим. Повернувшись к Шерил, он увидел, что она уже достала из ведерка бутылку шампанского.

Нужно было налить ей, да и себе, но ему этого не хотелось. Он хотел другого: заключить ее в объятия и целовать, целовать, целовать. Он хотел бросить ее на кровать и насладиться каждым сантиметром ее тела. Он хотел сойти с ума, раствориться в ней, отгородиться от всего мира.

Возбуждение было так велико, что даже дойти до нее, делая вид, что все в порядке, оказалось целой проблемой.

Шерил подняла бокал. Он взял бутылку — тот же «Дом Периньон», что и в прошлый раз, — и налил ей до краев.

Пена поползла по хрустальной стенке высокого, узкого сосуда. Желание, как и шампанское, тоже подступало к краю. Марк поставил бутылку в ведро с дробленым льдом и посмотрел на Шерил. Красные, полные, горячие губы и холодный, бесцветный, ничего не выражающий хрусталь.

Он подождал, пока она сделает несколько глотков, забрал у нее бокал, обнял за шею и сделал то, о чем мечтал всю ночь. Нет, черт возьми, всю неделю.

Не сразу, но Шерил все же приоткрыла губы. Они пахли шампанским, а то, что находилось за ними, было, наверное, раем. Он не спешил. Ей ни к чему знать, что он жаждет не одних только ласк, не поцелуев, а всего сразу. Чтобы не выдать нетерпения, Марк тянул время, как охотник, ждущий наступления ночи, чтобы войти в джунгли. Их языки уже сплетались и расплетались, ведя все более опасную и дерзкую игру, огонь желания разгорался все сильнее, кровь мчалась туда, где концентрировалось это желание, но Марк все еще держался. Он чувствовал нарастающее внутри давление, ощущал зарождающийся в груди стон, слышал, как колотится сердце, и видел ее тяжелые веки над потемневшими глазами. Прелюдия близилась к концу, и вдали уже грозно и тревожно громыхали барабаны, извещающие переход к основной теме.

Его рука скользнула ниже, к талии, и он рванул Шерил на себя, застонав, когда ее груди вжались в его грудь. Он хотел ее. Он хотел сорвать с нее одежду, раздвинуть ее ноги и взять ее, пусть даже силой. Марк хотел делать с ней все: вобрать в себя вкус каждого уголка ее тела, заставить кричать от наслаждения и боли, мучить до обморока, чувствовать, как ее ногти впиваются в его спину.

Но все это безумие осталось внутри него, прорвавшись только движением бедер, которое позволило ей оценить его эрекцию. Она оценила и едва не задохнулась. Хорошо. Теперь ей все ясно. Теперь Шерил знает, что это все для нее. И эта выдержка. Эта клетка, в которую он заточил свою страсть. Потому что если бы он дал себе волю, она бы уже кричала, стонала и металась.

Энергия желания била из Марка, из его губ, рук, вжавшихся в Шерил бедер. Опаленная этим жаром, она лишь легко коснулась его нижней губы кончиком языка и отпрянула. В какой-то момент показалось, что он не отпустит ее так легко, но он лишь разочарованно вздохнул и убрал руки.

Шерил отвернулась, потрясенная своей властью над ним. Пожалуй, если они оба отпустят тормоза, фейерверк получится на славу.

— Это «все», о котором ты говорил… — Она перешла на легкий тон, вполне подходящий для разговора, например, о планах на лето. — Есть какие-то уточнения?

За ее спиной Марк откашлялся, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. В его негромком, сдержанном голосе прозвучала все же красноречивая хрипотца.

— Много.

Она повернулась к нему и сразу же заметила еще не остывшее желание, заволакивающее глаза, а опустив взгляд, обнаружила и еще одно подтверждение того, что страсть не схлынула.

— Расскажи мне о своих тайных фантазиях.

По щекам Марка разлился румянец.

— Обо всех?

Она спрятала улыбку за бокалом с шампанским.

— Для начала хватит и одной.

— О'кей.

Марк принял протянутый бокал и сделал хороший глоток.

— Ну, э…

Шерил видела, каких огромных усилий стоит ему эта попытка поддержать разговор. Пальцы так стиснули бокал, что ей показалось — он сейчас лопнет. Тем не менее Марк держался и даже пытался думать, говорить и двигаться.

— Хм.

— Что?

Он выглянул в окно.

— Это не так уж легко.

— Трудно говорить об этом?

— Да. Не знаю почему. Фантазии — это нормально. Здесь нечего стыдиться.

— Говори за себя.

Марк резко повернулся, но тут же остановился, увидев ее лукавую улыбку.

— Очень остроумно.

— И все же вопрос остается. Не думай, что я позволю тебе так легко отделаться.

Он кивнул, окинул ее изучающим взглядом и снова отвернулся к окну.

— Мои сексуальные фантазии вряд ли произведут на тебя впечатление. В основном они довольно обычные. Например, иногда я представляю, как переспал бы с девчонкой из нашей школы, до которой даже не смел дотронуться. Иногда с какой-нибудь знаменитостью. Странно…

— Что странно?

Марк рассмеялся.

— Странно то, что вообще эти знаменитости меня не интересуют. Ну, например, Софи Лорен. Она не нравится мне в кино, но…

— Понятно. А мои любимцы — Энтони Перкинс и тот парень, который играет на гитаре в «Дип Перпл».

— Неужели? Ричи Блэкмор?

Она кивнула.

— Не беспокойся. Если они и тебя возбуждают, я не буду шокирована.

— А я бы был. — Он покачал головой.

— Значит, ты закоренелый гетеросексуал, да?

— Неисправимый. — Марк выпил еще шампанского. — А у тебя с этим как?

— Я тоже. Хотя, надо признать, пару раз возникали кое-какие любопытные мысли.

— Хм.

— Второй раз.

— Что?

— Ты хмыкаешь уже второй раз. Звучит очень подозрительно. Обычно так делают врачи, когда хотят сказать что-то вроде «на мой взгляд, дорогая, вам следует обратиться к психиатру».